Похищенная любовь (СИ) - Волошина Наталья - Страница 51

— Тома, ты, наверное, единственная девушка которой я могу доверится. Я вдруг понял, что мне нужна такая женщина как ты.

Догадаться, о том, что я на самом деле думаю по поводу происходящего, представлялось несложно. Была уверенна все мои эмоции сразу мелькнули в глазах.

— Это не шутка, — сказал мужчина и поднялся, приближаясь ко мне.

— Так не бывает, — заметила я немного отодвигаясь.

Нет, я не боялась отказать Валентину. С чего мне бояться? Но это заявление парализовало, потому что я понимала, что ответить «нет» будет сложно, почти невыполнимо.

— Знаю. — Даневич чуть дрогнул одними губами. — У самого в голове не укладывается. Но это так. Я тебя хочу в жены.

Я прикрыла глаза. На секунду, собираясь с мыслями. Глубоко вздохнула и открыв их в упор посмотрела на Валентина.

— Я не могу сейчас говорить о любви. Ты мне нравишься. Близкий, родной. Но любовь ли это? (Прости). - сказала я тихо, так что бы слышал только он.

Он сел рядом и взял меня за руку, двумя пальцами сжимая ладонь. На запястье часы с посеребренным браслетом. Почему-то я смотрела не в его глаза, а на них.

— Тома меня это не особо интересует.

— В смысле?

Запах знакомого одеколона исходил от рубашки, шеи, волос. Не знаю, почему я так сосредоточивалась на деталях, скорее отмечала их механически, в той напряжённой атмосфере, что наступила после его слов.

— Любви, животных желаний мне хватало. Я хочу семью детей. И от красивой умной женщины. Ты не пожалеешь о браке со мной.

Я не знала, как подобрать слова.

— Извини мне нужно время. Дай мне возможность подумать.

Я не понимала одного, зачем Даневич сейчас поступает так со мной? Он же получил что хотел, зачем эта новая ступенька в отношениях, которые толком и не начались.

— Хорошо. Но у меня есть шанс?

Я кивнула.

Даневич посмотрел с лукавой ухмылкой, за которой я видела, расцветающее облегчение.

— А теперь обними и поцелуй меня.

Я послушна обняла его за шею и легко поцеловала в губы.

— Ты просто маленькое сокровище.

Как он потом мне рассказал, думал, будет хуже. А я так и не призналась ему, что на самом деле, до меня просто не дошли его слова. Ни его слова, ни их смысл. Я просто не поняла их. Не восприняла на самом деле

Валентин не лгал.

Этой ночью у него случилось понимание. Рядом с ним девушка, нужная и удобная. Начитанная, воспитанная, с которой не будет никаких проблем в дальнейшем. Влиятельной семьи, родственников, связей. Больших требований и претензий на его состояние. Она станет во всем подходящей половинкой. Давно пора женится. Завести потомство. Если не будет чего-то в постели, то любовницу на месяц второй он заведет и это не проблема.

Главное судьба дает ему шанс. Девочку, которая полностью зависит от него. Наивную из которой можно вылепить в дальнейшем, то что ему нужно.

Когда она заснула, план уже выработался в мозгу. Хорошо, что этот малолетний бандит открыл ему Тому с новой стороны. Он даже почувствовал тень благодарности к Седому.

Мне не хочется помнить о тех днях, когда он был моим героем. Не хочется помнить о тех днях, залитых внутренним солнцем и теплом моей наивности. Я открываю глаза и вижу Даневича. Закрываю и знаю, что он рядом. Мне хочется уйти от этого знания, хочется убежать, исчезнуть, от него, от себя. Мне нужно время. Но его у меня нет. Мне хочется скрыться, но я не смогу скрыться от себя, часть меня навсегда останется здесь, на этой кровати, она будет помнить и понимать…

— Тома мне нужно знать, что ты решила.

Он сидит на кровати и смотрит на меня, гладит по щеке.

Я чувствую, как он давит на меня. Словами, взглядом чувствами. От этого натиска приходят грустные воспоминания о Седом.

— Мне нужно вернутся на работу, у меня всего три дня выходных.

— Зачем тебе работать если рядом есть я?

Он поманил пальцем, и я покорно, ненавидя саму себя, подставила рот под поцелуй. Словно манекен. Ответить не могла. Но Валентин и не требовал ответ. Он его вымаливал, выпрашивал. И от этого было еще хуже.

— Мы вернемся домой. У тебя начнётся новая жизнь.

Но я понимаю. Что именно домой я не хочу.

— Теперь ты моя, Тома. Моя, — проговорил Валик, перебирая волосы. — Тебя никто не обидит. Я не позволю.

Он смотрит в мои глаза. Пытается вынуть из них мои чувства. И раньше у него это всегда получалось. Держать мой внутренний мир у себя на ладони. А теперь этот мир я хочу спрятать. Подальше от него. И не могу.

— Мне нужно возвращаться, и я ХОЧУ, — он быстро поправляется, — ПРОШУ, что бы ты ехала со мной.

Я молчу. Ну что я могу ему сказать. А Даневич очевидно считает, что всё вышло как он хотел. Сидит счастливый, прижимает мое тело к себе поглаживает руками. Ладони заползают всюду, все тело захватили его ладони. Словно мужчина старается стереть всё что было до них. Словно подчиняя лаской. И в какой — то момент его руки успокаиваются, он наконец то осознает, что я не реагирую. Я и сама понимаю, что сижу безучастно с покорным видом. Мужские пальцы уходят, заправляют задранную блузку, и больше не пытаются залезть под юбку. Он сердится, я вижу блеск гнева в его глазах.

— Собирайся. Я отвезу тебя. — коротко бросает он.

Я понимаю, что обидела его. Сильно. Но не могу сдержать внутреннюю радость от его приказа. Чуть ли не бегу к чемодану. Вещи собираю поспешно, не складывая.

Мы едем назад тем же маршрутом. Валик сидит подчёркнуто демонстративно сосредоточившись на дороге перед собой. Мне не все равно, что он подумает, но я молчу. Наша машина мчится в неизвестность.

— Мне из — за тебя Тома пришлось в плохие дела влезть, — неожиданно проговорил Даневич, когда я только начала засыпать.

Я не хотела спать, но видимо организм почувствовал тревожный сигнал. Я и раньше в стрессовых ситуациях всегда отключалась. Видимо так мое сознание, блокирует негатив, автоматически склоняя в сон.

— Я теперь в долгу у серьёзных людей, и мне приходится это отрабатывать.

Ощущаю его губы на своей щеке, дыхание согревает ухо.

— Спишь? — Поинтересовался он шёпотом. — Ладно спи, Тома.

Я действительно уснула, потому что проснулась от того, что мужчина тормошит меня за плечо и тихонько зовет по имени.

Возникло странное состояние. Как будто в настоящем ничего не изменилось. Не было попыток высказать претензии мне, или устроить разборки. Я думала, что мне придётся сполна хлебнуть его гнева. Самое меньшее, что меня должно было ждать — куча упреков. Но не было ничего. Вообще ничего. Валентин продолжал вести себя так, словно ничего не произошло. Так словно он всё для себя решил и поставил точку. А теперь её предстояло поставить мне.

— Шесть часов проспала, как младенец, — заявил Даневич усмехаясь. Вышел с машины потянулся, разминая мышцы.

— Дальше доберёшься поездом. Я бы тебя отвез, но не успею.

Я огляделась окидывая взором белоснежное здание. Отблеск надежды, крыльями бабочки затрепетал внутри.

— Пошли, — Валентин шутливо ущипнул меня за щеку. И снова по-хозяйски обнял за талию.

Бабочку внутри умерла. Он прижимал меня к себе и нес мою сумку. Я попыталась отстранится.

— Солнышко. — мужчина насмешливо наклонился к самому уху, выдыхая слова. — Тебе не кажется, что протестовать поздновато?

Я закусила губу, но послушно шла за ним. Слушала уверенный, энергичный голос, вяло реагируя на шутки и подколки, не имея возможности как-либо повлиять на его действия.

Потом он как-то скажет мне, что ему стоило огромных усилий, сдержаться и не отреагировать на мое поведение. Не отреагировать на мой очевидный отказ особо зло. Ему удалось не сорваться и простить мою, как он подчеркнул глупость. И продолжить наши отношения словно ничего не произошло. Просто понимал, дай волю эмоциям, всё будет разрушено. А сейчас он вёл себя со мной, как и раньше, планируя приручать, шаг за шагом. В собственном понимании любовь ко мне обошлась Даневичу слишком дорогой ценой, чтобы позволить эту связь сломать по прихоти наивной девочки. Попросту говоря, он планировал взять из этого всё. Выстроить отношения с самого начала, с нуля. Он всегда был таким, хозяином жизни. Он не учёл простой детали, одного неправильного пазла, не вписавшегося в планы под названием «Семья Даневичи». И этим пазлом были мои чувства. Моё сердце принадлежала Седому, хотя я и не хотела себе в этом признаваться. Я душила свою любовь к Сергею. Заставляла чувства утихнуть, растворится в повседневных делах. Тяжёлой работе. Только бы не возвращаться мыслями к своей неправильной, жуткой любви. И когда передо мной стало предложение выйти замуж, все надежды и мир, который я только начала выстраивать, перестал существовать. Я не хотела назад.