Libertango на скрипке - Блик Терри - Страница 14

со снегом, превращавшую улицы в грязную трясину, и её настроение всегда портилось от

мысли, что нужно выходить в бякостную слякоть. Но сегодня всё было по-другому. В это

субботнее утро она могла позволить себе немного понежиться под тёплым одеялом и подумать.

Впереди были майские выходные, и Александре предстояла поездка в Петербург.

Всё это время Александра не могла отвлечься от мыслей о Кире. На совещаниях, во время

переговоров, деловых поездок она крутила в руках трубку телефона, неосознанно поглаживая

его, будто согревая, но не набиралась решимости позвонить. Вечерами, проверяя уроки сына

или просто возясь с ним, читая ему или обсуждая прошедший день в школе, она внимательно

прислушивалась, чтобы не пропустить особую мелодию звонка, которую она определила для

Кириного номера. Но бархатных саксофонных звуков не было.

Несмотря на то, что помимо этого странного законопроекта у Александры было множество

других дел, требующих её непосредственного вмешательства и оценки, она каждую свободную

минуту выходила в сеть и изучала материалы, которые находила. Александра отметала все

одиозно настроенные сайты и с той, и с другой стороны, и искала аналитику и объективные

факты о гомосексуализме, мнения психологов, врачей, криминалистов… И огромный объём

информации, который она изучала, стал пугать её своей неразрешимостью. Как бы она ни

сталась избегать полярных точек зрения, даже видные учёные не могли найти внятного

объяснения этому, видимо, всё-таки природному феномену. И Александра уже не знала, как

относиться к тому, что она прочитала.

И чем дальше памятный мартовский день и эти два странных разговора, тем больше

Александре казалась вся эта история как ненаписанное приключение, фантастическая дрёма. Но

Кира – Кира была реальна, и она была как раз из той категории людей, чьё существование

собирались объявить вне закона. И если сами события и теряли чёткость, то образ Киры, казалось, наоборот, набирал выпуклость, прорезался в дождевых струях на окне, мелькал среди

толпы… Был момент, когда Александра чуть не попросила водителя остановиться, потому что

ей показалось… нет, просто показалось… Но почему тогда стало вдруг так волнительно, почему по тонким пальцам будто ударили искры, почему лёгкая колющая дрожь пронеслась

по позвоночнику? На эти вопросы Александра не знала ответа и пыталась не искать никаких

причин. Эти ощущения были сходны с тем, когда на стометровой высоте стоишь у края

пропасти и взглянуть вниз – страшно, и не смотреть – невозможно… Но воспоминания о Кире

были каким-то особенными: они согревали, рождали мягкую улыбку, от них немного холодело

в солнечном сплетении…

Александра выбралась из-под одеяла, накинула лёгкий джемпер и домашние льняные брюки и

задумчиво пошла умываться. Из комнаты Макса доносились какие-то невнятные звуки, то ли

музыка, то ли разговор. Александра постучалась в комнату к сыну и на характерное «ага»

заглянула:

– Доброе утро, Макс!

– Привет, ма! Мне ребята новую группу посоветовали, ничего, если я посмотрю?

На компьютере у Макса было какое-то вихревое видео, но звук он убрал.

– Да, конечно. Как ты смотришь на то, что мы сегодня поедем к бабушке в Петербург и

останемся там на все выходные?

У Макса округлились глаза, а затем лицо расплылось в довольнейшей ухмылке:

– Можно кричать ура, да? А ты точно не передумаешь? Тебе что, не надо будет на работу?

– Ура кричать можно, но чтобы соседей не перепугать, я точно не передумаю, и едем мы через

два часа, так что – собирайся! Звони своим приятелям, думаю, они будут тебе рады!

Александра вышла из комнаты и рассмеялась, когда услышала индейские вопли и весёлый

топот своего сына. Дойдя всё-таки до ванной и приведя себя в порядок, Александра стала

быстро готовить лёгкий завтрак. Макс очень любил фриттату, а в холодильнике как раз было

несколько варёных картофелин. Пока ломтики картошки на сливочном масле зажаривались до

хрустящей корочки, Александра задумчиво взбила яйца, мелко порезала ветчину, укроп,

зелёный лук, посолила, перемешала, залила картошку. Посматривая на плиту, чтобы не

пропустить момент, когда фритатту нужно было перевернуть, потёрла сыр, затем уже

перевёрнутое лакомство засыпала сырной горкой, сняла с плиты и прикрыла крышкой. Для себя

Александра приготовила латте, а Максу – его любимый коктейль из клюквенного морса и мёда.

– Эй, путешественник, ты где там? Завтрак готов!

Макс выскочил из комнаты, глаза сияющие, макушка встопорщенная:

– Мам, а можно я на демонстрацию не пойду, а мы лучше с бабушкой и дедушкой куда-нибудь

завалимся?

– Макс, посмотрим, давай сначала приедем, там всё обсудим. Не думаю, что бабушка и

дедушка будут рады «завалиться», но вот пойти с тобой куда-нибудь – это обязательно. Ешь и

собирай свой рюкзак, что тебе там будет нужно.

– Ноут возьму, да, мам?

– Возьми. Всё равно тебя от него не оттащишь, опять же, наверняка ты захочешь своим

приятелям показать много всякого интересного.

За утренними разговорами Александра сама перед собой прятала нарастающее беспокойство.

Оно было сродни тому, как самолёт разгоняется на полосе перед тем, как прыгнуть хищной

птицей в свободное небо. Надо звонить. Или не надо? Или дождаться, пока приеду? Мало ли, вдруг с половины дороги вернут, планы поменяются, или, может, её и в городе-то нет, журналисты часто уезжают…

Собирая сумку, вдруг задумалась над тем, что взять с собой. Жемчужно-серую блузку с узким

клином и воротником-стойкой? Длинный белый пиджак? Прямые стального цвета брюки? Как

это будет выглядеть? И какая погода будет завтра? Конечно, у родителей есть и пальто, и

сапоги, но… Хочется красоты… Хочется лёгкости… Хочется тёплого и упругого весеннего

ветра…

Александра была редким политиком федерального уровня, кого отличала исключительная

безупречность в выборе одежды: цвет, стиль, вкус – всё соответствовало времени суток, содержанию встречи. Она практически не задумывалась, когда одевалась, но именно сегодня, когда, казалось бы, предстояло рутинное мероприятие – публичное присутствие в

поздравляющей свите и затем домашние выходные – её вдруг обеспокоил гардероб. Поймав

себя на том, что волнуется, как выглядит, Александра усмехнулась, сложила несколько вещей в

дорожный портплед, в саквояж положила туфли, разные мелочи, косметику, взяла сумочку с

телефоном, картами, документами и ключами и позвала Макса:

– Макс? Ты готов?

– Давно уже, это всё ты чего-то долго, я жду, жду уже!

– Спускайся, там Святослав, он сегодня нас повезёт, я скоро.

Хлопнула дверь и на квартиру плотным одеялом опустилась тишина. Александра мельком

подумала, как же всё-таки Макс наполняет стены своей жизнью, что когда он дома, кажется, что

всё вокруг трепещет и танцует, звенит и веселится, а стоит ему выскочить на улицу – и дом, будто оторопев, замирает и оседает. Подхватив вещи, Александра прошлась по квартире, ещё

раз проверяя, всё ли выключено, обулась, накинула куртку и вышла следом за сыном.

Форд выехал со двора, распугав стаю толстых наглых голубей. Конечно, 8 – 10 часов в

автомобиле – не очень лёгкое путешествие, но Александра редко пользовалась возможностью

летать или ездить на «Сапсане». Два часа до аэропорта, там час, лететь полтора, потом два

часа до дома родителей – практически семь часов выходит, но слишком много движений. Так

же получается и с поездом. Это если очень срочно – тогда самолётом, а так, с Максом – они

любили дорогу, любили заезжать в придорожные кафе, останавливаться там, где вздумается. У

Александры были права, она уверенно и спокойно чувствовала себя за рулём, но сейчас был не

совсем «домашний» выезд, поэтому пришлось ехать с водителем. Тоже хорошо, можно было