Фокус (СИ) - Субботина Айя - Страница 22

— И что ты о нем знаешь, кроме того, что у него есть дочь, он ведущий на радио у и него есть татуировка лисы на руке?

— Это — фенек, — зачем-то поправляю я, хоть никакой ошибки тут нет.

Наташа поджимает губы и отмахивается рукой, мол, проехали, ближе к сути.

— А что ты хочешь от меня услышать?

— Я считаю, что если мужчина оставляет в своей жизни женщину, даже на одну ночь, эта женщина много для него значит. — Наташа — кремень. Она для меня что-то вроде идеального образа Сильной Женщины, умеющей контролировать все свои эмоции. Наташа никогда бы не написала мужчине ерунду о принцессе, которую хочется спрятать в паранджу. — Ты бы оставила у себя Костю? Оставила бы? Серьезно?

Я даже на порог бы его не пустила, но не хочу об этом говорить. Хотя Наташе и не нужно: она разочарованно вздыхает и тянется за своим телефоном.

— Ну раз ты, бедная влюбленная дурочка, не умеешь включать голову, придется подумать за тебя.

— Наташа, прекрати!

Я знаю, что она собирается делать, потому что все это она уже проворачивала со своим теперешним мужем. Ей достаточно знать имя и видеть фотографию, чтобы за пять минут узнать самое необходимое. Но вся разница в том, что сейчас она собирается копаться в моей жизни, хоть я об этом не просила.

— Ты перестанешь быть моей подругой, если немедленно не прекратишь, — закипаю я.

— А ты истеришь, потому что знаешь, что я права. — Ее не прошибить. Она уже что-то ищет, копает, хмыкает. — Если я буду неправа, то лично извинюсь перед твоим мужчиной и перед тобой. В ножки поклонюсь обоим.

Я знаю, что сейчас меня просто берут «на слабо», но… она ведь в самом деле ничего не найдет?

— Знакомься, маленькая глупая Йо, это — Елена Николаева, его «бывшая».

— Мы уже успели познакомиться, — мрачно отвечаю я.

Наташа поворачивает ко мне телефон, с экрана которого на меня смотрит… та самая женщина, с которой мы вчера «мило» пообщались по телефону. Никогда ее не видела, но сразу это понимаю. Она… эффектная, яркая, хоть на обложку. Только лицо какое-то… лошадиное.

Невольно провожу тыльной стороной ладони по губам, чувствую себя голой, потому что у меня даже помады нет, и потому что я никогда в жизни не наращивала ресницы и не фотографируюсь в трусах для социальных сетей. Я вообще для них не фотографируюсь, у меня в инсте только мои фото эксперименты с пейзажными фото и уроки по фотографии в стиле «flat lay». Господи, и еще фотографии кота.

«Ну да, потому что ты — Бледная Моль в Синих Чулках».

— Это просто… — пытаюсь отмахнуться от Наташи, но она перебивает.

— А еще у Лошадки есть инстаграмм. И, знаешь, не похоже, что сладкая парочка рассталась.

— Пожалуйста, прекрати… — Я прячу лицо в руках, но Наташа громко хлопает ладонью по столу.

— Хватит быть дурой, Йо! Долбоёба Кости тебе было мало?! Снова хочешь быть промокашкой?

— Это же просто… фотографии…

На которых они в обнимку. На новый год, потому что на заднем фоне видны огни новогодней елки. Выглядят такими счастливыми, что я при всем желании не могу найти намека на подделку в улыбке Андрея.

— Он сказал, что расстался с ней… задолго до Нового года, — бормочу я, и хоть Наташа продолжает настойчиво тыкать мне в руки свой телефон, просто мотаю головой.

— Ну че, расстались-помирились, — не щадит подруга и продолжает показывать остальные фотографии: Лена с Андреем в ресторане, Лена хвастается букетом цветом. В январе, дней десять назад, вдвоем в каком-то баре.

Я почему-то цепляюсь за дату, и до боли, до крови во рту прикусываю изнутри щеку, потому что хорошо помню тот день: Андрей сказал, что ему пришлось срочно ехать на работу, и целый вечер был не на связи. Появился только на следующий день, сказал, что устал, а вечером к нему заглянул коллега, они до поздней ночи говорили о работе и о мужском, и он не заметил, что уже поздно, поэтому не стал писать мне, чтобы не разбудить.

— И, кстати, Йо, если вдруг ты начнешь придумывать очередную сказку, чтобы спрятаться от реальности, здесь есть комментарии твоего Супер-Мужчины. И под каждой второй новой фотографией — лайки. Знаешь, не очень-то это похоже на отношения, где мужик просто не знает, как отвязаться от женщины. — Наташа, наконец, убирает телефон и зло выплевывает: — Прости, Йо, но тебе просто вешают лапшу на уши. Потому что ты Маленькая Наивная Дурочка.

Я встаю из-за стола, чтобы пойти в туалет и ледяной водой смыть с себя все.

Шатает. Штормит.

Спотыкаюсь, отмахиваюсь от чьей-то руки.

И просто падаю, как «выключенная» кнопкой дистанционно управления механическая кукла.

Не знаю, упала ли я в обморок или мне только показалось, что мир начал переворачиваться, но когда я начинаю заново различать предметы, а не только их размытые контуры, то передо мной маячит бледное лицо Наташи, и почему-то метет снег.

Мы уже на улице, и свежий воздух, как проникающее ранение, режет легкие изнутри. Инстинктивно пытаюсь сбросить с плеч куртку, но подруга быстро закутывает меня обратно и медленно, что-то бессвязно приговаривая, ведет к такси. Не сразу вспоминаю, что моя машина в сервисе, и сегодня мы просто гуляли по магазинам, обходив пешком столько мест, что пятки явно не будут мне благодарны.

— Йо, слушай, нельзя быть такой… впечатлительной. — Наташа, как маленькую, пытается завернуть меня в шарф, но я скидываю ее руки. Довольно грубо, и она сразу перестает надо мной кудахтать, снова превращаясь в твердую, рубящую правду-матку подругу. — Ничего страшного не случилось, Йори. Просто ты нарвалась на любителя заняться сексом без обязательств.

— Что? — не понимаю я. — Ты о чем? Господи, да мы живем друг от друга на таком расстоянии, что страшно вслух сказать!

Сейчас, когда первый приступ удушливой паники уже прошел, из меня, как яд из змеиного укуса, начинает выходить злость. В большей степени на себя за то, что позволила этому случиться: открыла дверь в свою личную жизнь — и мою выпестованную цветочную клумбу вытоптала… да пусть даже и лучшая подруга. Я люблю ее и всегда буду благодарна за то, что именно Наташа была рядом, когда «Титаник» моей жизни разбился об айсберг по имени «Костя», но то, что она сделала сегодня — просто… нож в спину.

— Я… я больше… — Сказать лучшей подруге, что она больше не нужна — это больнее, чем отказаться от любимого человека. Но я просто не знаю, хочу ли и дальше держать в своем тылу этого человека. Опираться на сваю, которая охотно свалится на голову. — Это подло, Наташа.

— Ты о чем вообще? — не верит она.

Водитель косится на нас в зеркало заднего вида. Наверняка уже мысленно матерится, что именно ему «повезло» развозить двух неуравновешенных бабенок, которые сейчас устроят ругань прямо на заднем сиденье. Наверное, уже подготавливает «пару ласковых», чтобы разнимать дерущихся кошек.

Даже жаль его разочаровывать.

У меня просто нет сил. Ни кричать, ни ругаться, ни пытаться что-то доказать. Перед глазами стоят дурацкие фотографии, а мозг просто живет своей жизнью: снова и снова прокручивает в голове тот вечер, который я провела одна, убиваясь, почему Андрей вдруг так резко замолчал. И снова — та фотография из бара.

Я хочу верить, что все это просто какая-то нелепость. Глупость. Недоразумение. И как ненормальная смеюсь, выкапывая из памяти все синонимы слова «недоразумение». Как их немного, оказывается.

Всему есть логическое объяснение. Для всего есть своя правда. Если бы мы с Андреем были «реальными», я бы обязательно спросила его, что происходит. В лоб, наверняка со слезами, наверняка даже до противного громко. Но я бы спросила, чтобы видеть его лицо в тот момент, когда он мне ответит. Я бы угадала ложь, даже если бы он пытался ее скрыть.

Но мы просто два одиночества в переписке. Что мне ему сказать? «Прости, что я разболтала о тебе своей подруге, рассказала о нас с тобой, будто мы парочка, и она решила подстраховать мой тыл, хоть я об этом и не просила, но все равно разрешила это сделать?» Даже «без звука» это звучит как бред сумасшедшей.