Love is above all (СИ) - Кузнецова Екатерина "beaussible" - Страница 72

Вот и сейчас, медленно гуляя по вечерней прохладной Москве, я не прекращал задумываться о том, чего хотел бы я в эту новогоднюю ночь. Наверное, прозвучит неожиданно, но в последнее время я стал замечать, как сильно порой мне хочется уехать из этого города. Уехать не на неделю или месяц, а уехать насовсем. Продать здесь всё, что только есть, и без всякого сожаления переехать туда, где дышать будет проще. Да, Москва безусловно один из самых красивых и престижных городов России. То, сколько может дать этот город, вряд ли с чем-то сравнится. Но мне здесь тяжело, чересчур тяжело… Меня буквально выгрызает изнутри этот город, съедает по маленьким кусочкам. И ведь я понимаю, что даже в случае переезда мало что изменится – я буду постоянно посещать Москву, возможно, чаще, чем тот город, в котором буду проживать. Но разве это может остановить мои мысли и желания?

— Ты ненормальная? Зачем так пугать? — резко засмеявшись от собственного испуга и развернувшись на сто восемьдесят градусов, я нежно приобнял за талию девушку, которая пару секунд назад подбежала ко мне со спины и накрыла мои глаза ладошками, выбивая тем самым меня из размышлений.

Ира… Девушка, перевернувшая за последние месяцы всё. Абсолютно всё. Первое время наш с ней контакт ограничивался исключительно ни к чему не обязывающим общением и совместными вечерними прогулками. Постепенно всё это начало перерастать в довольно крепкие взаимоотношения, в принципе, я бы даже осмелился назвать этой некой дружбой. Не знаю, что меня так яро в ней завлекало: явное сходство с Полей или же что-то иное, но факт оставался фактом – с Ирой мне было проще. Не в плане того, что она не выносила мне мозг, не звонила в ненужные моменты, не обижалась, нет. Своим присутствием она помогала мне преодолеть в себе обиду, злость, она будто заставляла меня прощать. Прощать Пелагею, прощать Гагарину, прощать самого себя за глупость. Я с каждым новым днём ощущал, что меня отпускает и обида действительно уходит. Не хотелось больше устраивать каких-то показательных выступлений, что-то кому-то доказывать, испепелять друг друга взглядом на съёмочной площадке, мне элементарно хотелось жить. И, как только я начал это потихоньку осознавать, понеслось: первая ночь, проведённая вместе, вторая, третья… Дальше я уже сбился со счёта. Да и это было не так уж важно. Она была со мной, я был с ней. Достаточно.

— Я наконец-то купила подарок твоей маме, — помахав перед моим лицом небольшим подарочным пакетиком, Ира довольно усмехнулась и плавно коснулась губами моей щеки.

— Дай посмотрю, — не скрывая своего интереса, я попытался забрать у девушки пакет, однако тут же получил легкий удар по обеим рукам с намеком на то, что показывать мне никто ничего не планирует. Значит, так, да? — Соколова, ты себя хорошо чувствуешь? — хитро улыбнувшись, я оглядел быстрым взглядом улицу, тем самым отвлекая Иру, и, как только она наконец отвела от меня взгляд, пытаясь понять, куда же я смотрю, я подхватил её хрупкое тело на руки и за секунду повалил на снег. Пока шокированная Соколова отряхивалась от белоснежного снега, посылая при этом в меня тысячу проклятий, я ловко схватил тот самый пакетик и понёсся скорее вдоль улицы, стараясь по дороге не поскользнуться.

— Билан, тебе конец! — моментально встав с мокрого асфальта, Ира побежала со мной.

Интересно, сколько же мы пробегали так по улицам друг от друга? А сколько людей чуть не сбили с ног? Вечно куда-то спешащие прохожие бросали на нас непонимающие взгляды. Все спешат по магазинам, все толпятся в очередях, у всех новогодняя суета воспринимается как усталость и стресс, а тут двое сумасшедших носятся по улицам, смеются, кричат, бросаются снегом, одним словом – живут. Эта простота всегда у людей вызывает смятение.

[…]

С ранних лет нам стараются привить одну простую мысль – нет ничего дороже и важнее любви. В каких бы проявлениях она не была, какой бы она не была, к кому бы она не была, любовь – это самое светлое чувство, с которым мы только можем столкнуться. И совершенно не важно, кого вы любите: родителей, детей, мужа, природу или человека, с которым едва знакомы, главное, чтобы вы просто любили, чтобы испытали это чувство и ежедневно вдохновлялись им. Невозможно прожить всю свою жизнь без любви. Сама наша жизнь, наш пусть уже должны быть синонимом к слову «любовь». Иначе никак, иначе нет смысла в том, что вы делаете. Никакого… И если бы я только знала, чем в итоге закончится вся эта история, если бы я только могла предположить, что в конце всё равно потеряю его, я бы ещё полтора года назад сделала бы всё по-другому. Тогда сейчас бы не было этого переизбытка надоедливых частиц «бы» в моей голове и я была бы самой счастливой женщиной на свете. Возможно, Гагарина права: нет смысла уже искать правых и виноватых – всё закончено. История оборвалась так же быстро, как и надежда, пытавшаяся всё восстановить. Какая разница, кто виноват? Какая разница, кто стал жертвой? Итог всё равно один – в этой истории мы проиграли оба.

На календаре двадцать девятое декабря, а это значит, что сегодня финал шестого сезона «Голос», последнего сезона с нашим составом. Подписывая контракты в конце июля, мы все уже знали, что это будет последний сезон с нашей «золотой четвёркой». Аксюта предупредил нас об этом заранее, ясно давая понять, что в красные кресла мы действительно сядем последний раз. Юрий Викторович не планирует заканчивать сам проект, но и нас приглашать больше тоже не станет. Вероятно, так оно будет лучше. Зрителям уже хочется видеть новые лица, новые эмоции, новые выступления и идеи. Это закон любого телешоу. Грустно, конечно, со всеми расставаться, к тому же, при таких обстоятельствах.

Шестой сезон пролетел так незаметно, что я толком не успела ничего понять. Я почему-то была уверена, что именно упоминание о том, что «золотой состав» на экранах последний раз, заставит всех нас как-то ещё больше сблизиться, поностальгировать о прошедшем времени. Я даже, не побоюсь признаться, рассчитывала и на хоть какое-то примирение с Биланом. Но, к глубочайшему сожалению, все мои ожидания не оправдались. Все мои коллеги, в принципе, как и я сама, были сосредоточены исключительно на рабочих моментах, у нас не было времени на нежности и воспоминания, да и натянутая атмосфера из-за нас с Димой этого не позволяла. Этот сезон, как мне кажется, получился самым «сухим» из всех, что были раньше. То ли это я чего-то другого ожидала, то ли и правда всё изменилось. Стало гораздо меньше эмоций, меньше сплочения, меньше ощущения того, что все мы здесь всё-таки не зря. И, вы бы знали, сколько раз, задумываясь обо всем этом, я обвиняла в произошедшем именно себя. Ведь, по факту, это я разрушила ту гармоничную атмосферу между наставниками. Я поставила Леонида Николаевича и Александра Борисовича в неудобное положение, буквально заставляя их выбирать между мной и Димой. И вот кому я сделала лучше своим враньём?

Все эти несколько месяцев, что длились съемки и репетиции, я только и делала, что работала, работала и работала. Мне так было гораздо проще, скорее, удобнее. Работа освобождала меня от лишних мыслей, от угрызений совести и спасала от постоянного желания сорваться и приехать к Билану. Впрочем, я сейчас, наверное, немного солгала – работа не всегда в силах была меня спасти.

[…]

Один из прохладных ноябрьских дней.

Останавливаясь у нужного дома и с волнением отстегивая ремень безопасности, я вышла из своей машины, посильнее кутаясь в свое белоснежное манто. Сегодняшняя погода максимально прямо намекала людям оставаться дома и без веской нужды не покидать свои тёплые квартиры. Пурга, которая началась ещё ночью, к обеду всё никак не хотела прекращаться. На дорогах творился самый настоящий хаос, а снег, летевший изо всех сторон, порой больно хлестал по лицу. За те пару секунд, что я простояла на улице, всё мое тело успело продрогнуть до самых костей. Быть может, я бы и осталась сегодня дома, как это сделали все вменяемые люди, но уже которую ночь меня мучила невыносимая бессонница и дикое желание увидеть Диму. Причём увидеть не на съёмочной площадке, не на репетициях во время рабочего процесса, а дома в простой и уютной обстановке.