Мой варвар (ЛП) - Диксон Руби - Страница 10

— Давай отмываться, — говорю я и показываю ему, как раздавить ягоды и образовать немного пены. Я протягиваю ладонь и легонько натираю ему руку. — Тебе это понравится, поверь.

Он пялится вниз на грязные ручейки, стекающие по его коже. А потом смотрит на меня и потирает мою кожу. Она слегка грязная, но не так, как у него. Постепенно его осеняет понимание, и он начинает мыть свою кожу.

— Мыть.

— Вот именно, — заявляю я с энтузиазмом, отскребая его кожу вместе с ним. Я перемещаюсь ему за спину и начинаю ее скрести, уделяя особое внимание, чтобы проникнуть во все укромные местечки и наросты вдоль его позвоночника и рук. Вошь у меня в груди, стремительно вибрируя, просто безумствует. Я слышу, что его собственная делает то же самое.

У меня и в мыслях не было раздувать это событие чрезмерно сексуальным, но разве могло быть иначе? Мы оба голые, и я провожу руками по каждому его дюйму. Пока я тру его спину, его хвост стегается в воде. Такое странно ощущение, когда моешь кого-то другого, особенно, если это хвостатый парень, но я хочу, чтобы он был чистым. На днях в пылу момента я вцепилась в него зубами, и я стараюсь не думать о том, что, должно быть, непроизвольно облизывала его кожу.

— А знаешь, это купание так кстати для меня, — говорю я ему, проводя ладонями вниз по его невероятно мускулистой руке. — Дело в том, что рано или поздно, но я уступлю этому резонансу, вот я и подумала, что раз так, то могла бы в этой ситуации получить опрятного и чистенького парня, верно?

— Повтори, — говорит он хриплым голосом. Он не понимает, что я говорю.

— Все в порядке, — успокаивающе говорю я ему. Я планомерно провожу своими мыльными ладонями по его широким плечам. Боже, он такой большой. В смысле, конечно, этот парень ростом в семь футов, если не больше, и не имеет ни грамма жира, но почему-то видеть и прикасаться — это две разные вещи, и у меня в голове не укладывается, насколько большой и насколько сильный мой инопланетянин.

И тут я осознаю, что только что подумала о нем, как о «своем» инопланетянине. Боженьки. Это чреватый ход рассуждений. Тем не менее, мне не ненавистна эта идея.

— Мне просто нужно немного времени, чтобы свыкнуться со всем, что входит в комплект, — бормочу я про себя. Затем я говорю ему: — Я собираюсь вымыть тебе волосы.

Он напрягается, когда я кладу руки ему на голову.

— Нагнись, — велю я ему и похлопываю по поверхности воды. Она по пояс, так что опасности нет.

Он поворачивается и окидывает меня взглядом, а его глаза недоверчиво сужены.

— Уверяю тебя, все в порядке, — я опять похлопываю по воде и улыбаюсь ему поощрительной улыбкой. — Ты же хочешь сделать меня счастливой, не так ли?

Он издает рык, хотя я знаю, что он не понимает моих слов. Но потом он начинает опускаться в воду до тех пор, пока его подбородок не касается поверхности, а все остальное погружено под воду.

— Спасибо тебе, — говорю я, сохраняя свой голос нежным. Я зарываюсь руками в спутанные в клубок волосы и принимаюсь его намыливать. Я мою ему голову так, как делаю это себе, и дыхание с шипением вырывается сквозь его стиснутые зубы. Я не могу определить, нравится ему это или нет, но я полна решимости кардинально изменить внешний вид моего варвара, так что он просто должен смириться и терпеть это, чтобы порадовать меня. Я сосредоточиваю свои усилия вокруг его рогов, натираю пальцами так, как делаю это себе, но его волосы настолько густые, что требуется дополнительная горстка ягод, чтобы получилась обильная пена.

Я так сосредоточена на мытье его волос, что даже не замечаю, что мои груди находятся практически перед его лицом, пока его руки не дотрагиваются до моих бедер.

— Хар-лоу, — бормочет он, и от этого хриплого звука мои соски напрягаются, и тут же на ум мне приходят наши ночные ласки украдкой.

Покраснев, я своей ладонью надавливаю ему на макушку.

— Окунись.

Раз за разом он исчезает под водой, и к тому времени, когда его волосы больше не пенятся, я немного прихожу в себя. Я улыбаюсь ему сияющей улыбкой, в то время как он вытирает глаза.

— Сейчас ты выглядишь намного лучше.

Ну, на самом деле, это правда. Его лицо больше не вымазано многолетней грязью, а цвет его кожи — восхитительно дымчато-синий. Выглядит он моложе и от того, что его густые, мокрые волосы облепили голову и лицо, я представляю образ того, как он будет выглядеть, если их причесать и высушить. Меня охватывает довольно-таки странное чувство дежа вю. Может быть, дело в том, что нахмуренное лицо Руха кого-то мне напоминает? Или я просто схожу с ума?

Я отмахиваюсь от этой мысли за секунду до того, как горстка раздавленных ягод опускается мне на макушку.

— Хар-лоу мыть, — заявляет мне Рух и начинает массировать мою голову. Ну что ж, вполне справедливо. Я опускаюсь глубже в воду и закрываю глаза, так он сможет таким же образом позаботиться обо мне.

Его руки, нежно натирая, ласкают кожу моей головы, после чего он проводит пальцами вдоль моих ушей. Меня пробирает дрожь, пока он ворошит мои мокрые волосы. Кажется, со мной никогда в жизни не обращались столь нежно, как в этот момент. Он задевает больное место у меня на голове, и я вспоминаю, что несколько дней назад этот парень ударил меня прямо туда дубиной. Хм… Я отталкиваю его руки от себя.

Он испускает печальный звук и все равно настойчиво прикасается к ране. Ой. Он проверяет ее. Я сжимаю губы и храню молчание, чтобы он мог закончить проверку. Немного погодя он выражает удовлетворение, ну а потом толкает меня под воду.

Мгновение спустя, кашляя и захлебываясь, я всплываю на поверхность.

— Ты должен был предупредить, перед тем как это делать!

— Хар-лоу мыть?

— Ну, теперь-то я точно отмыта, — заявляю я сварливым голосом, протирая глаза.

Рух хмурит брови и прикасается к моей руке, потом принимается усердно стирать с нее одну из моих веснушек.

— Мыть?

— Все они составляют мою кожу, великан, — я начинаю скрести одну из них, после чего мотаю головой. — Их не удалить. Видишь? Они на мне повсюду. На моем языке их называют «веснушки».

— Вусн-ушк? — он прикасается к одной.

— Да, почти так, — я улыбаюсь ему и указываю на несколько у себя на руке.

Он постукивает пальцем по веснушке на моей руке, а затем по другой, что на моем плече. После этого он постукивает по одной на моей ключице, и я втягиваю воздух. Хочу ли я, чтобы он продолжал в том же духе?

Мне вроде как… да, хочу.

Поэтому я остаюсь совершенно неподвижной, в то время как его пальцы прослеживают мою кожу, исследуя мои веснушки. Я не одна из тех «счастливых» девушек, которой достались всего лишь несколько милых веснушек кое-где. Если хоть немножко солнца коснется моей кожи, я становлюсь до безумия веснушчатой. Ими покрываются мои щеки, наряду с переносицей и лбом. А еще мои руки и верхняя часть груди, и постепенно утихают несколькими пятнышками то тут, то там на моих грудях и животе.

Однако, совершенно ясно, что не всё, в чем он заинтересован, это веснушки на моем лице. Его пальцы медленно тянутся вниз между моими грудями, и мой кхай начинает напевать в ответ на это прикосновение. Мои соски напрягаются, и я жажду, чтобы он прикоснулся к ним.

Рух поднимает на меня глаза, а его пальцы потирают мою кожу, лаская одно и то же местечко снова и снова, и кажется, что по всему моему телу распространяется жар. Он изучает меня, затем спрашивает:

— Нет?

О, Господи. Он хочет знать, может ли он прикоснуться ко мне.

Думаю, мне стоит показать. Я беру его ладонь в свою и прижимаю ее к своей груди.

— Да, Рух.

Его прикосновение нежное, почти благоговейное, пока его ладонь окружает мою грудь, прекратив дотрагиваться до каждой из веснушек. Затем его пальцы перемещаются на мой сосок, и в ответ тот затвердевает. Испустив тихий стон, я обнимаю Руха за шею, наклонив поближе. Мне хочется, чтобы он поцеловал меня, но я абсолютно уверена, что он не знает, как это делать. Этот мужчина — чистый лист. По-моему, это даже к лучшему, но сейчас я хочу, чтобы он наклонился и прижался своими губами к моим.