За зеркалами - Орлова Вероника - Страница 45

Я очень любила читать в детстве книги о моряках, несмотря на явное неодобрение моей матери подобной литературы. Именно из них я узнала о существовании волн-убийц. Гигантских, возникающих по неизвестной для людей причине…а точнее, таких причин называется достаточно много, и ни одна из них не считается основной и единственно верной. Безжалостные даже к самым огромным и крепким, на первый взгляд, судам, они становились молчаливыми вестниками Смерти для сотен моряков, утягивая тех в саму Преисподнюю. С ними невозможно бороться и им невозможно противостоять ни секунду, они с бескомпромиссной лёгкостью разносят любые корабли на жалкие щепки, перемалывая под разрушительной толщей воды хрупкие человеческие тела. Стихия, с которой не справиться по определению. Стихия, от которой попросту не уйти. Только молиться в исступлении, в паническом страхе, молиться богам и дьяволу, так жалко лелея последние крохи надежды и тем не менее падая замертво на самое дно.

Натан Дарк. Даже его имя звучало для меня как рёв такой волны. И именно такие волны накатывали на меня при каждой встрече с этим мужчиной. Правда, лишь тогда, когда этого желал он сам. И это раздражало. Это вызывало негодование на саму себя и чувство враждебности к нему. Мы не любим тех, кто выбивает почву у нас из-под ног. Мы стараемся отдалиться от тех людей, что уничтожают нашу уверенность в себя, что принижают нашу самооценку. А если нет, то значит, мы не здоровы психически, значит, нам нравится пребывать в угнетённом состоянии. Но я знала это состояние. Я помнила его из своего детства. И мне удалось убить в себе любовь к той, которая пробуждала это чувство у меня.

Но с ним…с ним я всё чаще и всё сильнее ощущаю, как уходит из-под ног земля, и ничего не могу сделать с этим. Особенно если смотреть в его глаза. Туда, где вразрез с его спокойным, даже хладнокровным обликом, бушуют самые настоящие волны-убийцы. Такие же чёрные и страшные.

- Мы будем разговаривать здесь, или король пригласит меня в свой дворец?

Отметив про себя, как проскользнуло недовольство в чёрном взгляде.

- Мы не собираемся вообще разговаривать. Я провожу тебя домой, а ты дашь мне слово больше никогда здесь не появляться.

- Очень смело, - ухмыльнулась, подходя к нему, - Насколько же ты уверен в собственной власти, Натан Дарк? Кто дал тебе её?

- Никто и никогда, Ева, - сделал шаг мне навстречу, и мы уже так близко друг другу, что мне кажется, я вижу, как он вдыхает запах моих волос, - это ответ на второй вопрос.

- А на первый?

- Поверь, ты его не хочешь знать. Просто послушайся моего доброго совета. Он будет последним.

- Ты не представляешь, насколько я любопытна, Дарк.

Он вдруг резко отшатнулся назад, снова прислоняясь к стене спиной.

- Хорошо. Прямо сейчас ты покинешь катакомбы. Покинешь навсегда. Иначе в следующий раз ты останешься в них навсегда.

Сказал просто. Очень просто. Без какой-либо самонадеянности. Без какой-либо явной угрозы в голосе…но именно это спокойствие и заставило вздрогнуть. Так говорят люди о чём-то само собой разумеющемся. О чём-то, что не подлежит сомнению…и он не сомневался в своих словах в этот момент.

И я улыбнулась. Улыбнулась, чтобы скрыть, как вдруг сознания коснулись щупальца страха от понимания – он может это сделать. Если захочет. Он может сделать со мной что угодно. Здесь. На его территории. Впрочем, разве не понимала я это, когда шла сюда одна? Понимала. Как и то, что ничего не добьюсь, если приеду в логово волка с охотниками в полицейской форме. Даже самому сильному зверю нужно показать, что ты не смеешь сомневаться в его власти над собой. Но только чётко следя за тем, чтобы не показаться слабой добычей, которую он может сожрать одним движением челюстей.

- Нет, Дарк. Прямо сейчас ты выполнишь условия нашей с тобой сделки. Не то иначе мы с тобой оба покинем эти катакомбы…и я постараюсь, чтобы для одного из нас это оказалось навсегда!

***

Ткнула пальцем мне в грудь, глядя прямо в глаза. У самой в синих омутах водоворот закрутился. Злится. А мне плевать. Я на неё смотреть не могу спокойно. Всё ещё хочется в стену впечатать и отодрать. И из-за упрямства её долбаного хочется этого ещё больше. И как можно грубее, чтобы от криков охрипла, чтобы на коленях ползала за дерзость свою. Всего лишь схватить её сейчас за руку и протащить в свой домик. Наверняка, высокородную леди никогда не трахали в таком, как моё, жилище…и от одной мысли, что другие мужчины у неё были, снова перед глазами всё чёрной пеленой ярости заволокло.

А они были. Не могли не быть. Сквозь пелену эту смутные силуэты различаю. Мужской и женский. И я не вижу лиц, но знаю, кому принадлежит второй. И мне на хрен не нужно видеть первый, чтобы ощутить чистейшую ненависть к нему. Встряхнуть головой, пытаясь согнать эти образы. Выдохнуть. Медленно. Чувствуя, как входит в лёгкие каждая молекула воздуха. Кажется, получается. В висках только один вопрос, полный недоумения и одновременно протеста…какого чёрта меня так крутит от этой женщины? И я не знаю ответа. Знаю только, что не перестанет ломать до тех пор, пока не сделаю своей. А там…а там посмотрим. Но что-то подсказывает: с ней не будет как с другими. Ева Арнольд не может надоесть мне за пару ночей. А, впрочем, кто знает?

Возмущенно сверкнула глазами. Ей не нравится моё молчание. А мне нравится видеть тебя вот такой распалённой. От страсти или в ярости – неважно. Лишь бы не высокомерное ледяное безразличие, которым травила вначале.

- Что именно хочет узнать настойчивая госпожа следователь?

- Ты говорил о том, что собираешься выяснить у других детей из приюта о жертвах маньяка.

- Я выяснил.

И еле сдержать улыбку, когда она гневно прошипела мою фамилию.

- Дарк.

И всего на секунду задуматься о том, что нет ничего проще: просто закинуть эту упрямую сучку к себе на плечо вниз головой и отнести к дороге, вызвать водителя и приказать отвезти её домой. И пусть сколько угодно возмущается. Вот только я понимал: Ева Арнольд навряд ли отступит. Кто угодно, но не она. Мне и так поступали сведения, что её отдел начал уже копать за пределами города, что уже начали приходить запросы на имя Криса. Болван этот опростоволосился, подставился почти в открытую…нужно, как минимум, отвлечь следствие, дать ему другое направление, пока я не улажу всё.

Выглянул за ширму и подозвал к себе Рози, стоявшую у самой дальней узкой стены, о которую она опиралась спиной, рядом с ней на полу сидел Мэнни, склонив седую лохматую голову к груди. Дождался, пока старуха приковыляет ко мне, периодически недовольно поглядывая по сторонам и что –то бормоча себе под нос. Знает, зачем зову, и поэтому еле плетётся, жутко не хочет расставаться с честно нажитым имуществом, но вот страх всё же больше.

- Рози, мы уходим. Верни мисс Арнольд то, что взяла у неё.

Роз поджала губы недовольно, но всё же сунула ладонь в единственный карман старой шерстяной юбки и достала оттуда чёрный кожаный кошелёк. Протянула его мне, посмотрев на Еву и вскинув гордо голову, а я улыбнулся, услышав сзади изумлённый вздох.

А затем случилось чудо. Старая чертовка, обычно не щедрая на разговоры с чужаками, подняла руку к лицу и погрозила согнутым указательным пальцем Еве.

- Никогда не доверяй глазам, милочка. Они всегда лгут.

- Как и некоторые бойкие старухи, полагаю? - это снова из-за моей спины ехидным тоном.

- У лжи нет ни пола, ни возраста, куколка. Доверяй своему чутью и никогда – людям. Поверь на слово старушке Рози, лучше отдать нищему кошелёк с деньгами, чем нечто большее.

- Например? – маленькая ладонь выхватила из моей руки кошелёк, и Ева одарила меня коротким кивком, благодаря.

- Например, то, что нельзя ни заработать, ни купить, ни украсть, ни получить в наследство или в дар.

Ева улыбнулась сухо, проходя мимо прислонившейся к стене женщины, ей всё тяжелее в последнее время стоять без поддержки.