Идеальный мужчина (СИ) - Фарди Кира - Страница 12

– Представляешь, – рассказывала она зевающей Ксюре, готовя на кухне завтрак, – со мной такая странная вещь приключилась.

– Ничего странного, – ответила подруга. – Тебе это просто приснилось, а сны, как известно, – это отражение наших дневных тревог, мыслей, событий. Переволновалась с переездом, вот и приснилась всякая ерунда.

Ада задумчиво кивнула, но в душе все равно остались сомнения. Неужели она видела такой явный сон? Чудеса, да и только! Она проводила подругу на работу, убралась в квартире и решила пойти посмотреть на ту школу, в которой, по словам Ксюши, требовался филолог.

Дорогу нашла сразу, она действительно заняла всего двадцать минут. Пробежаться поутру по свежему воздуху одно удовольствие, решила Ада. Типовое трехэтажное здание было в виде буквы П. В левом крыле находились спортивные залы, и проходя мимо, Ада слышала удары мяча о стены, а в правом – учебные аудитории. Сквозь стекла больших окон было видно, как шли занатия. Она дернула за ручку двери и столкнулась с первым препятствием: вход отказался закрыт. Это говорило о том, что в школе хорошая система защиты детей.

Она нажала на кнопку вызова, ответила на множество вопросов вахтёра, и только после этого ее пропустили внутрь. Шёл урок, поэтому в коридоре было тихо. Аде дали ключ от гардеробной комнаты для гостей, она сняла плащ и надела на ботинки медицинские бахилы. С каждой новой информацией она все больше удивлялась и проникалась уважением к строгим порядкам учреждения.

– Как мне пройти к директору? – спросила она и получила обстоятельный ответ.

Ада поднялась на второй этаж, миновала зелёный уголок с маленьким фонтаном и оказалась в приемной директора, где стояли мягкие нежно-кремовые диваны.

– Садитесь, директор вас вызовет, – предложила ей секретарша, приятная молодая женщина.

Ее пригласили буквально через минуту. Высокий мужчина средних лет представился Александром Борисовичем и предложил гостье сесть. Строгий деловой костюм, модный галстук, приятный парфюм, затемненные очки, манера держаться и говорить – все в этом человеке выдавало интеллигента старой закваски. «Наверняка третье, если не четвертое поколение интеллигенции», предположила Ада.

Разговор с директором удовлетворил обе стороны. Он готов был взять Аду на работу, а она в свою очередь, должна была согласиться не только на учебные часы, но и на классное руководство десятого математического класса.

– Поймите, – убеждал он ее, заметив тень недовольства, мелькнувшую на лице гостьи, – учитель не может состояться, если он не имеет класса.

Директор провёл ее по всей школе, с гордостью показал медицинский центр, столовую, которая больше походила на зал дорогого кафе, зимний сад и учебные помещения и даже современные и чистые туалеты, в которых висели рулоны бумаги, стояло жидкое мыло и салфетки для вытирания рук. Везде была чистота и порядок. Сразу чувствовалось, что школа – любимое детище коллектива и директора, и он вложил в неё много сил, идей и энергии.

– Как у вас красиво! – невольно восхитилась Ада. Она уже горела желанием начать свой рабочий день.

– Да, красиво. Но, сами понимаете, это все, – он широко развел руки, – требует самоотверженности, любви к детям и полного погружения в учебный процесс. Уважаемая Ада Николаевна, не все учителя у нас приживаются. Есть и те, кто не выдерживает требований и нагрузки и сбегает, как ваша предшественница.

– Так трудно?

– Если человек привык к работе, ему не страшно, а если пришёл, чтобы срубить по-легкому деньжат, такому с нами не по пути. Да вы скоро и сами все поймете. А это наша учительская, прошу вас.

Он пропустил Аду вперёд. Она шагнула и замерла, попав под перекрестный расстрел нескольких пар глаз.

– Здравствуйте, – улыбнулась Ада, и в ответ получила только настороженные и уставшие взгляды. Она растерялась, не зная, как дальше себя вести.

Выручил директор.

– Это наш новый филолог Ада Николаевна Задворская, классный руководитель десятого математического класса. Прошу любить и жаловать.

***

Директор ушел, и Ада осталась одна против команды недоброжелательно настроенных людей. «Что это они так уставились? Моя внешность не понравилась или просто новичков не любят?»

Ада огляделась. В комнате находилось несколько человек: три женщины преклонных лет и двое мужчин, причем один из них стоял у окна спиной к Аде и даже не повернулся, когда она вошла. Ей никто не предложил сесть, поэтому она осталась стоять у двери.

– Вы не подскажите, где мой стол?

– Нигде, – небрежно ответила полная блондинка пенсионного возраста, – не видишь, здесь места нет.

Действительно, школа, которую она только что смотрела, напоминала красивую обложку книги-обманки. Человек берет такую в руки, настраивается на удовольствие, открывает, а там… серая бумага, скучный сюжет с кучей опечаток и ошибок.

Учительская была маленькая, буквально комната три на четыре метра, не более. В ней стоял длинный стол, заваленный тетрадками и красными ручками. Сбоку скромно притулился диван на две персоны. «Или на одну, смотря с какой стороны глянуть», – усмехнулась про себя Ада, окидывая взглядом крепкое телосложение присутствующих учителей. У одной стены стояли два старинных шкафа, место которым было на свалке, на другой висела доска объявлений. В углу скромно стоял маленький стол с компьютером, рядом – тумбочка с кулером и микроволновкой – единственными признаками современности.

– Что лицо вытянулось? Не ожидала такого благоустройства? – хмыкнула полнотелая блондинка и со скрипом поднялась с дивана, на котором сидела. На Аду пахнуло здоровым русским духом.

– Честно? – посмотрела на нее Ада. – Не ожидала. После тех чудес, о которых мне рассказывал директор, ваша учительская, будто на машине времени из семидесятых годов двадцатого века материализовалась, – пошутила она.

– Не скажи! Видишь, признаки техники тоже есть, – полный палец указал на лежавший на столе планшет. – Обучаем с помощью электронных приложений, будь они неладны!

– Разве это плохо?

– Милочка, для твоих мозгов может, и хорошо. А мои уже новое воспринимать не хотят. Устали за сорок лет работы в школе.

– Елена Петровна, не пугайте вы молодежь! – укоризненно покачал головой худенький седой учитель. – Не хотите с планшетом работать, не работайте. Вас же никто не принуждает!

– Владимир Иванович! Я, когда прихожу в класс со своими тетрадками, исписанными от руки, ловлю снисходительные взгляды учеников: мол, что старушенция приперлась? Сиди дома на пенсии.

– П-п-енсию наше государство отменило. Мы б-б-одры и веселы! – вступил в разговор, слегка заикаясь, мужчина, стоявший у окна. Он наконец повернулся и удостоил взглядом гостью.

У него был приятный баритон, но из-за лучей солнца, бьющих Аде прямо в лицо, она его плохо видела. Мужчина, обошел стол и направился к выходу.

– Сима, ты куда? – окликнула его Елена Петровна.

– У меня урок, – повернулся он.

Теперь Ада разглядела его хорошо. Невысокого роста, неопределенного возраста, невзрачной внешности. Гладко зачесанные назад волосы без седины позволяли предположить, что он достаточно молод, лет тридцати или тридцати пяти, но большие очки с толстыми стеклами в роговой оправе портили первое впечатление. На Аду уставились крохотные голубые глазки, и у нее сразу пропал интерес. «Видимо, жизненный удел таких убогих мужчин – работа в школе», – подумала она.

Учитель взял стопку тетрадей и планшет под мышку и вышел, припадая на одну ногу. Мешковатый костюм, будто сшитый на человека на пару размеров больше, болтался на его сутулой фигуре.

– А как в этой маленькой комнате учителя помещаются? – напоследок спросила Ада, видя, что присутствующие потеряли к ней интерес.

– А зачем им здесь сидеть? – удивилась брюнетка, которая была до сих пор поглощена проверкой тетрадей.

Из-за волос, постриженных ассиметрично, она казалась двуликим Янусом: справа – миловидное личико, а слева – темная волна не первой свежести. Белая блузка и черная юбка довершали унылую картину. Брюнетка подняла на Аду глаза, посмотрела поверх очков и улыбнулась, показав дырку во рту.