Иные (СИ) - Бонд Марина - Страница 2

Вспомнил взгляд библиотекарши: презрительный, надменный, злой. Но красные, опухшие от слез глаза, выдавали глубину ее горя. Даже смешно торчащие в разные стороны короткие белые волосы не скрывали ее несчастный вид. Инна Яковлевна… Инна… Нина… Черт! У них даже имена похожи!

Конечно, Захар безмерно завидовал сокарменику. У того есть женщина, которая его ждет и любит, а у него отобрали. Незаслуженно, несправедливо, больно. И хоть он не самый обаятельный парень на свете, но и сволочью не был – не стал выдавать их тайну. Ночью ему приснилась Нина…

* * *

Вот на кой, к ебени фени, ляд надо было так поганить книгу?! Что за изверг выдрал половину всех страниц?? Из-за таких скотов и закрыли библиотеку! Теперь приходится стоять в очереди среди гогочущих и пошло шутящих лоботрясов, тратя на это обеденный перерыв, чтобы поменять книгу, если будет на что… И ведь каждый из парней считает своим долгом потрепаться с девчонкой.

– Можно мне сразу две части? – щербато улыбаясь, спросил тип, наглаживая решетку.

– Не положено, – отрезала малая, севшая за стол вписать в карточку книги фамилию и номер отряда зэка.

– Может, мы договоримся? – подхалимски протянул тот.

– Обойдешься! Следующий!

Подошел верзила. Если все за годы отсидки под одной крышей с кем-то да заводили далеко напоминающие товарищеские отношения, то с этим никто якшаться не хотел, ибо сидел он за гнусное даже по местным меркам преступление.

– Эй, милашка! Хочешь побаловать с моим дружком? Он в аккурат поместится в твой ротик.

– БИблиотека и БОрдель – разные понятия, хоть и начинаются на одну букву. Вот тебе «домашнее» задание, крепыш: выучить отличие этих слов. Как справишься – подходи. Следующий!

– Погоди, кроха. Ишь, какая прыткая. Люблю таких – маленьких и шустрых, – плотоядно улыбнулся тот. – Ты мне что посоветуешь, мм? У тебя, небось, глаз наметан?

Девчонка сделала вид, что задумалась, поднялась из-за стола и отступила на шаг, охватывая весь его образ целиком. Даже поднесла маленькую руку к лицу, задумчиво постукивая пальцем по подбородку. Затем наклонилась и вытащила небольшую тоненькую книжецу:

– Думаю, это то, что тебя заинтересует по-настоящему, – подмигнув, она протянула ему… букварь!

То ли малая была не в курсе, за что отбывал срок наказания бугай, то ли очень тонко намекала на это. В любом случае, она завела опасную игру. Тот нехорошо прищурился на нее и сказал что-то очень тихо и вкрадчиво. Так, что девушка непроизвольно подалась вперед, силясь расслышать. Тут-то он ее и поймал. Наверняка, таким же приемчиком отлавливал своих жертв.

Он рывком схватил через решетку тонкую шею малышки и приподнял до уровня своих глаз. Остальные притихли, чтоб не привлечь ненужного внимания охраны, но морды всех обезобразило хищное выражение. Беркутов напрягся, предчувствуя потасовку, Ростовских нигде не видно.

– Считай, повезло, что в моем вкусе девочки помладше. Так что тебя, возрастную суку, я порву голыми руками, – прорычал ей в лицо, которое уже заметно покраснело.

– Отпусти ее, – негромко, но твердо приказал Зак.

– Отвали, щенок, – окрысился тот, не отворачиваясь от своей жертвы. Та беспомощно бултыхала ногами по воздуху и силилась ослабить его хватку. Захар подошел вплотную к нему:

– Поставь ее, – повторил он, видя, что у девчонки начинают закатываться глаза.

– Пошел на х…

Договорить он не успел. Три сильных резких удара подряд по почкам заставили его согнуться от боли, выпустив девушку. Она закашлялась, втягивая в себя воздух, и нажала тревожную кнопку, громко оповещавшую охрану об очаге беспорядка.

– Ходи и оглядывайся, малыш, – зло выдохнул ему в лицо бугай и Зак четко понял, что у него появился новый опасный враг.

Инна перепугалась насмерть! Она сползла спиной по ближайшему стеллажу на корточки и, прикрывая руками горло, беззвучно глотала слезы ужаса. Молоденькому горе-охраннику, которого приставили к ней, как одно из обязательных условий пребывания ее на территории колонии, было вообще не до нее. У него весна раньше времени взыграла в штанах, и он часами изливал романтические настроения объекту своих матримониальных поползновений по телефону, откровенно забив на свои должностные обязательства. Потому и проглядел внезапное нападение на Инну. Прибывшая подмога более надежной охраны скрутила баламута, и его увели в ШИЗО. Только тогда к ней постепенно начал возвращаться рассудок, а вместе с ним негодование по поводу несправедливости установленных специально для нее особых рамок поведения. Она поднялась на ноги и решительно направилась к выходу, подгоняя перед собой непутевого охранника, велев сопроводить ее к начальнику колонии. На возмущенные оклики остальных заключенных, желающих получить свои книги, она, даже не оглядываясь, выплюнула «перерыв» и была таковой. Пока они преодолевали коридоры, ведущие к административным помещениям, ее злость достигла точки кипения.

Последние несколько лет она то и делала, что ходила по всевозможным инстанциям, писала прошения, петиции и ходатайства, добивалась судьбоносных встреч и изо всех своих силенок защищала права осужденных на обучение и образование. Обшаркала все стены образовательных учреждений, обила все пороги администрации, костьми готова была лечь, лишь бы ей позволили внедрить хоть каплю образовательного процесса в стены именно этой давно заброшенной и никому не нужной колонии. И добилась-таки своего! Всеми правдами и не только, где-то умасливая и задабривая презентами, где-то подпирая законами и правовыми нормами, со слезами и ослиным упрямством она добилась, чтобы здесь возобновили учебный процесс, прерванный несколько лет назад из-за недостаточного финансирования. Потом, разузнав, что библиотека пришла в негодность и потенциальным ученикам просто напросто негде брать материалы для изучения хотя бы основ своего профиля, она вызвалась на добровольно-альтруистических началах восстановить ее и по возможности улучшить. И наткнулась на категоричный отказ. Снова неустанные просьбы и мольбы с ее стороны, но, чувствуя, что одна не справляется, она обратилась за помощью к юристам и вместе они выиграли этот спор, хоть и на скудных условиях. Теперь каждый понедельник она срывалась за полтысячи километров от дома, чтобы приводить в порядок плачевное состояние библиотеки и вносить свою лепту, в виде собранных с миру по нитке разношерстных книг, в ее изрядно потрепанную коллекцию.

Все это делалось с одной лишь целью – ради Яна. Дать ему возможность закончить свое образование, прерванное, по сути, из-за нее. И видеть его, ибо шесть свиданий в год – это ничтожно мало для поддержания боевого настроя Инны. Таким образом, уже три недели подряд она встречает его, обнимает, пусть через решетку, любуется им, даже сквозь слезы, говорит с ним, хоть всего пять минут. Это лучше, чем ничего. После этой заварушки… изменятся ли для нее и без того шаткие условия пребывания?.. Но Инна, до конца оправившись от недавнего потрясения, не собиралась ждать вердикта. Лучшая защита – это нападение. Выбрав эту тактику, она без приглашения ворвалась в кабинет начальника колонии.

– Олег Дмитриевич, я требую, чтобы мне вернули балисонг!

Дородный мужчина, восседавший за массивным рабочим столом, перевел взгляд своих водянистых глаз на маленькую фурию, вихрем ворвавшуюся к нему.

– Вы требуете? – он уставился на нее взглядом, в котором явно читалось «один щелчок и ты вылетишь отсюда». В его глазах не было ни гнева, ни жалости, ни соучастия ее беде, ни-че-го. Инне подумалось, что людям за плохую карму отмеряно работать в подобных заведениях, вытравливающих из них всю душу и способность к эмоциям.

Она шумно вздохнула, успокаиваясь.

– Я настоятельно прошу вас. Это холодное оружие представляет собой средство моей индивидуальной защиты, а никак не угрозу обществу. На его ношение у меня есть все необходимые документы, как вы знаете. Олег Дмитриевич, взгляните на меня, – она с мольбой сложила руки у груди, побуждая его взгляд опуститься на ее шею, где отчетливо проступали синяки от недавнего удушения. – Во мне пятьдесят килограмм живого веса. Да я при всем желании не смогу нанести урон здоровью человека! У меня физически не хватит на это сил! Максимум – поцарапать, припугнуть, все! Да здесь любой меня сможет скрутить одной левой, не напрягаясь.