На предельных скоростях (СИ) - Кокорева Мария "Муффта" - Страница 32

Рисование — то, без чего я не вижу свою жизнь. Я могу заниматься им часами напролет, забыв о сне, голоде и окружающем мире. Я не буду рассказывать, что через рисунок, как умею, пытаюсь выразить себя и свой внутренний мир.

Нет.

Рисование — моя комната отдыха, место, где я могу спрятаться, занимаясь тем единственным, что по-настоящему умею и люблю. Мое убежище, которое помогает отстраниться от всего.

Не думаю, что такое отношение присуще всем.

Например, для Раша, я уверена, скорость сродни зависимости, страсти, которой он вечно одержим. Мне бы очень хотелось когда-нибудь заменить ему постоянную потребность в гонках, хоть я и понимаю, что это неосуществимо, ну или практически неосуществимо.

Как там? Надежда умирает последней?

От невеселых мыслей меня отвлекает Лера, уверенно продвигающаяся вперед сквозь толпу и бесцеремонно расталкивающая народ локтями. Одного взгляда на нее хватает, чтобы понять: ничего хорошего ждать не стоит.

— Ты совсем сдурел?! — Начинает она без приветствий, обращаясь, естественно, к Рашу. А я стою, по инерции продолжая улыбаться и стараясь сообразить, что же такое произошло.

— Сомневаешься? — Голос Раша спокоен и едва различим на фоне гула всеобщего веселья, и лишь по тому, как крепче сжались его пальцы на моих предплечьях, я могу догадаться, что он не так невозмутим, как хочет казаться.

Лера делает глубокий вдох, продолжая буравить нас тяжелым взглядом. Мне кажется, будто она считает про себя до десяти, чтобы не сорваться и не начать кричать.

— Макс рассказал мне, чем закончилась встреча, но это не повод так себя вести. Раш, можешь ты быть благоразумным?

— Благоразумным? Мне все это уже поперек горла, — ледяной тон, которым Раш произносит эти негромкие слова, заставляет меня невольно поежиться. — С тех пор, как я вернулся, то только и делаю, что осторожничаю и веду себя благоразумно. И к чему это привело? Результат — ноль! Поэтому пошло все к черту!

— А ты уверен, что сможешь позаботиться о ней? — Лера кивает в мою сторону, и я еще больше теряюсь, понимая, что разговор идет обо мне. Раш молча сажает меня на мотоцикл, а сам устраивается впереди и лишь после того, как заводит двигатель, отвечает, перекрикивая шум работающего байка:

— Нет, Лера, ты это хотела услышать?! Я уже ни в чем, бля@ь, не уверен!

Мы поспешно покидаем Перекресток, вновь проезжая через живой тоннель из людей. Я пытаюсь понять, что только что произошло и о чем говорила Лера, но выстроить нормальную логическую цепочку, исходя из услышанного, не очень-то получается.

Отъехав от общего гула и толкотни в сторону, Раш останавливается, чтобы помочь мне и самому надеть шлем.

А дальше все происходит с такой скоростью, что я едва успеваю следить за событиями — настолько быстро они сменяют друг друга.

Впереди останавливается мотоцикл, преграждая нам дорогу.

Поворачиваю голову, чтобы понять, в чем дело, и вижу одного из тех громил, что приходили ночью в мастерскую.

Докер.

Теперь, благодаря Лере, я знаю его имя и что именно он является заклятым врагом и виновником той страшной аварии, в которую попал Раш.

Внутри все обрывается, и я понимаю, что добром это явно не кончится.

— Да что ж за отстойный день-то сегодня?! — Раш уже на земле, быстрым шагом направляется к Докеру, который ухмыляется, сидя на мотоцикле.

— Что, решил отвлечься от своей сучки и погонять с настоящим противником?

Дождаться ответа ему так и не удалось.

Одно резкое, точное движение кулаком в челюсть — и Докер уже на земле, а Раш нависает сверху, продолжая наносить быстрые удары. Я не успеваю уследить, так стремительно двигаются его руки, без остановки впечатывая кулаки в обмякшее тело. Это даже дракой назвать нельзя — он не избивает, а попросту забивает Докера, продолжая без устали молотить по противнику.

Меня поражает, что никто не пытается их разнять, оттащить Раша или как-то иначе попытаться его остановить. Беспомощно оглядываюсь по сторонам. Те немногочисленные зеваки, которые оказались невольными свидетелями случившегося, не торопятся на помощь, предпочитая следить за дракой или снимать все происходящее на телефоны.

В панике перевожу взгляд на Раша — он все так же продолжает наносить удары, склонившись над Докером, словно боксер оттачивающий свое мастерство на груше.

Леденящий холод накрывает меня, заставляя в ужасе зажать рот рукой, когда я вижу кровь на костяшках Раша.

Боже, что же делать?!

Понимаю, что прошло не больше минуты с того момента, как Докер упал с мотоцикла, но если Раш будет продолжать в том же духе, то попросту убьет его!

С трудом набираю в легкие воздух, заставляя себя убрать дрожащие пальцы от лица.

— Раш… — голос срывается, и крик получается не таким громким, как мне бы хотелось, — остановись!

Никакой реакции, и я с ужасом осознаю, что как бы ни пыталась, не смогу докричаться до Раша. Мой взгляд лихорадочно следит за каждым его движением, в надежде, что вот сейчас он остановится, а губы продолжают двигаться, раз за разом выкрикивая одно единственное имя:

Раш!

Как сквозь пелену слышу голос Макса, а потом вижу, как он с трудом оттаскивает упирающегося Раша от Докера. Завязывается очередная потасовка. Раш всячески пытается освободиться, отталкивая друга, и пропускает несколько ударов, которыми Макс, видимо, желает привести товарища в чувство.

Я вновь зову Раша в жалкой попытке отвлечь его внимание от Докера, и в этот момент он поворачивает голову и смотрит прямо на меня.

Этот взгляд пугает.

Глядит на меня сумасшедшими глазами, я даже не уверена, что сейчас он понимает, где находится и кто перед ним.

Отстраненный, совершенно пустой взгляд.

Я в ужасе смотрю на Раша, борясь с подступившими слезами, все еще надеясь, что сейчас он очнется от этого ужасного помутнения и вернется ко мне.

Все происходящее кажется нереальным, жутким кошмаром, который просто не может быть правдой.

— Пожалуйста, остановись… — Выдыхаю охрипшим голосом, глядя прямо в глаза, умоляя вновь стать прежним.

Но ничего не меняется.

Раш вытирает кровь с костяшек тыльной стороной ладони и, оттолкнув от себя Макса, направляется в мою сторону. Мне страшно, я боюсь даже дышать, но продолжаю стоять неподвижно, понимая, что сейчас не смогу не то что убежать, а даже отшатнуться. Скованная страхом, полностью сбитая с толку этим чужим, незнакомым Рашем и его такой совершенно дикой выходкой.

— Садись на байк, — выдыхает сквозь зубы, не глядя в мою сторону, и я поспешно забираюсь на мотоцикл, в надежде, что кто-нибудь из зевак уже вызвал врача. Сама не понимаю, почему я, после всего случившегося, не бегу со всех ног от Раша, но у меня и в мыслях нет оставить его одного.

И дураку ясно, что он не просто так напал на Докера, что ему сейчас гораздо хуже, чем мне и чертовски необходим близкий человек, который будет рядом.

Необходима я.

Да, я все еще продолжаю убеждать себя, что у Раша всего лишь сложный период в жизни, а не окончательно слетели тормоза, как думают все остальные.

Едва только шлем оказывается на моей голове, мотоцикл срывается с места, уносясь в сторону трассы. Раш уверенно выруливает на дорогу и стремительно набирает скорость, будто отпуская зверя на волю, позволяя байку нестись на полную мощь, не сдерживаясь.

Мы мчимся, с диким ревом обгоняя встречающиеся на пути машины, совершая невообразимые маневры. Я дрожу, сквозь мотоцикл чувствуя всю ярость его хозяина, который агрессивно ведет себя на трассе, уверенно двигаясь вперед.

Но меня уже не особо заботит бешеная скорость, как и то, куда именно мы едем. Единственное, что меня по-настоящему волнует, это: в каком состоянии будет Раш, когда мотоцикл остановится, и сможем ли мы спокойно поговорить.

Облегченно выдыхаю, когда узнаю знакомые улочки, и понимаю, что едем мы к дому.

Раш останавливает байк около тату-салона, а не паркуется в гараже, как обычно, а это значит, что он может просто оставить меня тут и уехать, но я не могу этого допустить.