Звезда Надежды (СИ) - Багров Вячеслав - Страница 11

Все верно — две дороги.

Станция та же, что указанна в инструкции.

Над фигурной крышей станции красовалась белая табличка с надписью по орски — «Добровольное. Добро пожаловать».

— Хе… Добровольное — таки! Интересно, где же вы раскопали свою карту, гражданин посол.

Направление пути, нужное Джилу, лежало вне всяких сомнений по дороге, что вела вправо вдоль эстакады, где рос редкий березняк. Постояв еще пару минут, и с надеждой вглядываясь в уходящую к горизонту дорогу — никакого намека на приближение автобуса, Джил поправил на плече сползавший ремень сумки, пошел по разбитой «грунтовке», насвистывая несложный мотивчик песни.

Временами ветер налетал короткими порывами, поднимал душную пыль и крутил ее в невысоких, забавных вихрях. Над волнующимся ковылем летали юркие стрекозы. Светило палило нещадно, и легкая рубашка Джила скоро намокла от пота — липла к груди и спине.

Идти предстояло далеко — почти двадцать пять километров.

Если верить карте в инструкции.

Через пол часа Джила догнал автобус.

Он услышал натужный гул электромотора, оглянулся назад. Поднимая густые, желтые клубы пыли, переваливаясь на ухабах, словно идущая утка, к нему приближался автобус — темно — желтый с ярко — красной цифрой «семь» на выпуклом лобовом стекле, дребезжали закрытые дверцы и весь он выглядел старым, проржавевшим.

Джил замахал руками.

Автобус, скрипнув тормозами, замер перед ним.

Запрыгнув в приветливо открывшиеся дверцы, он осмотрелся.

В пропитанном пылью, душном и жарком салоне, на мягких, обтянутых кожей, местами порванных сидениях, сидели всего трое пассажиров — пожилая женщина с девочкой лет шести, семи — курносой, со скукой на круглом личике, и полная, молодая женщина у окна слева, в цветастом сарафане и с большой, кожаной сумкой у ног.

Автобус тронулся, его дверцы с громким, противным лязгом, закрылись.

Держась за поручни, Джил подошел к отгороженной от салона стеклянной перегородке водителя и, просунув голову в открытое оконце, спросил громко:

— Не подскажите, до поселка Каменный, долго будем ехать?

— А ты куда — то торопишься, парень? — также громко, чтобы перекричать шум электромотора, спросил пожилой, седеющий водитель в пропитанной потом простой белой майке без рукавов и черных трико: — Садись и наслаждайся дорогой, — водитель беззлобно рассмеялся: — Ехать будем долго. Машина старая.

— Хотелось бы поскорее.

— Поскорее не получится. Мой конь уже в годах, — водитель энергично крутил колесо руля, объезжая ямы: — Через полчаса довезу. Может быть. А ты к родне или так — по делам?

— По делам, — ответил Джил.

— А — а- а…,- протянул водитель и замолк.

Джил уселся на ближайшее сидение, положил рядом свою сумку.

Автобус ехал, подпрыгивая и сотрясаясь, и при каждом таком сотрясении, пыль взлетала потревожено, плавала в жарком салоне, светясь в лучах ослепительного Светила, пробивавшиеся сквозь мутные, большие окна.

Действительно, не прошло и сорока минут, как они въехали в поселок.

Автобус, кренясь на правый бок, скатился с горы вниз по пыльной дороге и, оказавшись на пустой деревенской улице, закатанной ровным, новым асфальтом, поехал спокойнее, мимо густых яблонь, росших вдоль не высоких заборов, и двухэтажных, кирпичных домов, повернул к длинному, как пенал, зданию — белому, отштукатуренному и, миновав небольшую площадь, остановился.

Электромотор смолк, дверцы открылись, вздохнули пневматические системы, и водитель со своего места объявил:

— Приехали, господа хорошие! Удачного дня.

— Ты и автобус твой, — недовольно пробурчала пожилая женщина, ведя за руку девочку к выходу: — Мучение одно. Всю растряс! Пойдем, внученька.

Джил выскочил из салона первым, на всякий случай глянул на наручные часы, где мутным, зеленым огоньком светился радар, и пошел прочь, мимо длинного здания, стараясь держаться тени деревьев.

До условленного места оставалось еще километров пять пути.

Светило заливало все вокруг полуденным зноем. Но на юго — западе, где согласно карте находился антиграв, уже наползала из — за горизонта тяжелая, грозовая туча, обещая дождь и прохладу.

В том направлении, куда направлялся Джил Ри, шла одна узкая и опять грунтовая дорога, но он решил, что будет лучше идти не по ней — привлекая к себе внимание местных жителей, а сделать небольшой крюк, пройдя через лес.

— Мы не ищем легких путей, — произнес он сам себе: — К тому же и карты у нас самые точные в Содружестве! Хе.

Вскоре поселок остался позади за холмом.

Джил быстро добрался до леса, и его — шагающего в высокой, шуршавшей траве, окружили ели и запах хвои. Здесь, укрываясь в тени деревьев, роилась над неизвестными ему цветами вездесущая мошкара, где — то долбил своим клювом дятел, и невидимые пичуги переговаривались друг с другом, на только им понятном щебете. Углубившись подальше в лес, Джил оказался на небольшой поляне, снял с плеча сумку, бросил ее в траву, а сам лег на спину, глядя в голубое, прозрачное небо.

— Пол часа, — произнес он: — Никуда он не денется. Антиграв ваш…

Было хорошо и спокойно лежать вот так в траве, вдыхать чистый, лесной воздух, пропитанный ароматом хвои, слушать щебет птиц и представлять, что ты дома.

На Заре.

«Главное не спать!» — Подумал Джил.

Где — то в глубокой выси чертил белый, длиннющий след суборбитальный лайнер, и если расслабиться, то можно было легко вообразить, что совсем рядом находится родительский дом, и отец, придя с работы, возится с моделью древнего корабля, мурлыкая что — то себе под нос, а мама…

Только не спать!

Конечно, он не станет спать.

Плохого не будет, если полежать так полчасика.

Да, глаза можно закрыть.

Хм…

А мама, как всегда разговаривает с тетей Молли по видеофону, или на кухне, или рисует… Наверное, зовет отца обедать. И дома хорошо и спокойно, и кот Жуша, щурясь, смотрит на аквариум, в котором уже искупался однажды, ловя рыбок.

Он подумал о Лине Сью.

О Лине…

Он обязательно ей скажет о своих чувствах, о том как дорога она ему.

Джил вздрогнул.

Он посмотрел на циферблат часов, нажал на одну из кнопочек на их корпусе и, вспыхнувшая желтым на нижнем экране стрелка, вдруг ожила, метнулась и застыла неподвижно, указывая направление на включившийся поблизости антиграв.

Джил улыбнулся довольный — подождет.

Он снова закрыл глаза и расслабился.

Нет, он же, не будет спать.

Так, немного отдохнет.

Минут двадцать.

Ну, а потом…

Какая — то букашка лезла по его пальцам правой ладони и, щекоча кожу, поползла по руке.

Он не реагировал.

Мама.

Он вспомнил ее глаза, ее взгляд, ее улыбку…

И Джил незаметно для себя, уснул глубоким, спокойным сном.

Ему снилась мама. Она разговаривала с Линой — та смеялась, весело и звонко, а стоявший рядом капитан Шол, говорил хмуро:

— Безответственный, разгильдяй.

И отец, стол у входа на веранду, говорил с улыбкой:

— Джил. Ты уже большой мальчик, значит уже сможешь сам запускать эту модель!

Он держит в своих руках модель — тяжелый, старинный парусник, и думает, что если стать совсем маленьким, то можно будет стоять за этим штурвалом и вести его через грозный, бушующий шторм…

И вот, он уже идет по бугристой дорожке от дома к реке, бережно держа в руках макет корабля, и волны реки сверкают от света Светила — ласковые, спокойные, манящие…

На западе давно стемнело, и только узкая полоса неба у самого горизонта еще носила на себе следы ушедшего заката, бледно — синяя.

Они сидели на берегу тихой реки, глядя на спокойную, темную воду, в которой плавало отражение восходящей луны — Лика. Оба сытые после ухи — наваристой, из пойманной рыбы, приготовленной в старом, закопченном котелке, с картошкой и луком.

Сол Дин с сигаретой в зубах, лежал на остывающем песке, в метре от него сидел драк, оранжевый свет Лика высвечивал его контуры красноватой каймой, глаза Брика светились, словно два матовых ночника.