Love is above all (СИ) - Кузнецова Екатерина "beaussible" - Страница 31

Резко выдергивая свою руку, я пулей вылетел из комнаты, уверенными шагами направляясь в прихожую. Сейчас было наплевать абсолютно на всё. Разум отключился, в ход пошли эмоции. Быстро обувшись, я тяжело выдохнул и прислушался. Тишина. Значит, осталась в комнате. Значит, отпускает. Что ж, хорошо. До свидания, Пелагея!

Резким движением открывая входную дверь, я чуть не налетел на женщину, стоявшую прямо у порога. Я уже хотел выругаться всеми «красноречивыми» словами русского языка на это прелестное создание слабого пола, как вмиг узнал стоящую перед собой особу. Я был шокирован. Честно.

— Дима?! — в голосе женщины было не меньше удивления, чем внутри у меня. Её зрачки расширились, а лицо заметно побледнело. На руках она держала крохотное создание, которое, видимо, ещё не успело проснуться.

— Здравствуйте, Светлана Геннадьевна. Очень рад вас видеть, — я отошёл от двери, пропуская мать Поли в квартиру.

Я не видел её уже очень давно. Последний раз нам посчастливилось встретиться полгода назад в магазине. Это произошло совершенно случайно. В тот день Светлана Геннадьевна рассказала мне о том, как прошли первые роды её дочери. Женщина была явно расстроена, что её чадо переехало в другую страну и общаются они теперь только по телефону. Радости и счастья, конечно, в её глазах было гораздо больше, но всё же грусть там тоже присутствовала. Но, знаете, что всегда удивляло меня больше всего? Что именно эта строгая и сильная женщина, которая должна меня просто ненавидеть за то, что я посмел обидеть её дочь, ни разу мне и плохого слова не сказала. Серьезно. Даже в её взгляде не было ни капли презрения, что очень меня настораживало. Почему Светлана Геннадьевна так спокойно разговаривала со мной и даже делилась какими-то новостями о Пелагее, зная, какая сволочь? Это ведь совсем на неё не похоже.

— Дима, а что ты тут делаешь? Где Поля? Почему её телефон недоступен? Я… Я думала, она просто решила отдохнуть, поэтому вчера не приехала за Тасей, а тут ты… — и снова ни капельки ненависти, лишь некое беспокойство за свою дочь.

— Не волнуйтесь, с ней всё в порядке. Я думаю, что все вопросы вам лучше задать ей лично. У Пелагеи наверняка будут более интересные ответы, нежели у меня, — грустно улыбнувшись, я сделал шаг к двери, невольно кидая свой усталый взгляд на крохотное создание, которое с такой лёгкостью держала Светлана Геннадьевна. Дочь Поли мирно спала на руках у заботливой бабушки. Пол её личика закрывала слегка прозрачная ткань, но и через неё я сумел разглядеть, что Тася очень похожа на свою мать. Она обязательно вырастет такой же красивой и умной. Обязательно. Хорошо хоть, что ничего вроде от рыжего папаши не досталось.

— Хочешь её подержать? — видимо, заметив мой достаточно пристальный взгляд на ребёнке, Светлана Геннадьевна мило улыбнулась и протянула мне малышку. Но я не могу. Не могу взять её на руки.

— Извините, но я думаю это не понравится Пелагее, — с грустью ответив, я опустил свой взгляд и понял, что мне действительно лучше уйти, пока не поздно. — Светлана Геннадьевна, вы меня простите, но мне пора идти. Я был очень рад вас увидеть, правда. На все ваши вопросы ваша дочь, думаю, ответит сама. До свидания, — натянув фальшивую улыбку, я аккуратно чмокнул женщину в щёку и поспешил покинуть эту квартиру, громко хлопнув дверью. Специально. Чтобы она услышала.

Какие чувства я сейчас испытывал? Не знаю, не могу разобрать. Во мне перемешалось всё сразу. И боль, и непонимание, и отвращение к самому себе… В голове снова тысяча вопросов, но ни одного ответа. Да что, чёрт побери, с этим всем делать?

[…]

«Пару недель назад ты, кажется, ясно дала мне понять, что я ничего не стою в твоей жизни, а позавчера из кожи вон вылезла, чтобы не дать мне сесть за руль. Что, блять, происходит, Поля?». Каждое слово отдавалось слабым эхом в моей голове. Больно. Очень больно осознавать, что он прав. Абсолютно в каждом своём слове прав. «Ты засыпаешь и просыпаешься со мной в одной постели, а слова о любви говоришь другому?». Я непроизвольно прикрыла рот рукой и почувствовала, как горячие слезы невольно покатились по моим щекам, оставляя за собой мокрые дорожки. Зачем так грубо, Дима?! Я почувствовала нервную дрожь по всему телу и неприятный ком в горле. Мне хотелось дико закричать, но я знала, что он там, в прихожей, стоит и ждёт, что я пойду за ним и остановлю. Но я не могу. Просто не могу этого сделать. В этом уже нет никакого смысла.

Почему мы, люди, такие слабые? Почему мы постоянно поддаёмся на всяческие провокации прошлого? Я, кажется, физически живу в реальности, но мои мысли почему-то до сих пор поглощены глубоким прошлым. Но ведь так не должно быть. Как бы то ни было, прошлое уже прошло. Оно растворилось, его нет! Каким бы оно не было – плохим или прекрасным, от того, что я буду постоянно думать о нём, ничего не изменится. Уже ничего никогда не изменится. Да, конечно, все эти приятные воспоминания о когда-то счастливой жизни – замечательная штука. Но ведь это всего лишь воспоминания. Да, когда-то нам было хорошо вдвоём, мы жили и беззаботно радовались жизни. Но ключевое слово во всём этом – «было». Б-ы-л-о. Почему же я сейчас трачу частичку своей жизни, жертвую возможностями испытать новые эмоции и чувства, ради того, чтобы всего лишь на миг вспомнить о том, что уже давно прошло? Зачем поддаюсь чувствам, которых вроде бы и нет? Такие глупые вопросы… Но, где на них найти ответы, я не знаю.

Входная дверь громко захлопнулась, заставляя меня отвлечься от своих несчастных мыслей. Ушёл. Значит, теперь спокойно можно выплеснуть наружу все свои эмоции и кричать столько, сколько посчитаю нужным. Вот только сил на этот желанный крик не было. Совершенно обессиленная я присела на свою кровать, продолжая безудержно плакать. Я не знаю, как так получалось, но я действительно не могла остановить этот поток рвущихся наружу слёз. Неожиданно дверь комнаты скрипнула и потихоньку начала открываться. Надежда и страх одновременно. Неужели решил вернуться?

— Поля, а что происходит? Что это у тебя Дима делал? — подняв заплаканные глаза на дверь, я увидела маму. Господи, это всего лишь мама. Мой самый лучший и любимый учитель в этой жизни. Моя опора и поддержка в абсолютно любой ситуации. Только с ней я могла хоть на пару мгновений забыть обо всех своих проблемах, прижимаясь всем тельцем и полностью погружаясь в атмосферу детства.

— Мамочка! — подлетая к матери, я накинулась на неё с крепкими объятиями, а из моих глаз ещё больше полились слёзы. — Мамочка, почему бывает так больно?! — обнимая меня в ответ, мама слегка всхлипнула, видимо, заранее понимая, почему я в таком состоянии.

Всё слишком ожидаемо.

— Полюш, успокойся, пожалуйста, — её лёгкие поглаживания по моей спине действительно меня немного успокаивали. Так тепло и уютно. Я бы хотела простоять так хоть всю жизнь. Ведь только с этим человеком я, кажется, забываю о своей боли. — Присядь, — неловкими движениями подталкивая меня к кровати, мама всё же уговорила меня сесть на мягкую поверхность, и, глубоко вдохнув и выдохнув, я прикрыла глаза. — Успокоилась? Отлично. Ну, теперь выкладывай, что тут у вас стряслось? — я отчётливо слышала каждую нотку беспокойства, осознавая, как сильно мама снова за меня волнуется. Точно так же, как и год назад.

— Я не знаю, как объяснить то, что сейчас происходит со мной, мама. Понимаешь, все от меня требуют каких-то ответов и объяснений, а я не могу им ничего сказать. Я просто не знаю, что отвечать. У меня у самой в голове полный бардак творится. Я не могу разобраться, чего я действительно хочу, а чего нет, — нервно скомкав лёгкую ткань пижамы, я всё не осмеливалась поднять глаза на маму.

Она всегда старалась мне помочь и делала всё, чтобы я была только счастлива. Но иногда она высказывала своё мнение настолько резко и грубо, что на душе становилось ещё хуже. Нет, не от того, что она навязывала своё мнение и не понимала меня, скорее, наоборот… Мама всегда говорила правду только в глаза, при этом давая мне хоть какие-то советы. По началу я не прислушивалась, пропускала все её слова мимо ушей, но потом поняла, какая же я на самом деле дура. Моя мать всегда в итоге оказывалась права. В любой ситуации она видела совершенно точный исход. До сих пор помню каждое её слово, сказанное в день моей свадьбы, как только мы остались наедине: «За столом я, как и обещала, произнесла пламенную и восторженную речь, но ты ведь понимаешь, с каким трудом мне далось каждое слово. Девочка моя, я желаю тебе в этой жизни только счастья и, дай вам Бог, чтобы всё у вас с Ваней получилось, и вы создали действительно хорошую семью. Ты не хотела меня слушать до бракосочетания, значит, послушай сейчас. Пойми, что никакая свадьба, никакие другие мужчины не смогут заменить тебе ту светлую и настоящую любовь, которую ты уже испытала. Полька, жизнь – это действительно очень сложная и серьёзная штука. Очень часто мы совершаем какие-либо поступки против своей воли, против своих принципов и даже желаний, потому что так будет правильнее, потому что так нужно поступить. Но, моя дорогая, любовь – это единственное, что мы должны чувствовать только своим сердцем. Это единственное, где не должно быть никаких правил и запретов. Поверь мне, я знаю, что такое жить с человеком, которым пытаешься заглушить боль. Ничего хорошего из этого никогда не выйдет. Ты кричишь, что любишь его, но в твоих глазах нет того блеска, что я видела раньше. Если, конечно, Бог даст, и вы сможете сохранить свой брак, то пожалуйста, буду только рада. Может быть, действительно, как говорится: стерпится – слюбится. Но всё же запомни мои слова, Полька. Когда твой малыш родится, ты посмотришь на всё совсем иными глазами. Ты будешь смотреть этому ангелочку в глаза и понимать, как сильно ты ошиблась в своё время…».