Love is above all (СИ) - Кузнецова Екатерина "beaussible" - Страница 45

С полностью обречённым видом я уже безразличными шагами направилась в сторону кухни, заранее представляя, что меня там ждёт. Понятия не имею, почему у меня сейчас было такое отрешенное состояние, но оно мне, знаете ли, очень даже нравится. По крайней мере, это гораздо лучше, чем сидеть и нервничать, давясь при этом собственными слезами.

— Доброе утро, — услышав эту до боли стандартную фразу ещё до того, как я успела перешагнуть порог комнаты, я особо не удивилась. Дима всегда мог услышать мои шаги, даже если нас разделяли несколько комнат.

— Доброе, — я правда старалась сделать свой голос более мягким и приветливым, но из-за жуткой дрожи мне это не удалось.

Облокотившись на стол, я принялась разглядывать полуголого певца, стоявшего ко мне спиной. Дима вновь стоял в одних джинсах и так увлечённо готовил яичницу, что даже не соизволил ко мне повернуться. А, может быть, он просто хочет избежать неловкой ситуации? Хотя, какой в этом смысл? То, что мы сейчас стоим на одной кухне в полной тишине – уже неловкая ситуация.

— Дим, я, кажется, тебя просила не ходить в моей квартире в таком виде, — взяв на себя ответственность первой прервать тишину, я уперлась руками на стол и опустила взгляд куда-то в пол.

Нет, меня сейчас совершенно не интересовал его внешний вид. За эту ночь я рассмотрела каждый миллиметр его тела и вспомнила каждую родинку и шрам вместе с их происхождением. Просто тишина, которая делала ещё больший акцент на сложности этого утра, жутко напрягала.

— Дим, ты меня слышишь? — возвращая глаза к мужской спине, на которой красовались царапины, оставленные мной, я пыталась представить, какие мысли сейчас у него в голове. Если у меня творится полный бардак, и я вообще ничего не соображаю, то, думаю, у Димы все гораздо сложней. Или, наоборот?

— Садись, завтракать будем, — я молча послушано присела на стул, внимательно наблюдая, как Дима достаёт две тарелки и перекладывает на них наш завтрак.

Есть совершенно не хотелось, впрочем, я думаю, Диме тоже. Этот завтрак лишь неудачный способ хоть как-то сгладить острые углы, которые появились за эту ночь. Жаль, что сейчас любые попытки хоть немного исправить ситуацию все равно бесполезны.

— Я не голодна, — честно призналась я, как только напротив меня на стуле устроился Билан.

— Я тоже, — тихо бросил он, опуская глаза на тарелку. Он всё понимает. Всё прекрасно понимает. — Ты мне только на один вопрос ответь, и я обещаю, это утро ты проведёшь спокойно. Без моего присутствия, — ковыряясь вилкой в тарелке, певец явно заметно нервничал, и это волнение, конечно же, передавалось и мне.

— Я тебя слушаю, — а что слушать-то? Сама же знаю, что он хочет спросить.

— Ты жалеешь о том, что произошло сегодня ночью? — с осторожностью поднимая на меня взгляд, Дима с опаской смотрел в мои глаза, слегка хмуря брови.

Что мне тебе ответить, Дима? Что? Я так надеялась, что наш разговор обойдётся без этих глупых вопросов, которые сейчас только усугубляют всю проблему. Какой смысл обсуждать то, что уже сделано? Какая разница, жалею я или нет? Ночь уже закончилась, всё прошло. Сейчас гораздо логичнее обсудить, как нам всё это поскорее растворить в своей памяти, дабы облегчить обоим жизнь. Ничего уже не исправить. Эта ночь не изменит того, что смог изменить этот проклятый год, а изменил он, между прочим, очень многое. Да, признаю, ночь была самой лучшей, самой желанной, но самой неправильной… Всё было перечеркнуто тысячу раз ещё год назад. Сейчас уже нельзя отмыть все грязные пятна прошлого и начать всё сначала. Уже слишком поздно…

— Прощай, Поль, — будто прочитав все мои мысли по глазам, Дима резко встал из-за стола, а от его слов по моему телу пробежали мурашки и моментально заслезились глаза.

Билан смотрел на меня сверху вниз каким-то презирающим взглядом, а я не могла оторвать от него глаз. Что я натворила? Господи… Я ведь ещё вчера знала, что нас никогда и ничего не будет связывать, но всё равно соблазнила его. Ханова, зачем? Почему же ты такая эгоистка?

— Вить… — мой голос дрогнул, а когда я увидела, что Дима поморщился только от того, что я назвала его этим именем, возможности хоть что-то ещё сказать у меня просто не было, а по щеке скатилась первая слеза.

— Никогда больше не смей называть меня этим именем, — вот так резко, чётко, грубо.

— Прости меня, — не обращая внимания на неприятный ком в горле, я хотела сказать ему ещё кучу слов, которые крутились в моей голове, но мне уже некому было их говорить…

После последней моей фразы Дима без лишних прощаний выскочил из кухни, оставляя меня сидеть одну за этим чёртовым столом. Казалось, мне в буквальном смысле перекрыли доступ к кислороду. Дышать было просто нечем. Медленно моргая и бегая глазами по всей комнате, я жадно хватала ртом воздух, не обращая внимания на слёзы, которые безжалостно катились по щекам. Предательство бывает разным. Кто-то изменяет и предаёт любимого человека. Кто-то крадёт и вешает вину на своего близкого. Кто-то ради денег и бизнеса подставляет собственного брата или даже отца. А я только что предала сразу трех людей. Я предала Ваню. Я предала Диму. Я предала саму себя. Именно сейчас, не ночью, все мои принципы полетели к черту. Я предала свои чувства, свои эмоции, свои ценности и взгляды. Я стала одной из тех, кого ненавидела и презирала всю свою жизнь – предательницей. Ханова!

Дверь громко хлопнула, а я от неожиданности вздрогнула. Немедленно закрывая глаза, я вызвала только ещё больше слез. Всё. Он ушёл. Ушёл, как когда-то ушла от него и я. Но, кто же тогда, год назад, мог знать, что именно так всё сложится?

========== XIII ==========

Комментарий к XIII

В главе используется песня Полины Гагариной – Ты не мой, поэтому всем рекомендую при желании её послушать во время прочтения.

«Парадокс: огонь ненависти может затушить пламя любви».

— Джулиана Вильсон.

Весь сегодняшний день я потратила лишь на то, что тщательно убирала и вымывала всю свою квартиру. Хотя нет, неправильно. Я до сих пор продолжаю убирать и вымывать всю свою квартиру. Да, это очень странно, но мой внутренний страх так и не отступает, и именно это заставляет меня без остановки вычищать каждую комнатку до мелочей. Уже завтра возвращается Ваня, и я не имею даже малейшего представления о том, как себя с ним вести. Очень хочется просто сделать вид, что за эту неделю его незаметного отсутствия ничего не изменилось, и все по-прежнему прекрасно. Очень хочется… Но получится ли? Лично я очень сомневаюсь в этом. Знаете, я вообще чувствую себя сейчас какой-то преступницей, которая после жестокого убийства заметает свои следы в собственной квартире. Я перемыла каждый сантиметр пола по несколько раз, сменила старое постельное белье на новое, пропылесосила диван, выкинула все купленные Димой продукты, помыла окна, использовала все ароматизаторы для дома, лишь бы только из квартиры выветрился его запах… Такой родной и сладкий запах. Кажется, сколько бы флаконов освежителей воздуха я бы не истратила, я все равно буду чувствовать лишь его аромат. Дима слишком долго находился в этой квартире. Я не могу теперь спокойно смотреть ни на кровать, ни на диван, ни даже на чёртово кухонное окно. Перед глазами каждую возможную секунду мелькают картинки уже прошедшей недели, заставляя мой разум ещё больше подчиняться страху. Сильному страху. Господи, что же будет, если Ваня узнает всё, чем я занималась эти семь дней? Я боюсь представить, что он будет чувствовать в случае, если всё каким-либо «чудесным» образом вскроется. Мой любящий муж – человек, который приложил немало усилий для того, чтобы помочь мне пережить расставание с Биланом. Он сделал очень многое и для меня, и для Таси. Он любит нас такой чистой и искренней любовью, которую в наше время, к сожалению, очень редко можно встретить. Где бы я сейчас была, если бы не Ваня? Он поднял меня обратно на ноги, когда я в буквальном смысле бессильно упала на землю. И после всего того, что он для меня сделал, какое право я имела вообще так подло с ним поступать? Правильно, абсолютно никакого. Ни-ка-ко-го, Ханова! Да, я, без сомнений, молодец, подчинилась своим чувствам и соблазну, но при этом о чувствах других даже не задумалась. Вот чем Ваня заслужил такое отношение к себе? Ничем…