Перекрёсток вселенных (СИ) - Пламенная Таня - Страница 16

— Что тогда не так? — поинтересовался капитан, наблюдая за кислым выражением лица Никитиной, — скажи правду.

— Сказать правду? — произнесла Тана, — мне не нравится, что вы вселились в это тело! Зимородков пребывал в ином мире, он умер! Он мёртв, труп, мертвец! А вы… вы превратили его в какое-то чудовище! Вы украли его! И теперь мне неприятно его видеть рядом…

— Почему?

— Да потому что, потому… терпеть не могу рыжих! — с негодованием крикнула она.

— Я думаю, скоро это измениться, — капитан небрежно провёл рукой по лицу и показал в пригоршне прядь рыжих волос.

Женщина потупила взор. Исследование организма капитана не вселяло радости и надежды. Его органы по-прежнему плохо функционировали. Температура не поднималась выше двадцати пяти градусов по Цельсию. И по этому поводу не очень то хотелось язвить.

— Честно признаться? — пояснила женщина, — знаешь, на самом деле, я ведь была влюблена в него. Не только в его изобретения и научные изыскания. Да, да. Я настоящая фанатка Зимородкова! Не смейся. Всё что я сказала до этого — вздор! На самом деле, мне приятно видеть его рядом.

— Это приятно слышать, — сказал капитан, — имею ввиду, мне приятно, только то, что мой новый облик тебе не противен.

Некоторое время спустя, Никитина решила показать капитану ракету и дать ему время освоиться. Ему было необходимо знать, как и чем пользоваться. Теперь он должен был подчиниться законам физики. Она рассказала для чего необходимы те или иные приборы и предметы. Как пользоваться различными вещами. Капитан ко всему прикасался руками, трогал, брал, рассматривал. Ей даже пришлось провести краткий курс анатомии, так как Фрег если и чувствовал потребности, но не понимал, что с ними делать. На первый взгляд элементарные вещи доставляли ему массу хлопот.

Они оба решили, что правильней будет называть его Фрег. Использовать новое имя, которым назвались пришельцы. Чтобы не возникло путаницы.

Фрег с интересом выполнял все предписания, переоделся в новый костюм, который они нашли в вещах Зимородкова. Ему пришлось тщательно вычесать бороду и некогда густую шевелюру, так как волосы постоянно терялись и засоряли фильтры.

Наконец, Никитина передала капитану видофон, чтобы тот смог разобраться в чертежах. Она обратила его внимание на схему двигателя ракеты Зимородкова и двигатель полита.

— Я пытаюсь увеличить мощность ракеты, — сказала она, — ты понимаешь в этом что-нибудь? Ты можешь мне помочь?

Фрег кивнул. Поймал отправленный ему видофон и стал работать. Он задал пару технических вопросов и протянул руку Никитиной, чтобы уточнить некоторые детали в схеме, но она вдруг отдалилась.

Капитан сам провёл первые линии и всего за пару минут сотворил проекцию нового механизма, детально и просто, словно видел его перед собой.

— Ты нарисовал нечто необыкновенное, — сказала Тана, вглядываясь в его чертёж.

— Подойди, — мужчина поманил её рукой, — Подойди ближе, рассмотри! Не смущайся, никак не могу привыкнуть, что твоя конечность больше не проходит сквозь меня!

Мужчина протянул ей широкую ладонь. Но она посмотрела на неё с опаской.

— Не могу, — ответила она, невольно спрятав руки за спину, — прости, не могу побороть себя! Понимаю, что это неправильно.

— Что опять не так? — спросил мужчина.

— Ведь ты… как бы это сказать, — она встряхнула тёмными волосами, потёрла нос и, набравшись смелости, продолжила, — ты ведь зомби!

— Зомби? — искренне удивился он.

— Это, конечно, глупость! Но в моём мире это ненормально! — сказала она.

Никитина вопросительно уставилась на него. Он тоже не отрывал от неё глаз. Некоторое время они недоумённо смотрели друг на друга.

— Нет, я живой, — наконец, произнёс он, — я всё чувствую, я осознаю себя, моя кровь течёт по венам, послушай, моё сердце бьётся.

— Но это неправильно, — сказала Тана, — наверное, тебе некомфортно в этом теле. Ты испытываешь постоянную боль, я вижу. Так не должно быть.

— Боль, — усмехнулся капитан, — я испытал боль, когда внедрялся в ледяное тело, но теперь, мне думается, я чувствую себя превосходно. И больше не нужно касаться этой темы.

Никитина решила, что пришельцы всё же не вполне осознают своё новое положение. И то, что ожидает их. Всё потому, что судя по показателям, тело Зимородкова продолжало медленно разлагаться. Ей вспомнилась фраза о том, что процесс внедрения невозможно остановить. Значит, ли это, что пришельцы самовольно теперь не смогут покинуть человеческое тело? Они даже стали осознавать себя единым организмом. Единым, точнее одним человеком. Что если в погоне за новыми впечатлениями, пришельцы сами попались в ловушку? Тем более, что в этой вселенной они ничего не могут. Впрочем, пришельцы пока ни разу не пожаловалась, не выказали негодования.

Почему то она боялась спрашивать у Фрега напрямую, что будет с ним, если организм не выдержит нагрузки, а функции тела снова внезапно угаснут. В ответе могло таиться нечто неприятное и ей не хотелось ничего выяснять до окончания работ. Может быть потом, если она посчитает нужным, она спросит. Если непоправимое не случиться раньше. Но в данный момент уже не важно, раз это произошло. Не важно, чем пришельцы руководствовались, внедряясь в труп Зимородкова.

Там в недрах ненасытного Демона ночи обитает лютый голод, метеорит каждую минуту пожирает время человеческого бытия во вселенной. Ей нужно позаботиться о том, чтобы спасти Землю.

И всё-таки, Никитина невольно улыбнулась. Зимородков отправился в путь в тридцать пять, таким он запечатлелся и в её памяти. Она хранила в своём видофоне его фотографии, видео, статьи. Сейчас ему шестьдесят пять, если не считать время забвения во льдах. Но для неё он почти не изменился. Такое же суровое лицо, строгий взгляд, крепкая фигура. Морщины и седина, но они его даже красят. Хорошо, с одной стороны, решила она, что теперь пришельцы не могут читать её мысли. Теперь этого не нужно делать.

ЧАСТЬ 7 Перекрёсток вселенной

Время неумолимо подгоняло. Каждая секунда, как капля драгоценной воды, сочилась сквозь пальцы, и терялась безвозвратно.

Но, благодаря совместным усилиям, космонавты преодолели множество трудностей и воплотили в жизнь план по реконструкции двигателей ракеты. Естественный день на их стороне составлял восемнадцать часов. В это время градус температуры значительно повышался. Пришлось позаботиться, чтобы ночью ракета не вмерзала в лёд, что происходило постоянно. Для этого рядом оборудовали небольшую станцию из частей полита. Оснастили солнечными батареями, обломки которых удалось вытащить из металлолома.

Ночью работы продолжались посменно. Робот всегда оставался на страже снаружи, он мог работать при самой низкой и высокой температуре.

— Значит, мне следовало ничего не делать? — спросила Никитина, продолжая их разговор, который они завели встретившись у ангара, — и что со мной произошло бы дальше? Я угодила бы в чёрную дыру и осталась там на века?

— Мне думается, правильней назвать этот типологический дефект перекрёстком, именно по такому принципу он устроен. Круговое движение, — ответил мужчина, подмигнув ей.

Никитина приняла смену, пожала перчатку капитана и направилась к временной базе, созданной из частей полита. Капитан удалился в ракету. Никитина продолжила размышлять вслух.

— Значит, мы столкнулись на перекрёстке вселенных…

— Да.

— Не нужно было пытаться вырваться из ловушки? — спросила Никитина, улыбаясь капитану, которого теперь наблюдала через дисплей, — тогда бы меня побросало, покидало и выкинуло обратно, как тех роботов, что всё таки долетели на планету RY!? Ну, скажем так тоже, лет через десять, двадцать… сто…

— Не уверен. Но ты могла вырваться из ловушки, были все шансы. Хоть ваши политы и не имеют мощности, чтобы сопротивляться перекрёстку, — продолжил капитан, — он больше не будет раскручивать и разбрасывать вас по вселенной…

— Как это? — спросила Тана.

— Такой как твой полит можно разогнать до предела и вырваться из перекрёстка, — ответил капитан из ракеты, он держал в руках энергетический коктейль.