Love is above all (СИ) - Кузнецова Екатерина "beaussible" - Страница 44

Нет, конечно, я не собираюсь скрывать от своей лучшей подруги события сегодняшней ночи, но и обсуждать по телефону такие вещи я тоже не намерена. К тому же, что, если она действительно говорит вообще о чём-то другом? Тогда очень неловкая ситуация получится.

— Поль, а о чём я могу тебя спрашивать с самого раннего утра в воскресенье после нашей ночной тусовки, учитывая тот факт, что ты была в полный хлам, а сам Дмитрий Билан лично повёз тебя домой? — да уж, голос Гагариной вообще даже не намекал на то, что вчера эта дама прилично так перебрала с алкоголем.

— А, так ты об этом, — нервно усмехнувшись, я потёрла ладошкой свой лоб и прикусила губу, на которой и так почти не осталось живого места.

— Об этом, дорогуша, об этом, — к моему глубокому сожалению. — Мне ещё раз свой вопрос повторить?

— Да было-было, — шумно выдохнув, я очень удивилась, когда не услышала на том конце провода ни многообещающих охов, ни ахов, ни смешка, да вообще ни-че-го. Что-то это совсем на неё не похоже.

Нервно перебирая пальчиками простынь, я всё ждала, когда же подруга посмеет нарушить тишину, но она почему-то этого даже не собиралась делать. Настроение Гагариной было явно на высоте, судя по её голосу. Но, почему тогда она сейчас просто молчит, и я слышу лишь ее нервное дыхание в трубке?

— Полин, ты хоть что-нибудь скажешь мне? — согнув колени, я аккуратно расположила на них голову и прикрыла то ли от усталости, то ли от стыда свои глаза.

— Даже не знаю, что и сказать-то, если честно, — от прежней радости и бодрости не осталось и следа. Уж это я заметила сразу. — Неожиданно. Правда. Я не думала, что ты действительно сможешь это сделать. Я была больше, чем просто уверена, что дело дойдёт до поцелуев, но не до секса. Значит, всё дело далеко не в одном только алкоголе. Правильно понимаю? Могу я всё-таки теперь предположить, что не всё потеряно? — горечь в голосе блондинки была явной, и это заставило и меня вновь немного загрустить.

— Господи, Полин, у меня Ваня завтра прилетает, — накрыв ладонью своё лицо, я старалась выровнять свой голос, но знаю точно – он всё равно дрожал. Страх, который ещё десять минут назад только пробуждался в моей душе, сейчас уже одолевал меня с неведомой силой.

— Что делать планируешь? И я не в поверхностном смысле, а вообще в целом о жизни, — я знаю, что вся моя тяжесть и горесть сейчас передалась подруге, которая на том конце провода переживает не меньше меня самой и усердно старается держаться. Плохо получается, Гагар, ой, как плохо.

— Не знаю я, что делать. Я не хотела думать об этом с утра пораньше. Да я вообще не хотела и не хочу ни о чем сейчас думать. Можно просто оставить всё так, как есть, и ничего не менять? Просто сделать вид, будто этого секса и не было вовсе, — это был скорее риторический вопрос, который я задала себе самой. Жаль только, что ответ на него в любом случае отрицательный. — Всё равно эта ночь ничего уже не изменит.

— Ты же понимаешь, что просто уйти от этой темы не получится? Дима обязательно начнёт с тобой этот непростой разговор. И что ты ему собираешься ответить? И да, кстати, о Билане я что-то совсем забыла. Он вообще где? — интонационно выделив последнее предложение, Гагарина недовольно хмыкнула.

— Я понятия не имею, где он. Я проснулась, его рядом уже не было. Может быть, на диване спит, хотя, если честно, я очень надеюсь, что его вообще нет в этой квартире, — нехотя поднимаясь с кровати и захватывая с собой белую простынь, дабы полностью не оголять своё тело, я медленно подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение.

Да уж, вид у меня, конечно, не самый лучший. Размазанный по всему лицу smoky eyes, который я вчера благополучно забыла смыть, ещё больше подчеркивал мою усталость и синяки под глазами. Про растрепанные и слипшиеся волосы я вообще лучше промолчу. И, знаете, увидев себя со стороны, я с почти полной уверенностью сказала бы, что передо мной стоит несчастный человек, которого нехило потрепала эта жестокая жизнь. Почему «почти»? Потому что в зелёных глазах я сейчас видела какой-то совсем едва заметный блеск. Блеск, которого уже давно никто не видел…

— Ты только на него там не смей ничего сваливать, сама ведь с ним секса хотела, — недовольно фыркнув, я замотала простынь на своём теле так, чтобы в один момент она просто не слетела с меня.

— А я этого, по-твоему, не понимаю что ли? — прижав телефон ухом к плечу, я свободными руками искала ватные диски и мицеллярную воду, чтобы поскорее смыть весь ужас со своего лица. — Сама его спровоцировала. Ещё и подтвердила, что точно уверена прямо перед самым началом, — смочив ватный диск жидкостью, я аккуратно начала водить им по всему лицу, смывая чёрные полосы. — Как мне ему теперь в глаза-то после всего этого смотреть? Говорить что? Вести себя как? Боже мой, а что здесь будет, когда Ваня вернётся?

— Вам к Аксюте уже завтра? — задумчиво спросила Полинка, напоминая мне о том, что уже меньше, чем через сутки я снова увижу его и у нас состоится довольно трудный разговор.

А состоится ли вообще?

— Да, к одиннадцати часам мне и всем остальным нужно будет подъехать к «Останкино» и там обговорить расписание репетиций на ближайший месяц, — жалобно прохныкала я, отправляя грязный ватный диск в небольшую мусорную корзину. — Господи! У меня ещё и машина там на парковке осталась.

— Не ной только сейчас, пожалуйста. На такси прокатишься, ничего страшного не произойдёт, — нервно протараторила Полина, вызывая у меня приличное удивление. — Значит так, подруга, слушай теперь меня сюда внимательно. Я, конечно, понимаю, что ты ещё окончательно не проснулась, и твой мозг, видимо, ничегошеньки пока не соображает, но взять себя в руки тебе рано или поздно всё же придётся. Спустя часик, я думаю, до тебя уже всё дойдёт, и ты задумаешься о последствиях этой ночи. Сейчас ты ещё какая-то больно уж оптимистичная. Предупреждаю сразу – тебе всё равно придётся решать, что с этим всем делать. Ну, и раз уж я тоже немало замешана в этом деле, то будем разбираться вместе. Завтра я подъеду к тебе в «Останкино», подожду, пока ты уладишь все свои вопросы, а потом мы едем к Светлане Геннадьевне за Таськой, и вот такой дружной женской компанией отправляемся гулять. Я заодно и с твоей малой наконец-то познакомлюсь. Никаких отговорок даже не принимается.

— А я и не собиралась отказываться. Я согласна, с этим действительно нужно что-то делать, — последняя фраза прозвучала скорее не для подруги, а для меня самой.

Внимательно рассматривая своё отражение в зеркале, я, то и дело, задерживала взгляды на четких кровоподтеках, оставленных Димой буквально несколько часов назад. Вся моя грудь и живот были в его отметинах. Спасибо, что додумался хотя бы на шее не оставлять так много следов и обошёлся лишь парочкой засосов, которые я, в принципе, в силах замазать.

— Ладненько, отсыпайся тогда и давай там без глупостей. Сегодня уже не думай ни о чем, завтра разбираться и с Ваней твоим, и с Димой будем. До встречи, дорогая, — как же мы разбираться-то будем?

— До встречи, — еле слышно попрощавшись с подругой, я отключила разговор и медленно присела на кровать, запуская пальцы в свои грязные волосы.

Спустя часик, я думаю, до тебя уже всё дойдёт, и ты задумаешься о последствиях этой ночи…». Да уже начало доходить, Гагарина, уже…

[…]

Просидев в своей комнате еще где-то около получаса, я всё же решила, что мне пора отправиться в душ и позавтракать, хотя аппетита, если честно, вообще не было. Сидя в одном положении на кровати и прожигая стенку одним своим взглядом, я всё равно ничего не решу. Что сделано, то сделано. Исправить это уже невозможно, обвинить некого, а значит, и сидеть без дела тоже не имеет никакого смысла.

Тяжело выдохнув, я подошла к шкафу и, достав от туда трусики и первую попавшуюся футболку, напялила одежду на себя и отправилась прочь из комнаты. Как только дверь позади меня закрылась, а я наконец очутилась в просторной гостиной, я резко почувствовала, будто меня вдруг окатили ледяной водой, заставляя моментально прийти в чувства. На журнальном столике валялся телефон Билана, а на диване покоилась его мятая футболка. Господи! Зажмурив на мгновение глаза, я постаралась успокоить своё сердце, которое сейчас колотилось с невероятной силой, но у меня это не получалось. От одной мысли, что Дима сейчас здесь, в моей квартире, у меня неслабо начали подкашиваться ноги. Почему он не ушёл?! Он должен был уйти. Обязан. Нет, его не может быть сейчас в моей квартире! Конечно, маленькая доля надежды, что Билан попросту забыл свою одежду или оставил ее мне на память, всё же была, но она за секунду развеялась, как только я услышала какой-то грохот на кухне. Всё, приехали.