На пересечении (СИ) - Шерола Дикон - Страница 37

Элубио махал горожанам с таким видом, словно был освободителем рабов, и довольная улыбка не сходила с его красивого лица. На фоне солдат, облаченных в черное, господин Кальонь казался необычайно ярким и вызывающе прекрасным. Длинные черные волосы обрамляли его лицо, карие глаза светились дружелюбием, а белозубая улыбка казалась особенно притягательной. Молодые дамы зачарованно смотрели на лицо приезжего красавца, не в силах отвести от него взгляда.

— Я приехал, чтобы помочь вам! — крикнул Элубио, несколько опьяненный столь теплым приемом. — Я спасу ваш город от любой нечисти, и добро снова восторжествует! Вы заживете куда лучше, чем сейчас. Клянусь именем семьи и своей честью!

— Защитник! Защитник! — скандировала толпа, радостно хлопая в ладоши. Торговка цветами даже бросила под копыта лошади несколько белых роз, отчего Элубио отвесил ей грациозный поклон.

Родон не мог различить слова, которые доносились с площади, однако появление представителя семьи Кальонь удивило и даже несколько насторожило его. Обычно отец Элубио заранее присылал письмо, в котором сообщалось о предстоящем визите, но в этот раз молодой Кальонь прибыл без предупреждения.

— Отец, вы знали о приезде Элубио и не сообщили мне? — услышал Родон голос Найаллы и на миг оторвался от созерцания процессии. Старшая Двельтонь выглядела настолько взволнованной, что даже забыла постучаться, врываясь в кабинет отца. Следом за ней появилась Арайа.

— Я не получал такого известия, — задумчиво произнес Родон, заметно мрачнея. В этот раз появление сына Кальонь в городе не казалось ему чем-то радостным, напротив, этот приезд мог быть опасным. Двельтонь не относился к тем людям, кого легко ввести в заблуждение, и в его глазах решение Элубио приехать именно сейчас не выглядело невинным проявлением соседского дружелюбия. С гостем прибыло как минимум тридцать солдат личного войска семьи Кальонь, и, учитывая накалившуюся ситуацию в городе, нельзя было это игнорировать. Была, конечно, вероятность, что Родон ошибается, и в свете недавних событий заговоры мерещатся ему повсюду, но господин Двельтонь в этом сильно сомневался.

— Быть может, послание потерялось? Впрочем, это неважно. В любом случае наш долг — встретить его с радостью и принять в замке надлежащим образом, — продолжала Найалла, с интересом выглядывая в окно.

Приезд Элубио показался ей весьма удачным. В замке как раз гостит доктор Эристель, и он сможет лично убедиться, что Найалла — крайне желанная невеста. Младший Кальонь испытывал к ней симпатию, и девушка сама была не прочь пококетничать с ним, однако всерьез она своего ухажера не воспринимала. Несмотря на его удивительную красоту, Найалле постоянно казалось, что мужчина этот больше увлечен собой, нежели женщинами. Старшая Двельтонь однажды не удержалась и сказала своей сестре, что она обречена встречать неправильных мужчин. Один едва ли не танцует с бубном при виде зеркал, другой — при виде засушенных листьев.

Арайа радости сестры не разделяла. Услышав ответ отца, она строго нахмурилась, словно желала изобразить мрачное настроение Родона на своем юном личике.

— Если этот Кальонь не сообщил о своем приезде, пусть размещается на постоялом дворе. Это не его замок, чтобы являться сюда, когда вздумается. Давайте запрем двери и уляжемся спать. Пусть стучатся, пока не отвалятся руки — мы не обязаны их услышать, — голос Арайи прозвучал так гневно, что Родон невольно усмехнулся, а сестра несильно толкнула ее в бок.

— У тебя вместо головы — тыква! — прошептала Найалла.

— А у тебя даже тыквы нет! — немедленно огрызнулась Арайа.

— Юные дамы, я трачу столько денег на ваше образование не для того, чтобы вы вели такие разговоры, — решительно прервал их отец. — Еще раз услышу, отправлю вас спать в кладовую, где кухарки хранят овощи, чтобы вы к утру поняли, чем отличаются тыквы от ваших голов.

— Простите, отец! — хором воскликнули обе Двельтонь.

— Хорошо. Приведите себя в порядок. Мы встретим Элубио Кальонь, как полагается в приличном обществе. Однако будьте осторожнее и старайтесь тему магии за столом не поднимать. Арайа, тебя это касается в первую очередь.

— Как скажете, — девочка кивнула, и вскоре Родон вновь остался наедине с собственными мыслями.

Элубио и впрямь был принят, как добрый друг, с теплом и радушием. В честь него был накрыт праздничный ужин, дочери Двельтонь нарядились в свои лучшие платья, а сам Родон старался вести себя как можно более гостеприимно.

— Прошу простить меня за столь неожиданный визит, — произнес Элубио, крепко пожимая ладонь Родона обеими руками. — До моей семьи стали доходить ужасные слухи о том, что ваш город подвергся нападению чернокнижников, и я немедленно собрался в дорогу, желая помочь вам разобраться с этой чудовищной напастью. Я привез с собой двух лучших колдунов своего города, и они готовы служить вам верой и правдой. И я лично без колебаний отдам жизнь за семью своей любимой женщины.

От этих слов Найалла слегка покраснела, чувствуя себя польщенной, однако Родон лишь сдержанно улыбнулся.

— Оставьте свою жизнь при себе, Элубио. Она вам еще пригодится. Слухи, которые дошли до вашей семьи, видимо, раздулись от ветра, поэтому, если вы им поверите, то колдуны вам будут мерещиться за каждым углом. Если послушать, о чем болтают горожане, весь мой замок кишит чернокнижниками.

Элубио весело рассмеялся, обнажая ряд ровных белоснежных зубов:

— Я знал, что все это не более чем глупые пересуды. Я бы никогда не поверил, что Родон Двельтонь, которым я восхищаюсь, как собственным отцом, может покровительствовать злу. Наши города являют собой тот хрупкий оплот света, который нужно оберегать всеми силами. Когда наши семьи помогают друг другу, само небо благосклонно наблюдает за нашей добродетелью.

Бровь Родона чуть дернулась, однако мужчина выдавил из себя подобие улыбки. Двельтонь изо всех сил пытался списывать пафосные речи Элубио на юный возраст, но, слушая подобное, он никак не мог побороть раздражение и едва сдерживался, чтобы не сказать что-нибудь резкое.

Когда все заняли свои места за столом, молодой Кальонь представил собравшимся двух колдунов, которые прибыли с ним, а Родон, в свою очередь, познакомил гостей с Ларханом Закэрэль, доктором Клифаиром и Эристелем. Последний заинтересовал Элубио больше всего.

— Эристель… Это имя мне знакомо, — с этими словами Кальонь загадочно улыбнулся и многозначительно посмотрел на северянина, желая получить реакцию на сказанное.

— Неудивительно, — голос лекаря прозвучал откровенно равнодушно. — Имя очень распространено на севере, и в моем родном городе Эристелем не называют разве что девочек.

— О, я не об этом, — Элубио дружелюбно рассмеялся, словно действительно хотел расположить к себе собеседника. — Дело в том, что до меня дошли слухи, будто именно вы на празднике города находились по правую руку от господина Двельтонь. Это меня несколько озадачило, так как в нашем городе считается, что подле смотрителя города может сидеть посторонний человек лишь в одном случае — в случае помолвки с одной из его дочерей. Учитывая, что Арайа Двельтонь еще слишком молода, я почувствовал, что лучше прояснить эту ситуацию прямо сейчас.

— Наши города хоть и связаны торговлей, тем не менее законы и значение некоторых событий у нас разные, — произнес Родон, чувствуя некоторое облегчение. Если Элубио примчался сюда с целью выяснить, в силе ли его брак с Найаллой, то хвала небесам. — Скажите мне лучше вот что, мой дорогой Элубио: сообщили ли вам эти самые слухи, где на момент праздника находилась Найалла?

Кальонь слегка замешкался, пытаясь понять, не поставит ли он своим ответом себя в неловкое положение, но затем произнес:

— Госпожу Двельтонь не видели на празднике.

— Вот именно. Интересно свидание, на которое является лишь одна сторона, в то время как другая предпочла остаться дома.

— Я приболела, господин Кальонь, — добавила Найалла с теплой улыбкой.

— О, тогда прошу вас простить меня за столь гнусные подозрения! — воскликнул Элубио, в тревоге глядя на свою возлюбленную. — Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, иначе я никогда не прощу себя за свои отвратительные слова.