Драгоценное наследие (СИ) - Март Юлия - Страница 46

Но нет, на ближнем стеллаже стояли самые обычные романы. Кан был уверен, что Эйлал уже давно обыскала все полки. Тогда Кан с силой надавил на символ, тот ушёл в стену на несколько сантиметров. Отстранив руку, Кан заворожённо смотрел, как символ резко поддался вперёд, и вытащился из стены с характерным щелчком, выпирая.

Рубиус замер, ожидая чего-нибудь. Может, библиотека сейчас рухнет, или откроется потайной ящик с документами!

Но вместо этого не произошло ничего. Тишина так и стояла в библиотеке. Тогда Кан понял, что это ещё не всё. Он почесал голову обеими руками, заставляя мозги думать. Что ещё нужно было сделать? Кан внимательно осмотрел символ. Он был вверх ногами. Точно! Рубиус аккуратно обхватил конус, легко поворачивая его.

Механизм поддался, и тот стал крутить символ, пока он не встал как надо. Парень не успел отстранить руку, как что-то заскрежетало, и рядом с Каном ушёл кусок пола. Парень отскочил, почти упав вниз. Половица опустилась вниз и скрылась под другой. Теперь в полу было отверстие со ступенями. Словно вело в подвал.

Кан вскочил на ноги, вглядываясь в темноту, в которую вели каменные ступени. Это была самая настоящая зацепка! Оставалось только спуститься и посмотреть, что там. Против воли, по коже пробежал холодок. Нет, он должен был сразу рассказать своей напарнице по расследованию.

Эйлал вытирала мокрые волосы. Горячая ванна немного успокоила её, и сейчас хотелось только забраться в кровать. Накинув ночнушку, та легла в кровать, жмурясь. Хотелось поскорее заснуть. Никаких мыслей и слёз не было, они остались в ванной. Сейчас девушка лишь устала, у неё ныло тело и не хотелось ни о чём думать, лишь уснуть по щелчку. В комнате, в которой по-прежнему пахло лавандой, погас свет. Девушка зарылась лицом в свежее бельё, наслаждаясь тишиной и ночной прохладой.

Тишину прервал настойчивый стук в дверь, от которого девушка вздрогнула. Ничего не поняв, та села и зажгла свечу, поначалу думая, что что-то упало. Но настойчивый стук повторился ещё несколько раз. Девушка только встала с кровати, накинув халат, как дверь раскрылась. Девушка вскрикнула от неожиданности.

— Кан!

Девушка испуганно посмотрела на часы. Те показывали два часа ночи. Таласия зло повернулась к парню, что захлопнул дверь и прислушался.

— Ты нормальный? Видел время?

— Эйлал, я нашёл! — Повернувшись, девушка увидела как у того светились глаза. Не церемонясь, тот чуть ли не прыжком подскочил к ней и затряс за плечи. Пока её голова безвольно дёргалась, та всё испуганнее смотрела на него. Волосы были мокрыми, так же как и лицо. Возможно, тот бежал к ней через замок, раз успел так запыхаться и раскраснеться.

— Что?..

— Я нашёл секретный архив!

Девушка вытаращилась на него.

— Правда?

— Да! Он в библиотеке и открывается благодаря потайному механизму! Я спустился и посмотрел мельком документы. Все с секретной печатью! — Эйлал слушала парня во все уши, следя за каждым движением. Как поднимались уголки губ, как радостно бегали по её лицу глаза. Сама девушка внимала его словам. Но, мысли ускользали, обращаясь к его рукам, что уже не трясли Эйлал, но так же лежали на плечах. Сквозь тонкий халат ощущалось тепло его ладоней, и мысли предательски путались.

После окончания своей тирады Рубиус тяжело переводил дыхание. Девушка зажмурилась, помотав головой, и дёрнулась назад. Удивлённо посмотрев на неё, Кан перевёл взгляд на свои руки и отдёрнул их, засунув ладони в карманы. Эйлал несколько раз моргнула.

— Ты осмотрел документы?

— Нет, я побежал за тобой и твоими записями.

— Тогда… возьми их в столе, я сейчас.

Схватив первое попавшееся платье из шкафа, она забежала за перегородку и стала переодеваться. Кан полез в стол, роясь в бесчисленных бумагах. Среди них было сочинение на эльфийском, которое задала Сапфира. Парень напрягся, он и забыл об этом. Ох, влетит ему завтра от эльфийки.

Вынув все бумаги на стол, Рубиус пытался сложить их в одну стопку, подхватив под руку блокнот. Но его внимание привлекло не это. На столе лежал открытый дневник Таласии. Рядом лежал обгрызенный карандаш, а на открытой странице не было ни слова. Вначале стояло несколько закорючек и точек от карандаша, словно в нём хотели написать, но то ли не могли подобрать слов, то ли отвлекались только начав.

И хотя на открытой странице не было ни слова, в частых местах бумага сморщилась как от воды. Большие, и более маленькие, словно те каплями, постепенно падали на бумагу. Кан опешил.

Эйлал плакала?

— Давай быстрее, боже!

Кан повернулся, внимательно смотря на девушку. Даже не удосужившись собрать волосы, та надела синее бархатное платье, в котором была на празднике, и нетерпеливо стояла, сложив руки вместе. Кан кивнул, мотая головой. Он попытался отогнать догадки, что не сулили ничего хорошего. Взяв блокнот, со сложенными внутрь записями тот помчался следом за Таласией.

Кан присел на корточки, знакомо нажимая на символ. Эйлал с некоей жадностью следила за каждым его движением. В библиотеке никого не было, потому пришлось взять с собой канделябр. Зайдя внутрь, они закрыли дверь стулом на всякий случай. Звенящая тишина даже пугала, заставляя задаваться вопросом, что может смотреть за тобой из тени. Луна тускло освещала библиотеку сквозь окна, отбрасывая загадочные тени от шкафов и оконных рам. Четыре свечи освещали макушку Кана. Когда кусок пола резко отъехал, Таласия подпрыгнула от неожиданности, и жидкий воск попал ей на руку, но та не вскричала, полностью поглощённая происходящим.

— Идём.

Кан взял канделябр и обошёл ход, ступая на лестницу. Как только его голова скрылась, Таласия испуганно отправилась следом.

Ход был довольно просторный и широкий (Кан даже не стукался головой), словно вёл в винный погреб или подвал. Ступеньки были из камня, и Эйлал на собственную радость не поскальзывалась, грозясь упасть на Кана и кубарем скатиться вниз.

Пламя свечей отбрасывало тени на обшарпанные каменные стены. Камень отдавал холодом, пробирая до мурашек. В среднем, они прошли два этажа. После, показался проход, похожий на дверной проём.

— Тут порог.

Кан зашёл внутрь и повернулся, убеждаясь, что Эйлал не свалиться на пол, как он в первый раз. Эйлал спрыгнула с последней ступеньки, принимая руку Рубиуса и с интересом оглядываясь по сторонам. Здесь не было запаха сырости, и спертого воздуха. В стенах под потолком были отверстия, в которые лился лунный свет.

Помещение с голыми каменными стенами было совсем небольших размеров. Наверное, спальня Эйлал была больше в два раза. Под стенами стояли стеллажи, где редкими стопками лежали кипы бумаг, стояли книги в старых потрёпанных переплётах и свитки. Посередине стоял небольшой круглый стол. На лунном свете было чётко видно то количество пыли, что было тут. В доказательство этого факта, Эйлал чихнула. Кан прошёл вперёд по ровному каменному полу, ставя канделябр на стол.

Там же стояли два подсвечника с огарками свечей, которые Кан и зажёг. Подняв подсвечник, тот осветил стеллажи, зажигая свечи и на самих полках, подальше убирая бумаги. Теперь в помещении стало довольно светло. Эйлал подошла к одной из полок, смотря стопку бумаг.

— Суд. Секретные решения суда, вынесенные над изменниками.

Потянувшись к следующим бумагам, Эйлал почувствовала, словно заглянула за занавес, туда, где никто никогда не был. И ей открылись великие тайны. Словно читаешь детектив, заранее всё зная.

В бумагах было многое. Информация о налогах, куда они идут. Строительство крепостей и укрытий, направление войск в мирное время, секретные отряды и ордены и секты. Некоторые бумаги могли рассыпаться прямо в руках от небрежного использования. Правители Ларадеса — изменники, больные психикой, братоубийцы.

Эйлал открыла книгу, стоявшую на той же полке. Здесь был перечень королевского древа. Эйлал открыла первое семейное древо — Изумрудии. Здесь были обозначены все, от первого короля Смарагдуса, до близнецов Теодора и Зигмунда. За древом следовали страницы о некоторых из династии.