Горечь (ЛП) - Скардони Бьянка - Страница 3
- Предыдущая
- 3/58
- Следующая
(Long Island Iced Tea* — коктейль «Лонг-Айленд»: водка, джин, текила, ром, ликер и чай; один из самых крепких коктейлей)
— Спасибо. — Я машинально взболтала напиток, разглядывая, как тот плещется о стенки чашки.
Я оглядывалась по сторонам, изучая вражескую территорию. Помимо воли я задалась вопросом, сколько раз Трейс бывал на этой кухне — проводил время с Никки после школы, ужиная с ней и ее семьей…
— Будем здоровы, — сказал Калеб, чокаясь со мной.
— Угу. Будем. — Я запрокинула голову и осушила чашку жадными глотками.
— Полегче, — рассмеялся Калеб, отнимая чашку от моего рта. — Тебе лучше сбросить обороты. Поверь мне.
Как-то я раз я уже пила больше пары глотков папиного вина и со мной все было в порядке.
— Я знаю, что делаю, — заявила я, вытирая рот рукой. — Забыла у тебя спросить.
— Мое дело — предупредить, — усмехнулся он, вскидывая руки, словно не желая спорить со взбалмошной девицей.
Я расправилась с остатками напитка и набрала себе еще стаканчик. Чем бы это ни было, от него мне становилось лучше, и я хотела выпить еще.
Рядом Калеб продолжал о чем-то болтать, но я не могла разобрать ни слова из того, что он говорил. Я была слишком поглощена своим побегом от реальности, стремясь как можно скорее забыться. Мне хотелось забыть пустоту, поселившуюся в моей жизни, и душевную боль, преследовавшую меня, словно проклятие. Я хотела уничтожить все мучительные воспоминания о последних днях, и не важно, каким недолговечным было бы это забытье.
Завтра будет другой день. Завтра я погружусь в свою реальность и позволю сокрушительным волнам ожиданий омывать меня снова и снова, пока они не утопят меня своей невыносимой тяжестью.
Я снова наполнила чашку.
— Серьезно, Блэкберн. Притормози.
— Тебе лучше его послушаться, — раздался сзади знакомый баритон. — Пока тебе не стало плохо.
Волнующая дрожь охватила мое тело еще до того, как я к нему обернулась. Трейс стоял позади, держа руки в карманах джинсов. Его встревоженный вид был, не иначе как наигранным. Я посмотрела ему прямо в глаза и нарочно сделала еще один неторопливый глоток.
— Мы можем поговорить?
— Не-а.
— Джемма. — Он наклонился и попытался приобнять меня за талию.
Этот жест застал меня врасплох. Но только на секунду, а затем я поняла, что он собирался сделать. Он пытался коснуться меня, чтобы прочитать мои мысли. Я шлепнула его по руке и попятилась назад. Ко мне снова вернулись моя чашка и самообладание, и я сделала еще один глоток.
— Брось это, — сказал он, забирая чашку у меня из рук. — Ты уже достаточно выпила.
— Можно подумать, твое мнение кого-то интересует. — Я повернулась взять со стола другую чашку и споткнулась, теряя равновесие будто неумелая балерина.
Руки Калеба быстро подхватили меня, не дав плюхнуться лицом в чашу с пуншем. Или ледяным чаем. Один черт. Я посмотрела на него и попыталась сосредоточиться. Казалось, он немного покачивается. Или же это качалась сама комната?
— У тебя такие красивые глаза, — разоткровенничалась я с Калебом, глядя в его глаза цвета песчаной пустыни. — С черной тушью было бы вообще загляденье.
— Спасибо за комплимент, — рассмеялся он. — Твои тоже очень хороши.
— Так, тебе уже достаточно, — сказал Трейс, потянув меня за талию от Калеба. — Ты едешь домой.
— И пропущу этот шабаш у Никки? Не-а, — осклабилась я, поворачиваясь к нему. — Я… — У меня пропал дар речи, стоило мне взглянуть на его прекрасное лицо, в его глаза — эти прекрасные, мерцающие, беспокойные глаза.
Уголки его губ чуть приподнялись, а на щеках проступили ямочки. Очевидно, ему понравилось то, что он услышал.
— Только если ты это серьезно.
— Отпусти меня, — потребовала я, хотя не очень уверено. Близость Трейса не сулила мне ничего хорошего, и я это понимала, но сейчас комната определенно кружилась, и я не была уверена, что смогу сохранить равновесие.
— Я тебя не отпущу. — Он наклонил ко мне голову и прошептал: — Пойдем домой.
Мое сердце тут же забилось чаще, будто умоляя меня сдаться. Я не могла позволить ему взять надо мной верх.
— Нет.
— Джемма…
— Я сказала нет.
— Тогда позволь мне отвезти тебя домой.
— У меня нет дома. — Горькие слезы злости сами навернулись у меня на глазах. — У меня ничего нет.
— У тебя есть я.
— И это очень большое преувеличение. — Я покачала головой, но движение вышло слабым и скованным, словно у собаки на поводке. — Ты всего лишь лжец и обманщик.
— Джемма, все не так, как ты думаешь. Я не стал бы тебе лгать. Не о нас. Не об этом. — Он опустил глаза вниз, на наши соприкасающиеся тела.
— Я тебе не верю. — Я с силой его оттолкнула, заставив шагнуть назад.
— Пожалуйста, Джемма, перестань, — попросил Трейс, снова сокращая расстояние между нами. Он привлек меня к себе, властно удерживая, словно я каким-то образом ему принадлежала. — Сейчас не лучшее время для выяснения отношений.
— На это никогда нет времени. Поэтому мы здесь. — Я сняла его руки с моей талии, медленно и размеренно.
Каждый дюйм моего тела заныл от разлуки с ним. Словно я была наркоманкой, зависимой от его токсина. Сердцу не требовалось ни причин, ни пояснений, ни понимания. Меньшая, более сознательная часть меня знала правду. Мне нужно было держаться за эту часть и оставаться сильной. Я не могла позволить зависимости во мне снова вернуть меня в глубины Ада.
Пока я не буду уверена, что смогу выдержать пламя.
Я повернулась к Калебу.
— Потанцуешь со мной?
— Джемма…
— С удовольствием, — ответил Калеб, беря меня за руку.
Где-то в глубине души я знала, что Трейс смотрел, как я растворилась в толпе вместе с Калебом. Я знала, что задела его за живое и считала, что он это заслужил.
Я притянула Калеба поближе и выглянула из-за его плеча на Трейса. Тот встретил мой взгляд полными боли глазами, а затем опустил голову. В моем сердце появилась странная тяжесть, и я отвернулась.
Когда я снова решилась взглянуть на Трейса, то на месте его не оказалось. Я сделала все именно так, как и собиралась, но почему-то чувство удовлетворения от причинения ему боли так и не наступило.
Внутри, я по-прежнему чувствовала себя сломленной.
Разбитой…
Неполноценной.
3. ЧИСТКА
Остаток вечера превратился в размытое пятно, словно палитра цветов, которые не должны были смешиваться. Я помнила, как танцевала с Калебом, а затем с каким-то парнем с уроков химии, и я помнила, как столкнулась с Ханной и ее расспросы о Тейлор. Я помнила как врала ей сквозь зубы, и получалось это у меня просто отвратительно. Больше всего мне запомнилось чувство вины в груди, а следом за ним сумасшедшее желание выпить еще, чтобы поскорее избавиться от неуютных ощущений — утопить их как можно глубже, чтобы уже ничего не чувствовать.
А затем я вспомнила туалет.
— Вот салфетки, — сказала Карли, опускаясь на колени рядом со мной. Ее шелковистые каштановые волосы были разделены пробором и ниспадали на ее плечи будто атлас. Она казалась такой собранной и красивой с ее светло-бронзовой кожей и добрыми карамельными глазами.
До боли разительный контраст с моим измазанным блевотой лицом.
Я взяла у нее салфетки и вытерла рот, а затем обессиленно растянулась на полу туалета. Однозначно не лучший момент в моей жизни.
— Тук-тук, — постучал по двери Калеб и просунул внутрь голову. — Вы готовы вернуться к вечеринке?
— Кал, ты нормальный? Выметайся отсюда! — рявкнула Карли. — Не видишь, ей плохо?
Я никогда не считала их действительно похожими, хоть они и были близнецами, но в ярком свете ванной комнаты, я внезапно увидела поразительное сходство… хотя с тем же успехом это могло быть коварное воздействие проклятого чая со льдом.
— Вон!
Но Калеб неуклюже ввалился в ванную, когда кто-то позади него протиснулся в двери.
Габриэль Хантингтон, мой временный Наставник и постоянный спаситель, был явно не в восторге от моего вида.
- Предыдущая
- 3/58
- Следующая