Трон Знания. Книга 2 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" - Страница 62

Глядя на Парня, бегущего в свете фар, Адэр сбавил скорость. Внутри зашевелились сомнения — правильно ли он сделал, доверившись зверю?

— У меня отец строгим был, жуть, — сказал Ютал. — Приходил с работы, и давай всех строить. Нас у него пятеро было. Все проказники. Я младший, а пакостил больше всех. И вот приходит он, а я сажусь в темный уголок, затаюсь, как мышь в чулане, и жду пока, он пар на старших не выпустит.

— Ты боишься, Ютал?

— Нет. Но у меня такое чувство, будто сижу я в уголке и жду, когда все закончится.

Адэр посмотрел на стража, вновь направил взгляд вперед и не увидел Парня. Свет фар уперся в изогнутые ветви. Раздался треск. Адэр резко затормозил, заглушил двигатель.

— Что это было? — выдохнул Ютал

— Поддон.

Из темноты вынырнул моранда. Запрыгнув на капот, уселся и почесал задней лапой за ухом.

Страж достал из бардачка фонарик.

— Можешь не смотреть. Маслом пахнет, — сказал Адэр.

— Не… я гляну. — Ютал вышел из машины. Вернулся через минуту. — Пенек. Ехать нельзя.

— Знаю.

— И что теперь?

— Затаимся, как мыши в чулане, — промолвил Адэр и перебрался на заднее сидение. — Через пару часов разбудишь. Поменяемся.

— Я могу три дня не спать.

— Ты это брось. Мне нужен телохранитель, а не сонная курица.

Вдруг машину сильно качнуло.

— Ваш звереныш полез на крышу, — сообщил Ютал.

Адэр укрылся пледом, заложил руки под голову и уставился в потолок.

После обеда Вилар добрался до третьей бригады. Здесь его ждал неприятный сюрприз. Один трактор простаивал. Водитель, весь в масле и мазуте, не обращая внимания на взгляды начальника, через слово выплевывал ругательства.

Вышагивая вокруг молчаливой груды металла, Вилар жалел, что рядом нет Адэра. В недалеком прошлом друг, если не погрязал в разгулах, то возился либо с конями, либо с машинами. Хотя трактор далеко не легковой автомобиль, но Адэр мог бы хоть что-то подсказать.

Начальник участка обмолвился, что во второй бригаде есть неплохой механик. Пришлось отправить за ним стража. И только поздно ночью глухую тишину нарушил рокот мотора. Утром страж отвез механика обратно. И к обеду Вилар, наконец-то, подъехал к последней бригаде.

Шли четвертые сутки. Адэр с Маликой, вероятно, уже в Лайдаре, ему же необходимы еще два дня, чтобы к ним присоединиться. Решив тронуться в путь засветло, Вилар переговорил с начальником, побеседовал с рабочими, дождался грузовиков с асфальтом и устремился к автомобилю. Взгляд привлекла тень, мелькнувшая между бочками с водой. Может, внимание и не заострилось бы, но Мебо метнулся к бочкам и притащил сопротивляющегося мальчугана.

— Ты откуда? — спросил Вилар.

Мальчишка теребил залатанную рубаху, не по росту длинную, не по фигуре широкую, и смотрел себе под ноги.

Вилар развернулся к рабочим:

— Кто взял с собой ребенка?

— Я не ребенок, — прозвучал осипший голос. — И никто меня не брал. Я здесь работаю.

Вилар усмехнулся:

— Что-то я тебя не видел.

— И не увидели б, если б не он. — Мальчишка боднул Мебо в живот и попытался вырваться из цепких пальцев.

— Он прибился к нам неделю назад, — промолвил подоспевший начальник. — Не гнать же сорванца.

— Кто вам разрешил брать на работу детей?

— Не обижайте мальца, — заступился за мальчишку рабочий. — Сирота он. Должен семью кормить.

— У него их двое: брат и сестра, — сказал другой рабочий.

Вилар посмотрел на начальника:

— Вы знаете, сколько ему лет?

Начальник тяжко вздохнул:

— Четырнадцать.

Вилар окинул взглядом худенькую фигуру мальчугана:

— Быстро домой!

Мальчишка расплакался. Размазывая по щекам грязные слезы, переступал с ноги на ногу.

Вилар взял его за руку, повел под навес, усадил на раскладушку:

— Как тебя зовут?

— Хатир.

— Иди домой, Хатир. Ты еще маленький. Тебе нельзя работать наравне с мужчинами.

Хатир уткнулся лицом в колени и расплакался еще сильнее.

— Найди работу в селении. Огород кому-нибудь вскопай, воды принеси.

— За это не платят, как здесь, — пробубнил Хатир в колени.

Вилар погладил его по спутанным каштановым волосам:

— Иди домой.

Хатир поднял заплаканное лицо:

— Я хотел заработать, чтобы нас домой пустили. Не перезимуем мы в сарае. Замерзнем.

— Вас выгнали из дома?

Мальчуган кивнул и скривился, готовый разразиться очередным потоком слез. Вилар посмотрел на замершего возле них начальника.

Тот пожал плечами:

— Ничего не знаю. И где живет — не знаю.

— Кто вас выгнал? — спросил Вилар у мальчугана.

— Староста. Отец в искупительном поселении, мать померла. А мы… — Хатир прерывисто вздохнул, — задолжали за дом. — Кивком указал на начальника. — Не ругайте его. Меня отовсюду прогнали, а он принял.

Вилар протянул ему руку:

— Пошли. Я отвезу тебя домой.

Хатир спрятал руки за спину:

— Дяденька, пожалуйста! Разрешите остаться.

— Идем! Проведаешь сестру и брата, потом вернешься.

— Честно?

— Вернешься, если захочешь.

Мальчишка метнулся к дальней раскладушке. Вытащил из-под нее небольшой заплечный мешок и старенькие ботинки.

Машина помчалась в другую сторону от Лайдары. К такой задержке в дороге Вилар не был готов. Еще три часа назад видел себя летящим к Малике, а теперь злился на собственную сердобольность. Но украдкой поглядывая на ребенка, сидевшего рядом (трое стражей, словно сговорившись, разместились за спиной), чувствовал тепло в сердце.

Хатир неустанно крутился: то прильнет носом к окну, то посмотрит назад, то пригнет шею, чтобы увидеть небо. На бледном личике с тонким шрамом на переносице сияли зеленые глаза.

Проезжая через очередное селение, Вилар спросил:

— Долго еще ехать?

Хатир пожал угловатыми плечами:

— Не знаю.

— Половину пути проехали?

— Наверное.

Далеко за полночь автомобиль покатил по небольшому темному городу. Зато на площади перед двухэтажным каменным зданием ярко горели фонари, и плевался водой фонтан. Покружив по улицам, автомобиль остановился в глухом переулке возле обветшалой лачуги: покосившиеся стены, окна без рам, дырявая соломенная крыша, дверь, забитая крест-накрест досками.

Мальчишка выбрался из машины и низко поклонился:

— Спасибо и до свидания.

Худенькая фигурка юркнула за угол дома. Вилар пошел следом.

Хатир оглянулся, затоптался на месте:

— Не ходите. Не надо.

Но Вилар уже устремился к сараю.

Лунный свет, проникающий в распахнутую дверь, не мог пробить черную пелену дальше, чем на шаг. В воздухе пахло прелым сеном и еще непонятно чем — удушливо-тошнотворная вонь не позволяла осенней ночной свежести хлынуть вовнутрь. Держась за створку, Вилар ждал, пока глаза привыкнут к темноте. Хатир прошмыгнул под вытянутой рукой и, по-взрослому ругнувшись, чем-то затарахтел в углу. Вспыхнула спичка, вслед за ней заиграло тоненькое пламя свечи. Возле стен стояли лопаты, вилы, веник и совок с обломанным древком. На разной высоте были прибиты крючки, с которых свисало тряпье.

Прикрыв ладошкой пламя, Хатир на цыпочках приблизился к дальнему углу и низко склонился. Вилар разглядел у ног паренька ворох одеял.

— Спит, — прошептал Хатир.

— Кто? — Вилар решил, что ослышался и, отпустив дверь, сделал несколько шагов.

Створка приглушенно хлопнула. Удушливый запах вмиг заполонил легкие.

Вилар прижал ладонь к носу:

— Чем так воняет?

В полумраке сверкнули глаза мальчишки.

— Какашками.

Вилар метнулся к двери и широко раскрыл ее.

— Кто там спит? — спросил он, не сдержав дрожь в голосе.

— Брат. — Хатир присел и поправил одеяло. — Пока меня нет, сестренка живет у соседки. Бедняжка. Крыс боится.

Вилар вцепился в створку. В сознании не укладывалось, что дети вынуждены ютиться в сарае на земляном полу, деля жилище с крысами и прочими тварями. А где же люди? Все вымерли?

— Буди!