В любви случайность не случайна (СИ) - "Biffiy" - Страница 47

На мгновение я остолбенела, а потом взорвалась. — Но почему я ничего не помню! А может, Ева мне что-то влила в шампанское? Ну, если так, то я её накормлю озверином! Пусть побегает голенькой по вашему саду…

— Иветта, остановись. Я пошутил, то есть… Между нами ничего не было. Были поцелуи и объятия…

— Но я голая, Матвей!

Теперь он уткнулся лбом в пол. — Я не мог позволить тебе спать в одежде. Ты бы не выспалась. Поверь мне, я старался на тебя не смотреть, а это было очень мучительно. К тому же было темно. Иветта, вылезай из-под кровати у нас сегодня такой замечательный день…

— Да как я вылезу, если ты смотришь на меня, да ещё к тому же и…голый?

Матвей смутился. — Извини, я встану первым и пойду к себе. Кстати, где этот листок из сейфа Мери? Хочу его изучить.

Я осмотрела пол с обеих сторон кровати. Листа с завещанием нигде не было.

— Матвей, я помню, что отбросила его от себя, прежде чем…уснуть. Он должен быть на полу или на кровати.

Матвей быстро встал на ноги, а я смотрела на его ступни, которые обошли вокруг кровати.

— Иветта, я его нигде не вижу. Ни на кровати, ни на полу…

— Я тоже не вижу его на полу. Где же он? — Я подползла к краю кровати. — Матвей, оденься и отвернись…

Я увидела, как его ступни ушли в ванную, затем вернулись, и его рука протянула мне под кровать шёлковый халатик.

— Одевайся, моя пугливая кошка. Надеюсь, что это у тебя получится под кроватью.

О том, как я одевалась под кроватью, надо писать отдельный рассказ. Но когда я вылезла из-под неё, то увидела улыбку удовольствия на губах Матвея.

— Что? Чему ты улыбаешься? — Спросила я, натягивая халатик на бёдра.

— Большего зрелища, чем ты мне сегодня показала, я ещё не видел.

— Матвей?!

Он приподнял руки и, еле сдерживая улыбку, проговорил. — Я не подглядывал, так…совсем чуть — чуть… Извини. Но ты…мастерица, я бы так не мог.

— Матвей?! — Голос мой дребезжал в моих ушах, но я была возмущена, и не знала, что сказать. — Ты нашёл завещание и…мои трусики?

Матвей замер от недоумения. — Ещё и трусики?

— Но их нигде нет, как и завещания. — Я застыла на месте в догадке. — А что, если кто-то приходил ко мне и взял завещание и мои трусики? Мэри?

Матвей продолжал улыбаться. — Ну, на счёт завещания, я ещё могу понять Мэри. Вы его украли, а она его вернула себе. Но на счёт трусиков?

— Матвей, ты не понимаешь! Мне не жалко трусиков! Мне жалко завещания, тем более, что оно совсем не такое, каким мне его преподнёс Эдуард Файс. Понимаешь? А теперь оно пропало и мне…. - я раскинула руки врозь, — ничего не доказать.

Матвей подошёл и обнял меня за плечи.

— Иветта, успокойся. Иди и оденься, потом поговорим. — Он подтолкнул меня к ванной комнате. — А мне надо кое-что сделать.

Он схватил рубашку с кресла и быстро покинул мою комнату.

— Господи, Иветта, какая же ты безалаберная… Ничего не помнишь из этой ночи, да ещё и проворонила завещание. Ева узнает, что зря рисковала своей жизнью, вообще меня в порошок сотрёт… И что теперь будет?

А произошло то, что никто и не ожидал. Когда я спустилась в гостиную к завтраку, вернее уже время было обеденное, то встретила Елену. Женщина одна сидела за столом, и находилась в сдержано-нервозном состоянии. Я поздоровалась.

— Почему никого нет? — Спросила я. — Хотя, это понятно. Праздник окончился довольно поздно и все ещё отдыхают.

— Не думаю. — Покачала головой женщина. — Елизавета не велела беспокоить тебя с Евой и братьев. Зато все остальные уже давно на ногах. — Она нервно дотронулась до своего ожерелья из чёрного жемчуга и, как мне показалось, немного побледнела. — Иветта, в доме произошло….убийство.

Я застыла статуей, и сердце моё оборвалось. — Убийство? Кого? Как? Когда?

Елена пожала плечами и ответила. — Точно пока никто не знает. Лицо мужчины изуродовано, а по одежде его никто не узнал. Бартоломью сказал нам, что он, возможно, умер от потери крови… Его нашёл господин Файс у себя в комнате час назад.

Сначала я осознала услышанное, и от сердца немного отлегло, а потом спросила. — Как час назад? Время уже полдень. Он не ночевал в доме? Где он был?

— Они с Мэри встречали своего адвоката, но он не прилетел. Короче говоря, они вернулись только час назад, и нашли в нашем доме труп.

— Очень странное алиби.

— Алиби? Что ты этим хочешь сказать? — Женщина насторожилась. — Ты что-то знаешь, Иветта? Расскажи, нам это может помочь, ведь произошло убийство и будет следствие.

Я кивнула. — Да, нам есть, что вам с Елизаветой рассказать, потому что придётся спасать Матвея, хотя… — Я задумалась. — Мне надо поговорить с Евой. Её разум такой непредсказуемый, что…всегда находит правильное решение.

— Спасать Матвея? — ужаснулась женщина. — Иветта, что ты говоришь?

— Успокойтесь, Елена, не так всё плохо. Мы всё объясним, но только вместе с Евой.

— Хорошо. Я вам доверяю. Твоя подруга много раз заставляла меня попотеть на судебных разбирательствах и разносила в пух и прах все наши доводы. Честно говоря, я её даже побаивалась, но когда встретила здесь, то совсем не узнала. Она словно ребёнок бывает наивной и смешной.

— Она просто влюблена в Макса, но поверьте мне, Елена, если надо, то тут же поменяется на беспощадного юриста. — Я встала из-за стола. — Я пойду к ней, а вы… — Вдруг меня что-то заставило её спросит. — Елена, а вам случайно, не знакомо такое имя, как Эд Артан?

Женщина так побледнела, что я даже испугалась и бросилась к ней.

— Елена, что с вами? Вам плохо?

Женщина не реагировала на мои слова. Она смотрела на меня, словно на привидение, и вдруг произнесла. — Эдмонд Артан… Откуда тебе известно это имя?

Я налила ей воды в бокал и заставила выпить. Елена продолжала смотреть на меня с ужасом в глазах, а я смотрела на неё с удивлением. Что-то мне подсказывало, что это имя связывает завещание отца братьев и жемчужные ожерелья сестёр Смирнитских. Произнося имя Эдмонда Артана, Елена вдруг схватилась рукой за своё жемчужное ожерелье, так его и не отпустила.

— Вот, что, Иветта, — наконец, заговорила она, потому что на её вопрос я не ответила, — иди в Еве. Поговорите и приходите в кабинет Елизаветы. Мы вас будем ждать. Пришла пора нам поговорить

Почти минуту Ева смотрела на меня ошарашенным взглядом, после того, как я ей сообщила о трупе в комнате Эдуарда Файса. Я понимала, что она ещё не проснулась после…бурной ночи. Макса не было в её комнате, но следы их ночной любви были слишком явными, что бы их игнорировать. К примеру, почти разорванное праздничное платье Евы, которое валялось на полу, сломанный каблук её туфель и скомканная постель, напоминающая безе на торте.

— Просыпайся, Ева, у нас опасная ситуация. — Сказала я, тряся её за плечо.

— Опасная? В каком смысле? — Взгляд Евы стал приобретать понимание.

— Ситуация опасна для Матвея. Ты, что не помнишь, что его ранили в этой комнате?

И тут я увидела преображение подруги из спящей красавицы в юриста-удава. Ева быстро села на кровати и упёрлась в меня немигающим взглядом питон Као из «Маугли».

— Его кровь могут найти на месте преступления и тогда… — Она один раз моргнула и договорила. — Трудно будет доказать его непричастность. Ветка, Матвей в беде!

Я села к ней на кровать. — А я, что говорю. Включай свои мозги и давай его из этой беды вытаскивать. Но ты должна знать, ещё кое-что…

В течение нескольких минут я рассказала ей, что было написано в завещании Файса, и что мне рассказал Эдуард в беседке ночью. Содержание этих завещание совершенно не совпадали. Затем, пропустив нашу ночную историю с Матвеем, я объявила о пропаже завещания и… моих трусиков. При этом Ева даже бровью не повела, а лишь утвердительно кивнула.

— Ты посмотри, — задумчиво произнесла она, — два разных завещания, и я уверена, что настоящее мы нашли в сейфе Мери, вернее его копию. Но как они могли заполучить копию завещания? Хотя деньгами и подкупом добиться можно многого.