Love is above all (СИ) - Кузнецова Екатерина "beaussible" - Страница 60

— Иду-иду, — уже через мгновение оказавшись на кухне, я сразу же обратил своё внимание на невыносимо прекрасную блондинку с небрежным пучком на голове, стоящую в одной моей белоснежной рубашке, которая ей была почти до колен и, признаюсь, очень шла. Пелагея стояла ко мне спиной, непонятно из-за чего и зачем воюя с плитой, при этом, как всегда, слегка подтанцовывая под различные песни, которые доносились из телевизора. — Ты изумительна, Поль, — по-хозяйски обнимая хрупкую талию девушки со спины, я принялся покрывать её шею своими жаркими поцелуями, чувствуя, как та в ответ начинает томно дышать и непроизвольно вздрагивать.

О, да, я знаю все эти её тайные и самые чувствительные места. За эти годы я так привык только к её телу, что не спутаю его ни с одним другим даже в полнейшей темноте. Её тело очень четко отличалось от других, различий просто миллионы. И сейчас, вновь имея возможность прикасаться к ней, к её неповторимому и прекрасному телу, меня одолевает волна необъяснимого счастья и покоя. Моя любимая и ласковая девочка, как же я скучал по такому утру.

Только она. Только с ней. Только навсегда. Пожалуйста.

— Билан, не подлизывайся! Я тебя минут пятнадцать назад ещё звала, а ты словно и не слышал, — как маленький ребёнок, Пелагея надула свои губки, усердно стараясь не выдавать того, что совсем на меня не злится.

— Да? А я был в душе, поэтому и не слышал, — я знаю, что своим горячим шёпотом щекотал нежную кожу Поли, от этого мне ещё больше не хотелось от неё отрываться. И она это знает.

— Билан! Садись завтракать, — прикрывая свои глаза, Ханова закусила губу и ещё сильнее прижалась ко мне, в очередной раз доказывая, что обижаться на меня она уж точно не хочет.

Не умеете вы, Пелагея Сергеевна, притворяться. Ох, как не умеете.

— Как скажешь, любимая, — резко отстранившись от блондинки, что далось мне, кстати, очень непросто, я широко улыбнулся и присел на стул, с удовольствием наблюдая, как Поля медленно разворачивается с нескрываемо недовольным выражением лица. — А что? Ты сама попросила, — невинно подняв руки вверх, тем самым демонстрируя свою невиновность, я приступил к приготовленному Полей завтраку, при этом яро ощущая на себе ее «злой» взгляд.

— Значит, так, да? Ну, хорошо, — не обращая внимания на столь уверенный и в какой-то степени вызывающий тон, я продолжил завтракать, даже не подозревая о каких-либо «корыстных» целях это хитрой блондинки.

Знаете, буквально через полминуты я уже пожалел о своей безобидной «шутке», так как моя кожа начала покрываться тысячами мурашек и свежими каплями ледяной воды. Это ещё что за игры?

— Ханова, я не понял, ты чего творишь? — вскакивая со стула, я устремил свой недоумевающий взгляд на девушку, которая вновь набирала в ладошки новую порцию холодного оружия из под крана, явно желая снова меня обрызгать. — Пелагея! — выставляя в знак протеста свои руки вперёд, я искренне надеялся, что эта девушка меня помилует и простит, но, увы, она сегодня чересчур жестока.

Получив свежую порцию ледяных капель, которые освежили моё тело, вызывая не совсем приятную реакцию организма, я понял, что отступать определенно больше на намерен и, аккуратно отталкивая блондинку в сторону, постарался подобраться к крану. После нескольких неудачных попыток и незначительных мини-драк я всё же успел набрать в ладони воду и, когда уже приготовился вылить её на Полю, получил неожиданный удар по рукам, в связи с чем вылил всё на себя.

— Ну, это уже наглость, знаете ли, — подхватив на руки эту совсем потерявшую стыд девушку так, чтобы она обвила своими ногами мою талию, я обиженно заглянул в ее зеленые хитрые глазки и наигранно нахмурил брови. — Вы бы так не шутили, Пелагея Сергеевна, я ведь и обидеться могу, — разместив свои тоненькие пальчики на моей шее, Поля в ответ лишь хитро улыбнулась и прищурилась.

— Какие мы обидчивые, — накрыв мои губы своими, девушка с каждой новой секундой углубляла наш сладкий поцелуй, заставляя меня вмиг забыть обо всем другом на свете.

Лишь через пару минут, когда нам всё же удалось с трудом оторваться друг от друга, даже через отдышку мы оба услышали песню, которая еле-еле доносилась до наших ушей из телевизора. От этой песни у каждого из нас по коже пробежали приятные мурашки.

Приятные мурашки от счастливых воспоминаний, намекающие о новых, не менее приятных и счастливых воспоминаниях.

Верите ли вы в судьбу и знаки? Знаете, а я, пожалуй, теперь точно верю.

Найти тебя среди тысяч и понять,

Что ты не просто плоть и кровь, а ты тот, а я та…

Найти тебя среди мелкого, средь пустот,

И вновь во всеуслышание кричать, что я та, а ты тот…

Ты тот, а я та…

========== XVIII ==========

«Самообман. Сама отдам, сама прощу,

Но не вернусь. Самообман…

Самообман. Сама отдам, сама прощу,

Но не вернусь. Самообман… Сама отдам…».

— Катя Нова, «А мы, не мы».

Выходя из машины и получше кутаясь в свой кардиган, я пробежалась внимательным взглядом по масштабной парковке и, убедившись, что его автомобиль ещё здесь, счастливо улыбнулась. Несмотря на то, что на календаре было только начало сентября, на улицах Москвы стояла уже достаточно прохладная погодка, требующая от жителей города тёплой одежды и обуви. Такое начало осени меня, разумеется, совсем не радовало. Хотелось ещё хоть немного тепла и летнего настроения, но природа, видимо, решила распорядиться чуточку иначе. Что ж, противиться ей никакого смысла нет, так что придётся смириться.

Репетиции команд начались только чуть больше недели назад, а усталость уже давала о себе знать. Сил на занятия со своей командой у меня уходит, не скрываю, немало. После, как мне показалось, «затянувшегося» декрета очень сложно заново адаптироваться и привыкать к столь бешеному и эмоциональному ритму жизни. Казалось бы, я ведь именно по этим ощущениям и скучала, чего жаловаться тогда? Действительно, жаловаться-то не на что, но порой я всё же устаю настолько, что хочется остановить на самой середине репетицию, наплевав на свои обязанности и других людей, и сбежать поскорее домой. Только вот в какой, в чей конкретно дом?

После нашего с Димой примирения прошло чуть больше недели, а «взаимоотношения» с Ваней так и не устаканились. Мы не решили ещё абсолютно ни-че-го. Мой, пока ещё нынешний, муж периодически звонит, говорит, что беспокоится, спрашивает, как мы с Тасей, а я лишь отстранённо отвечаю и скорее бросаю трубку. Честное слово, я не хотела всё так затягивать и усложнять, вводя Ваню и его чувства, мысли в заблуждение. Я думала, у меня получится как-то избежать всего этого и решить всё очень быстро, но, к глубокому сожалению, признаться самой себе, а главное – и Ване, оказалось не так уж и просто. Единственное, что радует и частично спасает в этой столь сложной ситуации – это непонятная, но такая нужная безразличность и отстранённость Димы к этой теме. Он словно периодически забывает о моём муже, о семье, старается вести себя так, будто и не было этого мучительного года друг без друга, этих бессонных ночей, бесконечного недопонимания, лжи. В принципе, да, это как раз-таки то, чего я хотела и ждала, наверное, но, как бы прискорбно не звучало, от неприятного чувства внутри себя я так и не избавилась. Оно всё ещё живет во мне и не забывает о себе напоминать. И да, разумеется, я понимаю, что единственный способ избавиться от назойливой душевной тяжести и облегчить жизнь себе, да и другим, в принципе – это наконец признаться всем и во всём и отпустить несчастное прошлое, но… Но пока я ещё не готова к этому шагу. Точно так же, как и не готова к кардинальным изменениям в своей жизни, которые однозначно приведут к неизвестным, но, скорее всего, неприятным последствиям. Для того, чтобы рискнуть всем, что я хотя бы имею сейчас, заранее зная, чем это может закончиться, мне нужна богатырская смелость, которой меня, к несчастью, обделили. И это неудивительно, ведь я понимала свой сложный характер ещё с самого детства. С ранних лет я не любила рисковать, всегда перестраховывалась и отрабатывала всё до последних мелочей. Мне казалось, если я хоть чуточку не уверена в своём решении или выборе, то лучше уж вообще от него отказаться, нежели рискнуть и переступить через себя и свой страх. А этот самый страх, знаете ли, вообще был моим самым активным врагом на протяжении всей жизни. Я боялась, боюсь всего и всегда. Нагрубить незнакомому человеку, тем самым задев его чувства, обмануть кого-то из близких, ставя под угрозу их доверие, потерять человека, оставшись в одиночестве по своей же глупости – все эти страхи, фобии, как хотите называйте, словно приросли ко мне навечно. Годы прошли, а моя излишняя осторожность, которая скорее губит меня, чем спасает, так никуда и не делась. Очень жаль.