Спорим на разбитое сердце? (СИ) - Морган Ирма - Страница 17

— Ты вообще знаешь, что пьешь?

— Что-то горькое и невкусное, — она пожала плечами и попыталась рассмотреть, что было написано на этикетке. Буквы тонули в темноте, а слабый отблеск огня едва освещал ее стекло. Пока Элинор всматривалась в тусклые надписи, Август легким движением выхватил бутылку и поднял ее вверх над собой так, что девушка не дотягивалась до нее даже стоя на носочках. Она слабо стукала парня по груди и плечу, приказным тоном прихныкивала «верни» и безрезультатно тормошила его руку. Август даже немного повеселел, удовлетворенный своей позицией до тех пор, пока приятельница не догадалась пощекотать его.

В конце концов, эта несчастная бутылка просто упала на песок и через несколько секунд опустошалась наполовину. Август победно засмеялся, глядя на то, как Элинор обиженно скрестила руки на груди. Но этот смех, эта глупая ситуация и веселый Август — все это вынудило Элинор сменить гнев на милость: она нехотя начала хохотать, закрывая лицо руками. Она не знала, почему ей было так хорошо и беззаботно, отчего ей было так легко и приятно смеяться.

— Ах да, — вдруг вздохнула девушка, устало храня на устах искреннюю улыбку. Ее глаза на мгновение засияли такой ясностью, какой не сверкали, когда она была трезва. — Потому что это Август.

— Что? — он не расслышал Элинор, тихо произнесшую себе что-то под нос.

— Мне так нравится твой смех, — она посмотрела прямо в глаза Августа. — Научи меня.

— Чему?

— Смеяться.

Улыбка Августа поблекла, потому что он понял: Элинор не шутила.

— Научу, — он слабо улыбнулся.

Их настигло молчание, оглушающее ту громкую песню, вырывающеюся из динамиков.

— Эй! — недовольно крикнула она, сведя бровки вместе. Ей надоело грустить. Как хорошо, что она не умела пить! Все обернулись на этих двух. — Даже не смей оглядываться! Просто смотри на меня!**

Август засмеялся, потому что она взяла его за руку и пританцовывая потянула к себе.

— Ты скована***, - повторил тот слова песни.

— Заткнись и потанцуй со мной! — крикнула та и с веселой припрыжкой начала танцевать.

В ее глазах горел огонь. Не тот, что мелькал в них, когда ее личико с открытой улыбкой обращалось к пульсирующему костру — это внутреннее пламя, золотое и игристое, оно вспыхивало маленькими искорками, обжигающими до мурашек Августа. Элинор танцевала неумело, в этой неуклюжести ее ноги едва не путались в ногах парня, но честность, с которой она улыбалась друзьям и знакомым, которые глядя на нее тоже отправились танцевать, прощала ей все погрешности. Она кружилась возле Августа или Август ее кружил, или ее кружили собственные чувства и мысли — какая разница? Все вокруг стало таким теплым и незначительным, все утратило значение, кроме песка, щекочущего пятки ног в кроссовках и крепких рук, ловящих пленительное нежное тело.

Песня закончилась и, дико дыша, Элинор закусила губу. Она не устала, наоборот неожиданно захотела танцевать всю ночь напролет. Ее улыбка сияла, потому что Элинор снова видела эти милые ямочки на щеках. Она осторожно тыкнула кончиком указательного пальца в одну из них. И хихикнула.

— Ты сам их отращивал?

Август засмеялся. И Элинор.

— Можешь потратить одно свое желание на то, чтобы я могла безлимитно тыкать в твои ямочки?

— Обойдешься, — он шутливо закрыл щеки ладонями.

— Тогда я буду танцевать с Марком, — она обернулась к своему другу, — Марк!

Август резко притянул девушку к себе, так что она даже едва устояла на ногах.

— Сегодня танцуй только со мной, — просьба и голос оказались такими же приятными, как и треск огня.

— Это твое последнее желание?

— Да.

— Значит, я могу трепать тебя за щеки? — радостно вопросила Элинор.

— Только за ямочки, — он улыбнулся, и Элинор не удержалась, чтобы не приложить холодные пальцы к маленьким впадинкам.

Август понимал: если бы Элинор всегда была искренняя и открытая с ним, он бы, без всякого сомнения, проиграл спор. Вот о чем он думал, когда смотрел на девушку в ту ночь. Она смогла ускользнуть от Августа, подобно маленькому лепестку вишневого цветка, плывущего по водной глади — кажется, словно его так легко взять в ладонь, но он каким-то странным образом ухитряется исчезнуть из вида, а затем снова появиться как ни в чем не бывало неподалеку от тебя. Он не злился, только наблюдал за тем, как она веселилась, как менялась, да и как сам он поддавался чарующему обаянию, которое манило, словно дорогие женские духи. Элинор все-таки танцевала с Марком, но Август не злился. Забавно было наблюдать за тем, как он пытался оставаться непреклонным сначала, но затем немного опьянел от вечера и позволил себе стать менее хладнокровным; обнявшись с Ви, она танцевала медленно и неспешно, мягкое перебирая ногами в песке под Shark Oh Wonder; лучше всего она танцевала с Итаном, который, очевидно, хорошо контролировал свое тело, но Элинор все равно не уступала ему лидерство. Она была такой разной: то заплетала волосы в косу, чтобы они мешались ей крутиться из стороны в сторону, то расплетала их и подставляла ветру, набираясь природной энергии. В конце концов, даже эта подвижная особа устала и присоединилась к общему кругу, около которого собралась вся компания, чтобы согреться.

Элинор осторожно протиснулась между Остином и Августом. Ее горячее тело согревало сидящих рядом сильнее, чем алкоголь и костер.

— А давайте, — вдруг предложила Белла, когда темы для разговора иссякли, — сыграем в одну игру.

— Неужели еще не напилась? — произнес Остин с усмешкой, расслабленно облокотившись о спинку раскладного стульчика. Белла прицокнула, но продолжила.

— Правила очень простые: каждый по очереди называет один факт о себе. Те, к кому он тоже относится, выпивают. Я начну, — она подняла бутылку вверх, торжественно начиная игру на выпивание. — Я ни разу не пила в этой компании.

Под недовольное гудение все сделали по одному глотку.

— Хм… Я ни разу не… — Айви смущенно задумалась. — Не ни с кем не встречалась.

Алкоголь остался нетронуты, поэтому пришлось пить только ей.

— Ты не поняла суть игры, Ви, — с доброй усмешкой пояснил Итан. — Я никогда не был брошен своей второй половинкой.

После хода Итана выпили трое парней, Белла, Брианна и Ви. Элинор почувствовала себя странным образом оскорбленной и угрожающе посмотрела на Итана.

— Я ни разу не носила одежду, когда оставалась дома одна, — Брианна облизнула губы и сверкнула кошачьим взглядом.

— О, да врешь ты, — возмутился Остин, снова вынужденно выпивая. — Хочешь сказать, когда у тебя были месячные, ты ходила и раскрашивала свой дорогой белый коврик? Пфф, чушь!

— И как тебе это в голову вообще пришло! — Брианна хохотнула и бросила в парня кусочек зефира.

— Я ни разу не занималась сексом, — уверенно заявила Скарлет и даже сама старательно залила себе в горло крепкий напиток. Она разочарованно посмотрела на всех ребят, которые не притронулись к своим бутылкам.

— Эй, имейте совесть! — фыркнул Итан, — играйте по-честному. Элинор, Марк, Ви, пейте сейчас же!

— Итан! — взвизгнула Элинор, яростно сняв с себя кроссовок. Она замахнулась на друга, но смеющийся Август схватил ее за руку и забрал обувь. — Марк, ты ближе, ударь его хорошенько, чтобы думал, прежде выдавать интимные секреты друзей! Что смешного? Я серьезно! У меня есть второй кроссовок, я сейчас… сейчас я его сниму и…

Элинор бормотала, пока возилась со шнурками. В любом случае, Август выхватил его сразу же, как он оказался в руках девушки. Она недовольно стукнула того по груди, все-таки отняла один из них, кинула в Итана, но промахнулась и притихла.

— Я ни разу не ударял Итана, — пили все, кроме довольной Элинор. После того, как ход был закончен, Марк со спокойной душой дал заслуженного «хорошего», как и желала Элинор, подзатыльника Итану. А потом все равно выпил.

— Я ни разу не мочился в фонтан, — произнес Остин, который оставался самым трезвым, потому был за рулем.

Все пили, кроме Итана. И тогда Элинор злорадно посмеялась.