Дневник Повелительницы Эмоций (СИ) - Кош Виктория - Страница 31

Он не ее, подумала Лера. Он Коржиной.

А у Коржиной больше нет рук, чтобы его носить.

— Зачем Хозяйке не нужен ваш браслет? Он ей сто лет не нужен.

— Но там было написано! В дневнике было написано. Смирнова нам читала! — Войцеховская ткнула пальцем в плечо Леры. — Я помню!

— Так это же не ее браслет, — сказала Лера. — А химички. Горелов прав.

— Дневник! — выпалила Литвинова. — У нас ее дневник! Мы его вернем, и она-

Горелов вздохнул.

— Дневник ей тоже не нужен. Вы прочитали дневник, вы приобрели умение управлять эмоциями. Вот что принадлежит Хозяйке. Вот что она хочет вернуть.

— Но как… Как она может это вернуть? — У Войцеховской кончился крик, остался только шепот. — Это же у нас в голове.

Оторванная голова, на которой шевелятся волосы…

Как они не понимают? Это же так просто.

— Мы видели… — через силу выговорила Лера. — Там, в квартире. Чтобы вернуть, надо умереть.

— ЧЕГО? Смирнова, ты бредишь! ТИИИИМ! — Литвинова затрясла его руку. — Скажи, это бред, да? Скажи, Тимур!!!

Отчаяние. Везде. В сердце, в глазах, в голосе. Отчаяние давило на них бетонной плитой. Если она права — а она права, ведь Горелов молчит, и только грусть идет от него, только сочувствие — то спасения нет. Хозяйке нужно то, что стало их частью. Она выследит их, выпотрошит, раздерет на куски. Вернет свое. Как она это делает? Нож… когти… зубы… Что есть у призрачного монстра, чтобы забрать свое? Очень скоро они узнают.

Волосы ползут прочь от оторванной головы.

Светлые волосы Войцеховской.

Каштановые — Литвиновой.

Русые волосы.

Лерины.

Литвинова опустилась в снег там, где стояла. Войцеховская не шевелилась. Только злые слезы катились по щекам.

— С ней можно-

Лера закашлялась, пытаясь найти нужные слова. Они были совсем рядом, но как их найти…

— Что?

— Как-то справиться? Есть хоть какой-нибудь способ?

— Никто не смог.

Горелов смотрел Лере прямо в глаза, и только поэтому она еще не заревела, не закричала, не рассыпалась на кусочки. Она держалась — лишь потому, что он держал ее.

— Но до сих пор не разу не было трех Повелительниц сразу-

Войцеховская встрепенулась.

— И что?

— Есть шанс…

— Тимур, дурак! — Литвинова с нервным смехом вскочила на ноги. — Почему ты сразу не сказал?!

— Это очень маленький шанс. Вместе вы можете попробовать заманить Хозяйку в ловушку и уничтожить ее. Тогда вам больше ничего не будет угрожать. В одиночку с таким не справиться, но вас трое. Поэтому есть надежда-

— Так-так, тормозни, Горелов, — прищурилась Войцеховская. — Хочешь сказать, что мы должны сразиться с этой штукой и победить ее? Убить?

— Типа того.

— Должны убить жуткого монстра, который вонтам разодрал на куски взрослую тетку?

— Я не говорю про убить. Я говорю, что ее можно поймать в ловушку-

— ДА ОДИН ЧЕРТ! Горелов, я близко не подойду к этой штуке, ясно тебе??? Эти дуры могут делать, что хотят, но с меня хватит! Я жить хочу. Долго и счастливо. Я сегодня же соберу вещички и свалю к тетке! Она у меня в Питере живет. В Питере эта тварь меня не найдет!

— Логично, Тим, — быстро сказала Литвинова. — Зачем кого-то убивать, если можно уехать? Я тоже могу. Мама давно предлагает мне школу в Англии. Смирнова, а ты? Сможешь куда-нибудь уехать?

— Я не знаю-

— Она найдет вас, где угодно.

— Не смеши меня! — заорала Войцеховская. — У нее что, встроенный джипиэс трекер? Откуда она узнает, где мы?

— Ей не нужен джипиэс. Вы сами себя выдадите. Каждый раз, когда вы будете менять эмоции, она будет вас видеть. Чем сильней будет изменение, тем ярче вы для нее будете сиять. А когда она вас засечет, то легко доедет хоть до Лондона, хоть до Питера. Хоть до Лимпопо. Единственный способ спастись — это победить ее-

Но это не могло быть единственным способом. Должно было быть что-то еще.

— Она нас чувствует только, когда мы меняем эмоции? — медленно спросила Лера. — Значит, если мы ничего не будем менять, она нас не найдет? Если мы совсем ничего не будем делать… Если будем жить так, как раньше, до этого чертового дневника? Она просто не сможет нас увидеть?

— СМИРНОВА, ТЫ ГЕНИЙ!

Войцеховская налетела на Леру, обхватила за голову, сбила шапку.

— Я всегда знала, ты только притворяешься идиоткой!

— Тим… Так можно? — Литвинова по-прежнему не выпускала руку Горелова. — Мы будем для нее как обычные люди. И нам не придется никуда уезжать.

— Ну я то не против свалить из этой дыры, — захохотала Войцеховская.

— Вы не сможете, девчонки. Не сможете жить так, как раньше. Вы изменились. У вас не получится-

— У нас не получится убить монстра!

Лера поправила шапку, встала.

— Ты кем нас вообще считаешь, Горелов? Ангелами Чарли? Охотниками за привидениями? Меня выворачивает наизнанку, как только я подумаю про ту квартиру!

— Я согласна, — закивала Литвинова. — Мы потеряли дневник, и слава Богу. Забудем вообще обо всем. Будем жить, как раньше. Никаких нечестных лайков…

Она посмотрела на Войцеховскую.

— Да все ясно. Только учти, Ксю… ты тоже к Чернецкому не лезь.

Литвинова покраснела, кивнула.

— Вы не сможете-

— Ты откуда знаешь, что мы сможем, а что нет? Ты ненавидишь Хозяйку из-за того… из-за своей мамы. Хочешь нашими руками отомстить? Извиняюсь, не интересно. Сам разбирайся.

— Ты дура, Войцеховская. Я хочу вам помочь.

— Пошел ты, Горелов! Чао.

Войцеховская подняла с земли свой рюкзак и зашагала к дороге.

— Надька права, Тим, — сказала Литвинова с сожалением. — Так будет проще всего. Мне очень жаль твою маму…

— Дело не в ней. Вы обречены. Она уничтожит вас поодиночке-

— Все, Тим, пока. Завтра увидимся.

И Литвинова зашагала вслед за Войцеховской.

— У нас получится… Тимур, — сказала Лера тихо. — Это лучше, чем то, что ты предлагаешь. Нам никогда не справиться… с Ней.

Горелов молчал.

— Спасибо за жвачку.

— Не за что.

Лера развернулась и не спеша пошла к дороге. Нужно было ступать осторожно, чтобы не подскользнуться, не упасть…

— Только не забудь, о чем я говорил, — услышала она его голос. — Приходи. Когда поймешь, что пришло время.

Утро пахло пирогом, уютом, спокойствием. Лера лежала в кровати, не открывая глаз, и знала, что сегодня можно лежать так хоть целый час. Сегодня было воскресенье. По воскресеньям мама готовила особенно вкусный завтрак, потом тщательно красила глаза, и они втроем куда-нибудь отправлялись — в парк, кино, на выставку или просто бродить по городским улицам, обсуждая все на свете. Они планировали развлечение заранее, чтобы можно было предвкушать всю неделю и чтобы Герман не нервничал из-за неизвестного мероприятия. Сегодня их ждали «Мстители», и, несмотря на все то, что случилось вчера, несмотря на мрачный груз, висевший в памяти, Лера была счастлива. Надо будет постараться купить билеты на тот самый ряд, где они сидели с Антоном. Тогда она сможет сесть на место Аринэ и весь фильм представлять, что он сидит рядом и держит ее за руку.

— Мам, давай купим билеты заранее! — Лера влетела на кухню и замерла на месте.

Мама в джинсах и свитере торопливо нарезала пирог. Стол был уже накрыт — почему-то только для двоих. Две тарелки, две кружки с горячим какао. Кто из них не будет сегодня завтракать?

— Сегодня не получится с кино, Лерочка, — вздохнула мама. — Мне надо в школу.

— Зачем?

— Надо помочь. Концерт уже во вторник. Столько всего нужно сделать, ты понимаешь…

— Ну а почему сегодня то? Сегодня выходной!

— А когда еще, Лерочка? Мы же работаем, — грустно улыбнулась мама. — Все-таки восемьдесят лет школе не каждый день исполняется. Надо, чтобы все достойно прошло. Директор меня лично просил.

Нити маминого огорчения подернулись розовой дымкой нежности. При них мама никогда не называла Диму по имени. Только нейтральное «директор». Как будто они — да и вся школа — не знали про них.