Доза (СИ) - "KrisssTina V" - Страница 53

Драко остановился, чтобы взглянуть на нее через плечо:

– С Рождеством, Грейнджер.

====== Глава 15 ======

Гермиона смогла провести в Норе всего два дня на зимних каникулах – последних, до отъезда в школу. Она хотела провести с мамой еще больше времени, но, видимо, утомила ее своей опекой окончательно, и ее ласково выпроводили к Уизли.

Ей казалось, что она теряет нить связи со своими друзьями, и винить в этом она могла только себя. Противно было осознавать, что после стольких лет дружбы, когда Гарри делился с ними обоими настолько сокровенными вещами, ей самой сейчас приходилось умалчивать о многом. О Малфое, обо всем, что происходило между ними за последние полгода. О той боли, которую ей пришлось перенести и о том, как в ее душе по-предательски быстро расцветали чувства разных оттенков: от холодно-голубых до землисто-черных.

Малфой делал с ней то, что никогда не позволил бы ни один другой мальчик из ее окружения. Потому что Гермиона никогда не подпустила бы к себе такого мальчика. Никогда.

Она и Малфоя не подпустила бы, но вот только он плевать хотел на все ее понятия о личном пространстве, о моральных принципах, о правилах, в конце концов, которые они должны были выполнять.

И это в какой-то степени подкупало ее.

То, как нагло, нахально, пошло он врывался в ее мир тогда, когда ему приспичит. Врывался, переворачивал все вверх дном, оставлял с красными от бешенства щеками, с глазами, горящими ненавистью, с тяжелым дыханием, и уходил, самодовольно спрятав руки в карманы брюк.

О, как она ненавидела его – каждой клеточкой тела. И как сильно она ненавидела себя за то, что умудрялась вспоминать о нем на каникулах, когда должна была сделать все, чтобы выбросить его из головы.

Крепкий снежок летел прямо в Гермиону. Она пригнулась, и комок снега, просвистев рядом с ее ухом, ударился о дерево.

Фред раздосадованно застонал, Гермиона показала ему язык и рассмеялась.

В уснувшем саду семьи Уизли было много снега, ветер обдувал этот клочок земли со всех сторон, поскольку низенький заборчик не мог ему помешать.

Гарри где-то потерял шапку, и его волосы, торчащие в разные стороны, в наступающих сумерках выглядели, как сосульки. Рон спрятал лицо за огромным шарфом и подпрыгивал на месте, пытаясь согреться. Джинни была единственной, кто поддерживал близнецов, перебрасываясь с ними снежками.

– Подожди, что ты только что сказала?

Уши Гарри были красными, он то и дело шмыгал носом и стучал зубами. Из его рта клубочками вылетал пар, когда он говорил.

– Ты в третий раз переспрашиваешь.

– Потому что я все еще надеюсь, что мне показалось.

– Тебе не показалось.

Рон подошел к ним. Гермиона видела только его голубые глаза, которые ярко светились, когда он на них смотрел.

– За столько лет ты все еще чему-то удивляешься, Гарри? – спокойно спросил он.

С другого конца сада ему в спину прилетел огромный ком снега. Рон выругался, разворачиваясь. Пока он угрожал Фреду сломанными конечностями, а потом, не произведя эффекта – мамой, Гермиона подошла ближе к Гарри.

– Я сказала, что встретила Малфоя в городе перед каникулами. И проследила за ним.

Гарри шикнул и огляделся, очевидно, боясь, что враги прячутся в кустах, борясь за место с садовыми гномами.

– Но почему ты не рассказала нам об этом, когда вернулась в школу на праздник?

– Потому что школа – не место для таких разговоров, Гарри. Меня поражает, что я должна объяснять тебе такие банальные вещи.

Она снова увернулась от снежка, и Джордж прокричал «у тебя что – глаза на затылке, Грейнджер?»

– Ладно, скажи, что Малфой тебя не видел, – Гарри тоже начал топтаться на месте.

– Когда я шла за ним – нет, не видел.

– А в другое время? – Гермиона отвела глаза. – Господи, Гермиона, ты играешь с огнем!

– Ты сам постоянно говоришь, что от Малфоя нужно ждать беды! Я не хочу ждать, я хочу быть готова.

– Тише вы, – Рон, стряхивая снег с воротника, снова подошел к ним. – Гарри прав, Гермиона. Ты слишком часто появляешься у него на пути – это может привести к последствиям.

– Он ходил в «Горбин и Бэрк», Рон! Он незаконно покинул школу!

Гарри поковырял промерзшую до корки льда землю носком ботинка.

– Держу пари, это Снейп постарался.

– Копать под профессора Снейпа опасно, Гарри, – она заговорила тише. – Он в Ордене Феникса, Дамблдор доверяет ему.

– Дамблдор доверяет, но я нет, – он перевел взгляд на Рона. – И тот разговор Снейпа с Малфоем после вечеринки Слизнорта не выходит у меня из головы. Что-то здесь не так.

Гермиона задумалась.

Гарри знал, что несчастье, произошедшее с Кэти – дело рук Малфоя. Он был уверен в этом, а Гермиона знала это из первых рук. Но она не говорила никому, и винила себя в том, что картинки в их плане все еще были расплывчатые и серые.

– Ладно, главное сейчас не спешить, – Рон, наконец, стянул шарф со своего лица. – Гарри, ты продолжай заниматься своими делами с Дамблдором. Гермиона – понаблюдай за Снейпом. А я возьму на себя Малфоя.

– Но я… – начала она, и была жестко прервана.

– Ты и так примелькалась ему. Будет лучше, если на какое-то время он перестанет тебя замечать.

Гермиона неохотно кивнула и сделала глубокий вдох.

«Примелькалась».

«Держаться подальше».

«Игнорировать, обходить стороной».

Она несколько раз повторила все это себе, как мантру и шагнула в сторону дома, потому что миссис Уизли позвала всех на ужин.

Поезд резко качнулся. Драко открыл глаза. Сон, что цепко держал его на протяжении получаса, в секунду рассыпался серой пылью перед глазами. Напротив него сидел обеспокоенный Блейз.

– Тебе словно призрак приснился, – резюмировал он и откусил большой кусок от желтого яблока.

Драко отвернулся к окну.

Лучше бы призрак. Лучше бы призрак, чем эти бесформенные, безликие тени. Чем руки, испачканные кровью и дорожки кровавых слез, стекающих по щекам. Он видел лица, руки, ноги, сломанные ребра. Однажды ночью во время каникул ему приснилась девушка, которой разломили хребет на две половины, и ее ребра торчали из-под белой кожи. Тогда он проснулся в ужасе и долго не мог понять, этот образ подкинула ему фантазия или же он слышал о чем-то подобном за ужином во время каникул? Просто он так много всего слышал, что не мог и упомнить.

– Как прошли каникулы?

Он устал от этого вопроса за сегодня, но решил сам задать его Блейзу, пока об этом не спросил он.

Забини прикончил яблоко, швырнул огрызок на стол и вытянул ноги.

– Нормально. Научился кататься на лыжах, завел пару знакомств.

На словах о знакомствах Блейз один раз дернул бедрами и расхохотался. Драко одобрительно хмыкнул и попытался вспомнить, когда он в последний раз заводил такие «знакомства». Он не мог вспомнить. Обычно он трахал девчонок в школе, к ним же наведывался и на каникулах, но сейчас его жизнь так плотно обмоталась нитками тьмы, что за все праздники Драко ни разу не вспомнил о сексе.

Ему не хотелось.

Даже сейчас, разговаривая с Блейзом о горячих девчонках, он не хотел того же. Не хотел знакомств ради траха, не хотел новых тел. Он просто знал, что, закрыв глаза, все равно будет видеть только одно тело перед собой. Будет чувствовать только одни руки, будет представлять единственные губы и пытаться воспроизвести их вкус.

Мерлин, как же он попал. Как. Он попал.

Драко так сильно надеялся, что толпы Пожирателей во время праздников в их доме смогут освободить его от мыслей о Грейнджер, но Темный Лорд смотрел в его глаза, а Малфой представлял Грейнджер. Цеплялся за ее образ, как кретин. Видел ее волосы, растрепанные и постоянно нагло залезающие в глаза. Видел ее красные от возмущения и холода щеки, ее вечно ледяные пальцы, ее наглый подбородок, постоянно стремящийся вверх. Он видел ее и медленно выдыхал. Страх не отступал – нет. Но Драко мог на секунду представить, что он купается во всем этом не один. Что образ Грейнджер помогает ему во всей этой бесконечной череде выслушанной грязи и дерьма. Парадокс, не правда ли? Грязнокровка избавляет его от грязи.