Мой любимый Бес (СИ) - Лакс Айрин - Страница 47

— Спасибо, — машинально ответила я, бросив взгляд в зеркало.

Мне кажется, что за последнее время я только похудела. Ключицы выпирали сильнее, чем обычно. Говорят, что беременные расцветают, а их лица освещаются каким-то особенным светом и счастьем. Я же с каждым днём всё больше начинаю походить на тень. Даже накраситься пришлось намного ярче обыкновенного, чтобы не выглядеть бледной поганкой.

— Тебе понравится, Снежана. Ты азартная?

— Ни капельки, Михаил. Почему ты спрашиваешь?

— Сама увидишь, — польщено улыбнулся Михаил, — маленький клуб для своих, только и всего.

Клуб? Азартные игры? Догадка обожгла сознание:

— Подпольное казино, Михаил? Это же противозаконно!

Я могла только надеяться, что помещение, в котором располагается маленький клуб Земянского, оформлено не на меня. Очень сильно хотелось бы в это верить.

— Конечно, противозаконно, — улыбается Михаил, — к счастью, у меня есть очень полезные друзья в верхах. Не переживай, всё улажено.

— Я очень на это надеюсь, Михаил.

— Ха-ха, улыбнись, принцесса. Этот город принадлежит нам.

Земянский привычным жестом распахнул дверь автомобиля и переплёл пальцы рук с моими. Он перестал меня домогаться, но в последнее время опять активизировался. Вьётся вокруг меня и с довольным видом посматривает на календарь: свадьба уже на следующей неделе. ЗАГС, ресторан… Может быть, в номер для новобрачных заказать ему шлюху? А лучше сразу двух, чтобы не приставал ко мне. Становиться жертвой домашнего насилия мне не хочется. И выхода из этой кошмарной ситуации я не вижу. Сглатываю комок в горле, глядя на город, в который уже закралась весна. Днём яркое солнце прыгает искорками по лужам и птички заливаются звонкими трелями. Если бы они чирикали похоронный марш, это было гораздо уместнее. Ничего не могу с собой поделать, но чёрная меланхолия съедает меня по кусочку, а будущее кажется беспросветной ямой.

Автомобиль останавливается у одного из ресторанов города. Маленький ресторанчик, ленточку которого Земянский перерезал, кажется, в ноябре прошлого года. Итальянская кухня, приятная атмосфера, изысканные десерты.

— И где же твой клуб для близких друзей, Михаил?

— Там, — Земянский показывает пальцем в пол.

— Подвальное помещение?

— Цокольный этаж, принцесса. Все ждут только нас. Сегодня первый день.

Мы спустились. Яркий свет, шелест карт и возбуждённый гул голосов. Вышколенные крупье принимают ставки у игорных столов, отделанных зелёным сукном. С другой стороны — длинная стойка бара. Бородатый мужчина активно встряхивает шейкер, готовя коктейли гостям заведения. Личная миниатюрная версия Лас-Вегаса, принадлежащая Земянскому. Нет, всё довольно чинно и благородно. Людей не так уж много, но все, как один, знакомые и занимают хорошие посты. Вижу у одного из столов генерального прокурора, рядом с ним сидит Марина, бывшая пассия Земянского, помогающая ему ворочать финансами. Всеволод Андриенко, владелец ночных клубов, горячо приветствует Земянкого, предлагая ему сыграть партию в покер.

— Сыграем? — обращается ко мне Земянский.

— Что? Боюсь, сегодня я не в лучшей форме. Не смогу ничего запомнить и испорчу игру. Я лучше понаблюдаю издалека или поиграю во что-нибудь другое. Здесь есть бильярд?

— Да, в соседнем зале. Но может, для начала, побудешь моей фортуной? — целует кончики моих пальцев Земянский.

Я сажусь рядом, заглядывая в карты, выпавшие Земянскому. Я ничего в них не смыслю. Никогда не была азартной, а сейчас — тем более равнодушна. Даже высокие ставки меня не впечатляют, а у других игроков за столом блестят глаза, когда они начинают подгребать к себе выигранные фишки. Земянский выигрывает первым. Ещё бы. Я послушно целую его гладковыбритую щеку и получаю разрешение «немного разлечься». Единственное, чем можно занять себя в клубе Земянского, это бильярд.

В соседнем зале слышится мерный перестук бильярдных шаров. Один из столов пустует. Я снимаю треугольник с шаров и натираю кий кубиком мела, не думая ни о чём, как вдруг слышу голос:

— Можно с тобой сыграть?

Я замираю. Хочется сделать вид, что плевать на хозяина этого голоса. Но по обнажённой коже спины уже ползут мурашки, выдавая меня. Раздражённо веду плечом, не смотря на Романа Бесова.

— Я не играю с партнёрами.

Бесов, наглый и невозмутимый до невозможности, берёт кий и становится рядом. Меня окутывает запахом его парфюма, который хочется жадно вдыхать. И несмотря ни на что, большего всего на свете хочется, чтобы длинные пальцы Ромы коснулись меня. Неважно, как и зачем. Поправить причёску, погладить по щеке или просто случайно столкнуться с моими пальцами. Это наваждение, которое никак меня не отпускает. Кончики моих пальцев начинают мелко дрожать и удар выходит не таким удачным, как хотелось бы.

Теперь моя очередь.

Конечно, кто бы сомневался, что Роме удалось с первого же удара загнать шар в лузу.

— Отличный удар. Желаю хорошо провести время.

Я кладу кий на место. Но выходит чересчур поспешно. Он просто валится у меня из рук. Я спешу покинуть этот зал, пока меня не накрыло волной и я не начала творить какую-то чушь.

— Снежинка, постой, — слышится горячий шёпот.

Пальцы Ромы смыкаются на моём локте.

— Бесов, убирайся…

— Послушай.

Рома разжимает пальцы. Чуть выше локтя остаётся красноватый след. Кожа горит от прикосновения его пальцев. Перед глазами всё начинает плыть и дрожать. Рома говорит очень тихо, чтобы нас никто не мог услышать. Я знаю, что не должна прислушиваться, что именно сейчас прошепчут его губы. Очередное искушение, перед которым будет трудно устоять. Чёрт… Я пытаюсь вытравить из себя тягу к нему, но у меня не получается. Я самая большая неудачница, влюбившаяся не в того парня, до сих пор вязнущая в гибельной любви и тоске по нему.

— Я знаю, что ты считаешь меня куском дерьма. И у тебя есть на это право. Но сейчас, пожалуйста, просто сделай так, как я тебя прошу. Уходи отсюда.

— Что? — я вскидываю на него глаза, — я не понимаю…

— Скоро здесь станет жарко, — криво усмехается Рома.

Я всё ещё не осмеливаюсь взглянуть ему в глаза, смотрю только на губы, желанные и манящие. С трудом заставляю себя оторвать от них взгляд. Поднимаюсь взглядом выше и застываю, без движения. Потому что глаза Ромы горят всё тем же нетерпеливым тёмным огнём. Моя воля плавится в языках этого тёмного пламени. Рома называл меня Снежинкой, наверное, я и есть маленькая, глупая снежинка, которая вот-вот растает от малейшего прикосновения. Не только растает, но испарится, став крохотной каплей пара.

Рома жадно вглядывается в моё лицо. За непроницаемой тёмной завесой его глаз угадывается что-то ещё: сожаление, боль? Почему его боль бьёт всего сильнее именно по мне? Почему у меня складывается впечатление, что пока мы стоим, разделённые жалким метром, мы оба сгораем до самого основания от невозможного желания быть вместе?

Я одёргиваю себя: это иллюзия и нервное напряжение. Я просто выдаю желаемое за действительное. Это всё мне только кажется. Но как же хочется ошибиться!..

— Блядь, Снежинка, не смотри на меня так, — выдыхает Рома с мукой в голосе, — а то я не сдержусь. Это всё бутафория. Слышишь? Скоро всё кончится. Просто уезжай прямо сейчас. Под любым предлогом. Скажи, что тебе стало плохо, ты же… в положении.

— Зачем ты мне всё это говоришь?

— Просто уезжай. Не хочу, чтобы ты пострадала.

Глава 47. Бес

Моя любимая девочка стоит чертовски близко от меня. И держаться на расстоянии от неё становится совершенно невыносимо. Ещё хуже чувствовать на себе её взгляд. В светлых голубых озёрах глаз плавают острые льдинки обиды и боли. В глазах моей Снежинки так много тоски, что она вот-вот перельётся через край и затопит меня. Смоет за грань раньше времени. Я держусь из последних сил. Не хочу, чтобы Земянский что-то заподозрил или случайно зашёл за Снежаной, увидев меня рядом с ней. Большая удача, что мелкая сошка на побегушках вроде меня, вообще, оказалась в числе приглашённых в день открытия казино. Но я же, блядь, старался выслужиться. Как та собака, ползающая на брюхе перед хозяином. Если Земянский что-то и подозревал, то за два с лишним месяца его бдительность уснула. Поверил, что купил меня? Да плевать мне, во что он поверил.