Похищенная любовь (СИ) - Волошина Наталья - Страница 27

— Давай.

Готова поклясться, глаза его смеялись, хотя выражение его лица было нарочито серьезным.

Моя способность дышать находилась под серьезным вопросом.

Я отвела глаза от его смеющихся, не выдержав: «И где моя злость, когда она нужна?»

— Тома, — протянул негромко, — почему-то уверен, что именно так, у нас лучше получается «говорить». Не собираюсь тратить время на перебранки и догонялки. Поэтому ты вот так посидишь и послушаешь, что я скажу.

— Не смешно… — все, что нашлось у меня для ответа.

— Конечно, не смешно, — он посерьезнел. — Все, что я сказал и сделал вчера, в силе.

Он прислонил лоб к моему плечу и шумно вздохнул.

— Нам хорошо вместе, не отрицай. Больше терять времени не вижу смысла. Я хочу быть с тобой. Ты нужна мне.

Меня начало трясти, когда Седой очень нежно взял за подбородок, заглядывая в глаза, горящим взглядом безумца, получившей долгожданное. Я боялась представить, что он чувствует на самом деле. Было очень страшно ощущать его таким деловито спокойным, ранимым, понимая, что скрывается за этим на самом деле. Тогда в школе, вчера в клубе, я видела на что способен парень, который держит меня с нежностью и трепетом. До сих пор я не могу найти ответа на один единственный вопрос:

"Зачем ему это нужно?"

Словно прочитав мои мысли, он поднял голову и взглянув в мое лицо, продолжил:

— С сегодняшнего дня мы начнем «нормальные» отношения. Надеюсь, ты согласна?

Противоречивые мысли разрывали сознание.

— Просто кивни, мышка, — прошептал он.

Меня не подкупил его мягкий голос, не обмануло нежное соприкосновение наших тел. Он давил на меня очень грамотно. Давил собственническими инстинктами, давил психологически, даже физически. Не понимая, боясь и не принимая моей свободы. Но я боялась сказать ему нет. Я слишком часто говорила ему это и куда это меня привело?

Я кивнула.

— Вот и славно, мы сегодня съездим к тебе домой, обещаю. Но, для начала, я бы хотел позавтракать, в отличие от тебя, мне нужно много еды, — он шутливо надул щеки, заставив меня улыбнуться.

Увидев мою улыбку, Сергей взял меня за подбородок, и притянул к своему лицу. Легким касанием губ заставил тело вздрогнуть. Его ладонь крепче прижала мою талию к себе, пальцами лаская эту часть спины, нежно, но ощутимо. Под своими бедрами четко ощущались крепкие мужские ноги, удерживающие мое тело на себе. Парень накрыл рот в требовательном поцелуе, и я ответила на это требование. Обняла руками мужскую шею. Несмотря на все мои опасения и чувства, Сергей стал моим первым полноценным мужчиной. Стало жарко в груди, и обострились все чувства, теплая ладонь, мягкие губы, движение груди от каждого вздоха, запах мыла. Мир на долю секунды перестал существовать, и время остановилось. Никогда в жизни я не испытывала такого интимного прикосновения и близости. Сергей бережно отстранил меня, большим пальцем поглаживая нижнюю губу, прошептал:

— Как ты можешь быть такой?

Я густо покраснела, не совсем понимая, о чем он.

Но Сергей прижал мою голову к своей груди, пальцами нежно перебирая волосы, сказал.

— Я всегда был уверен, главное власть и сила. А оказалось, есть вещь намного дороже…

Ладонь парня замерла на моих волосах, и он продолжил:

— Сможешь остаться рядом с таким, как я?

Я подняла голову и взглянула на него, лицо Сергея было растерянным, и в глубине голубых глаз застыла боль. Боль сильного хищника. И в этом было что — то очень страшное, неотвратимое. Нельзя так смотреть на человека, который тебе просто нравится. Словно подтверждая мои мысли он продолжил.

— Я люблю тебя. Люблю… Почему ты этого не принимаешь? Почему ничего не чувствуешь ко мне…Почему? Ты несправедлива.

Я сидела и смотрела. Словно его слова проходили мимо меня, не достигая сознания смыслом. Седой замолчал, будто в оцепенении.

В голове всё смешалось, и я сама даже не осознала, как моя рука оказалась на его затылке, зарываясь в жёсткие волосы, перебирая их пальцами, успокаивая. Я неумело поцеловала Седого сама, притягивая на себя. Коснулась шеи, погладила затылок, пытаясь понять, что чувствую. Но никакого отвращения не было, наоборот трогать его оказалось удивительно приятно. Ощутила, что Седой не двигается, что он замер под моими пальцами, словно боясь спугнуть.

От звука дверного звонка сердце подпрыгнуло. С тяжелым чувством я открыла дверь. Бывает такое восприятие времени, то оно бежит куда-то, то замирает, то тянется как резина. Раньше рядом с Валиком время проносилось с необычайной скоростью. Сейчас растянулось как неприятный кисель.

Меня встретил пронзительный взгляд синих глаз. На скуле Валентина красовался бордовый синяк.

— Ну, привет, я еще могу зайти в эту квартиру?

Сказал он мягко, но по его глазам, было ясно, он сейчас сильно хочет меня встряхнуть.

Я смутилась, шире открыла дверь

— Ты всегда желанный гость. — равнодушно сказала. И от самой себя мне стало тошно и противно. И безразлично одновременно.

Валик выглядел уставшим, возле глаз появилась морщинка, которую я раньше не замечала.

— Итак, ты встречаешься с ним?

Валентин вальяжно сел на табурет, но что-то выдавало в его движениях нервозность.

Ответить не получалось, губы не могли произнести ни звука, язык не слушался.

Вот почему он приехал. Посмотреть в мои глаза? Посмотрел. Сказать какая я дура? Пусть скажет. Может ему от этого станет легче. Может пристыдить приехал. Тогда пусть пристыдит и покончим с этим. Смысла во всём остальном я не видела никакого.

— Озвучь это, Тома, пожалуйста, мне сама, если у тебя хватило смелости, чтобы принять предложение этого типа, то должно хватить смелости сказать мне, глядя в глаза. Или он вынудил тебя согласиться силой, нам обоим известны его «методы»?

Он замолчал, с надеждой смотря на меня, но я молчала, тишина стала невыносимой.

— Жду Тома, я жду.

— Я с ним по собственной воле.

Немного помолчав, мужчина встал и подошел к окну, рассматривая пейзаж за окном, спросил:

— Что изменилось между вами?

— Валик, — почти прошептала я. — Какая теперь разница?

— Позволь мне самому судить, есть разница или нет. Или ты считаешь, что я не имею право даже на человеческие объяснения? А может, я должен выслушивать все от него, как сегодняшним утром?

Я сжала ладони, тяжело давалось каждое слово.

— Нет, ты имеешь право на объяснение, как никто другой. Наверное, я полюбила его.

— «Наверное»? — Валик устремил уничтожающий взгляд в мою сторону. — Тома, тебе 18 лет, в твоем возрасте ни о таком думают, а о будущем. Об учебе, подружках, дискотеках например. Что будет с колледжем, ты подумала?

— Я буду учиться, поверь. Образование для меня важно!

Мужчина схватил мою руку.

— Тома наивная, глупая девочка, он тебе не даст. Парень одержим тобой, и ничем хорошим ваша связь не обернется для тебя. Он хочет обладать всецело, и никто не способен остановить его желание. Ты не представляешь какие силы он подключил для этого.

Он сделал шаг, пытаясь обнять, но я отступила, не придавая значения его удивленному взгляду, понимая, что подобной муки не вынесу. Прикосновений, запаха, родного голоса. Слишком долго я мечтала, слишком далекой от реальности была, все это время. Не замечая очевидного — я никогда не была нужна Валику как женщина. Теперь, когда все позади, решения приняты, обещания произнесены, нет надежды возвратить прошлое. Я только усугублю ситуацию рассказав Валентину всю правду. Собрав все мужество, я произнесла, гордо подняв голову:

— А ты не думал, что, может, именно этого я хочу? Чтобы интересовался, что бы полюбил? И в конце концов… — слезы заблестели в моих глазах. — Быть рядом с любимым человеком.

Мне сейчас было больно, но это пройдёт. Пройдет, уговаривала мысленно себя. А если я признаюсь во всем, это не закончится никогда.

— Кто я для тебя, бедняжка, которой ты помогал, чувствуя себя этаким добрым самаритянином? Иногда, забегая на чай, повеселить дуреху потешными рассказами.