Прорицатель (СИ) - Пушкарева Юлия Евгеньевна - Страница 7

— Так чего ты хотел-то?... Я бы ещё хоть полчаса поспал, а тут ещё такая холодища...

— Я уезжаю, — сказал Мей, разглядывая карты. Ему самому не верилось, что он так убеждённо это произнёс.

— Ты?! — взгляд Теига резко прояснился. — Уезжаешь? Но куда? Госпожа Кейла нашла новое место? Или Атти выходит замуж?

— Нет, я уезжаю один. Может быть, надолго, — он привычно уселся на пол, с трудом подбирая слова. — Пожалуйста, позаботься о них; заходи иногда, спрашивай, не нужно ли чего. Они тебе будут рады.

Теиг пялился на него, как на болотную нежить. Видимо, в голове у него никак не укладывалось, что Мей может оказаться где-то за пределами Города-на-Сини.

— Но куда? Разве ты куда-то собирался? Садись-ка, — он засуетился, снимая с одного из стульев чьи-то сапоги со стоптавшимися каблуками. — Рассказывай по порядку.

— Ты всё равно не поверишь, — Мей покорно пересел. Промозглый утренний холод пробирал до костей. — Помнишь, как я упал у мастерской?

— Ну да.

— Так вот, тогда я видел... Что-то странное. Не могу описать. И сегодня ночью — тоже... Короче говоря, мне надо к Отражениям, — сбивчиво пояснил он.

Теиг вытаращил глаза и фыркнул от смеха, но осёкся под взглядом Мея.

— Выходит, ты... волшебник?

— Нет, я просто...  — «Просто вижу будущее? Ну и чушь, о боги...» — Просто обладаю каким-то Даром. Как выяснилось... И, кажется, из-за него мне опасно оставаться в Городе. Я уезжаю сегодня же.

— А... Совсем один? — выдавил Теиг. — А ты точно доберешься до Долины?

— Нет, ко мне приходило Отражение, я еду с ним. Я могу, конечно, не верить, но если оно... Если он всё-таки говорит правду, опасность грозит не только мне, но и маме с Атти. Ни к чему рисковать их спокойствием из-за того, что я вижу, — Мей решил не рассказывать о своём происхождении — Теиг уже выглядел так, будто с ним скоро случится удар.

— С ума сойти, Отражения... Ох, Мей, ну и вляпался же ты. Я даже не знаю, что тебе сказать. Так твой Дар и проявляется в том, что ты видишь? Что же это такое-то, а?

Мей с досадой понял, что проговорился, и прикусил губу.

— Ну...  — он поколебался, осознавая и смехотворность своего признания. — Гэрхо — это Отражение — говорил, что я вижу будущее. Что я прорицатель... Или что-то вроде того.

После довольно-таки долгого разговора с Теигом Мей наведался к Сини. Начинался день, и народу на улицах Города было уже более чем достаточно, но площадь перед резиденцией градоправителя, как всегда, оставалась полупустой и тихой: по кругу стояли стражники, обязанные зорко наблюдать за тем, чтобы нога недостойных — таких, как Мей, например — не коснулась священного места. Часто здесь появлялись и слуги, специально приставленные для наблюдения за чистотой площади и состоянием источника.

Мей приучил себя обращать на стражников поменьше внимания. В этот раз он подоспел к очередной смене караула, выбрал себе место между двумя постами и встал туда.

Огромный беломраморный фонтан, несколько веков назад — ещё в эпоху королевств — возведённый вокруг Сини, блистал первозданной чистотой. А сама Синь мощно, с вечным шумом билась вверх, к недавно взошедшему солнцу, обрушиваясь громадой водяной пыли, и в прихотливых завитушках фонтана ей словно было тесно. Холодные капли влаги оседали на лице и ладонях Мея. А ведь скоро придут морозы, и тогда Синь покроется льдом — но он к тому времени, наверное, будет уже далеко...

Мей вспомнил, что как-то раз та молодая наглая гадалка, что всегда кокетничала с ним на рыночной площади (впрочем, не только с ним, разумеется) предсказала ему дальнюю и трудную дорогу. Но тут же решил, что это всё-таки было не более чем надувательство: наверняка она говорит это каждому второму. К тому же он никогда не верил в подобную чепуху — как и в страшные сказки об Отражениях.

Мей вздохнул и, развернувшись, зашагал прочь с площади. Нельзя больше оттягивать — пора идти к Гэрхо и собирать вещи, иначе он никогда не решится.

— Ну, явился-таки? — не очень любезно — так, будто они были знакомы уже много лет — осведомился Гэрхо, завидев Мея на пороге. Порог был у самой обычной скрипучей двери, ведшей в маленькую и пыльную гостиничную комнату. А фигура Гэрхо, склонившегося над столом в углу, выглядела совершенно по-человечески — если бы не холодные глаза и зеркало, мерцающее на поясе.

— Я пришёл, — зачем-то сказал Мей, привыкая к полумраку и тесным дощатым стенам. — Вы давали мне время на размышления.

— И ты поразмыслил? — уточнил Гэрхо, скользнув по нему равнодушным взглядом.

— Да. Если я должен ехать, я еду. Но сначала всё-таки объясните мне подробнее.

Гэрхо тяжело вздохнул и отодвинул рукопись, над которой сидел. Мей разглядел загадочные чернильные крючки и штрихи.

— Тебе не было достаточно вчерашнего разговора? Не ожидал, признаться, что ты окажешься таким дотошным.

— Вчера я узнал много нового, конечно, — осторожно нашаривая слова и стараясь скрыть иронию в голосе, сказал Мей, — но я хочу больше знать о том, кто конкретно и каким образом стремится убить меня за мой, как Вы говорите, Дар. И насколько это опасно для моей семьи.

— Сядь уже куда-нибудь, не маячь в дверях, — предложило Отражение. Мей прошёл вперёд, сам не свой от волнения, сел на продавленную кровать, поскольку единственный в комнате стул был занят Гэрхо, и приготовился слушать.

— Итак, — продолжал Гэрхо, задумчиво потирая белый шрам на щеке. — Начну по порядку, но долго говорить не буду, ибо время поджимает. Убить тебя хотят из-за исключительности твоего Дара, о чём я уже говорил в вашем чудесном жилище (прости меня — не видел большего убожества, ну да ладно). До тебя, ты уж извини, нескоро дойдёт, какое сокровище у тебя в руках. Дар прорицателя даёт такое могущество, о котором страшно помыслить, и расходится, как круги по воде: пока ты наверняка видел только то, что связано лично с тобой и твоей жизнью, но скоро может статься так, что ты будешь заранее знать куски участи многих Городов, народов, обоих материков... Целых миров. Твоё знание станет неогранённой драгоценностью, и за ним с жадностью начнут охотиться все мыслимые и немыслимые силы. Поэтому тебя намерен уничтожить сам Порядок — одна из главных враждующих сил в Мироздании, составляющих его основу, одна из двух Цитаделей, — он помедлил, явно стараясь придать словам весомости. — Твой Дар по природе своей хаотичен — почему так, я попробую объяснить позже, если ты всё же решишься ехать.

— И это из-за моего отца? — подытожил Мей, помолчав. Непринуждённый тон Гэрхо несколько сбивал его с толку — тот словно говорил о погоде, а не о таких пугающих и непонятных вещах.

— Не совсем. Это из-за обоих твоих родителей, из-за самого факта их союза и из-за того, что они допустили рождение общего ребёнка. Это противоречило тому, что называют законом, или разумным порядком вещей, или как-то иначе — как хочешь. История твоего отца мне доподлинно не известна, но увести его за границы родного мира могла только поразительная сила ума и хитрости или большое несчастье, — при этих словах Гэрхо слегка усмехнулся, будто задумавшись о чём-то своём, но эта усмешка была так мимолётна, что Мей вскоре принял её за плод своего воображения. — Кроме того, он дал волю своим, так сказать, чувствам, напрочь забыл о вот этой полезной вещи, — Гэрхо постучал себя пальцем по лбу, — и вдова Онир произвела на свет тебя — дитя от родителей из двух разных вселенных. Такие дети всегда наделяются уникальными способностями; по крайней мере, на данный момент видящих грядущее в Мироздании больше нет. И такие дети не жильцы.

— Но вы считаете по-другому? — поинтересовался Мей, имея в виду Отражений вообще. Гэрхо ответил не сразу.

— Мы считаем, что это как минимум глупо — зря растратить такие возможности. Не лучше ли научить тебя управлять ими? Вот из этого вышел бы толк для многих. И потом, — он ухмыльнулся, — это было бы жутким вероломством — зарезать, как свинью, такого вот славного и невинного юношу, у которого ещё и девушки-то нет.