Идеальный мужчина (СИ) - Фарди Кира - Страница 13

«Господи, – застонала Ада, – еще один синий чулок! Здесь все такие уродливые? Может, школа потому и процветает, что работают тут только такие одержимые, как эта дама?»

– В смысле зачем? А где тогда работать?

– А, поняла. Вам директор, наверное, забыл сказать. В учительской работают только те педагоги, у кого нет классного руководства. В нашей школе немного другая организация учебного процесса. Каждый класс имеет свой кабинет. Учителя приходят к ним на уроки. Вам какой класс предложили?

– Десятый «М».

– Отличные ребята. Им молодой учитель как раз нужен. Идите на третий этаж в кабинет триста первый. Они там.

– А как пройти, не подскажите?

В учительскую снова вошел педагог в роговых очках и стал перебирать вещи на столе.

– О, Серафим Серафимович, покажите… Простите, как вас зовут?

– Ада Николаевна.

– Да. Аде Николаевне ее кабинет.

– Хорошо. П-п-ойдемте, – произнес очкарик и пропустил Аду вперед. – Я как раз иду на урок в этот класс.

– А вы что преподаете? – поинтересовалась она, стараясь не отставать, так как, несмотря на внешнюю убогость, Серафим шагал быстро. Он немного подволакивал левую ногу, поэтому его шаги издавали шаркающие звуки.

– Историю и обществознание. А еще историю Москвы и географию.

– Так вы у нас многостаночник?

– Можно сказать и так, – усмехнулся он, не глядя на гостью. – Вот ваш кабинет, заходите, поздоровайтесь с детьми. Или вас надо представить?

– Нет. Спасибо. Дальше я сама. Вы идите на урок. Я немного осмотрюсь.

Ада села на диванчик, стоявший в коридоре, и задумалась. Что дальше делать? Работать в этой школе ей уже не хотелось. Зачем она приехала в Москву? Ну, потерпела бы немного дома и все, не принцесса. Русский народ долго сплетни не помнит. Поговорили бы и через месяц забыли. Может, зря она рубанула с плеча? Она сразу поняла, что, кроме упорного педагогического труда, в ее московской жизни не будет ничего.

Телефонный звонок выдернул ее из грустных мыслей. Звонила Ксюша.

– Как ты? Школа понравилась?

– Школа – да, а вот педагогический состав недоброжелательный. Ни одного приветливого человека не встретила. И все какие-то убогие.

– Правда? Как жаль. Не торопись, присмотрись еще немного. С первого дня всегда все кажется дерьмом.

– Ксюша, я уже пожалела, что сорвалась, – в голосе у Ады задрожали слезы.

– Ладно, ладно! Не глупи. Возвращайся в квартиру. Дома поговорим. Кстати, я сегодня рассказала о тебе нашему красавчику менеджеру. Представляешь, он заинтересовался.

– Правда! – Ада повеселела.

Прозвенел звонок с урока, и в коридоре стали появляться дети. Из ее нового класса вышла группа учеников. Они о чем-то оживленно беседовали. Следом показалась пара: высокий худенький юноша в строгих брюках, белой рубашке и небрежно завязанном галстуке, и хорошенькая рыжеволосая девушка. Ада следила за их огорченными лицами и почти не слушала, о чем говорила подруга.

Парень хватал девушку за руки и пытался удержать, но она не давалась. Он дернул ее к себе, но его подруга вырвалась и быстро пошла по коридору. Парень догнал девушку, прижал ее к стеклянной двери перехода и что-то ей яростно доказывал, периодически взмахивая руками.

– А еще я ему твою фотографию показала, – трещала Ксения. – Он просто пищал от восторга и сразу захотел встретиться.

– Ага. Назначай встречу. Попробую сходить на свидание вслепую, раз по любви ничего не получилось, – проговорила Ада, не сводя глаз с парочки.

Что-то в действиях ребят насторожило ее. Сердце быстро застучало от волнения. Невооруженным глазом было видно, что дети ссорились, причем нападал юноша, а девушка со слезами на глазах оправдывалась. Молодой человек с каждым словом все больше распалял себя и вот уже он почти кричал.

– Ксюша, погоди. Я наблюдаю за ссорой юных влюбленных и чувствую, что надо вмешаться.

Ада отключила телефон, уже встала и открыла рот, чтобы окликнуть юношу, как вдруг он закричал, размахнулся и ударил со всей силы кулаком по стеклянной двери, возле которой стоял. Во все стороны веером брызнули осколки разбитого стекла и кровь.

Ада швырнула телефон на диван и бросилась к детям.

Она подлетела к юноше и зажала его окровавленный кулак в своих ладонях.

– Быстро в класс! – приказала Ада, и ученики ей подчинились, не спрашивая, откуда на них налетела незнакомая тетка.

– Никита, прости меня! – причитала девушка и бежала с другой стороны, захлебываясь слезами.

Ее крики и дорожка красных капель привлекли внимание: вокруг стали собираться дети. Ада чувствовала, что еще немного и сама грохнется в обморок, так как совершенно не переносила вида крови. Она старалась дышать часто и не смотреть на руку, которую сейчас сжимала.

– Салфетки есть?

– Д-д-д-а.

– Неси!

Они были уже в классе. Ада лихорадочно обернулась и встретилась взглядом с толстыми стеклами на глазах Серафима Серафимовича, стоявшего у стола. – Где у вас медпункт?

– Тихо. Без истерики, детей напугаете, – прошептал ей на ухо историк, в два шага оказавшийся рядом. – Андрей, – мгновенно он повернулся к пареньку, заглядывавшему через плечо, – возьми в кабинете физики аптечку. Света, бегом в медпункт, приведи сюда фельдшера. Валя, набери в кулере воду в чашку. Нет, погодите… Девочки, возьмите в лаборантской чайник с кипяченой водой и принесите мне. Она должна быть холодной. Аня и Вика, вон там, за шкафом, веник и совок, пойдите и уберите стекло в коридоре. Не дай бог еще кто-нибудь порежется.

Все распоряжения он отдавал спокойным голосом, внешне совершенно не поддаваясь панике. Дети мгновенно побежали выполнять просьбы учителя. Он взял за локти Аду и Никиту, которые стояли растерянно в центре класса, и потащил их к раковине, прикрепленной к стене в аудитории. Подбежала рыженькая девушка с пачкой бумажных салфеток в дрожащих руках, но он ее отодвинул в сторону. Серафим протянул кулак юноши, который стоял с белым, как его недавно чистая рубашка, лицом, над раковиной и осторожно разжал пальцы Ады. Он стал поливать из чайника рану, чтобы остановить кровотечение.

– Бумажные салфетки быстро пропитаются кровью и разойдутся на мелкие кусочки. Могут некоторые из них остаться в ране, поэтому мы подождем профессиональную помощь, – пояснил он Аде и детям.

Первым прибежал Андрей с пластиковой коробочкой в руках.

– Откройте аптечку и достаньте стерильный бинт, – приказал учитель.

Ада сполоснула руки и выполнила его распоряжение. Она разорвала пластиковый пакет и двумя пальцами протянула историку бинт. Он взял его и целиком приложил к ране.

– А бинтовать не будете? – пискнула Ада неожиданно севшим голосом.

– В травмпункте его осмотрят и решат, что дальше делать. Может быть, придется зашивать, – прибежала запыхавшаяся фельдшер. – Спасибо, Серафим Серафимович, за оказанную первую помощь. Я уже вызвала скорую. Кто поедет с парнем?

– Я, – высунулась вперед рыженькая.

– Ты? Тебе самой впору валерьянку глотать, – покачала головой женщина.

– Я поеду, – вызвалась Ада, пока не представляя, где находится этот травмпункт и как потом в окровавленной одежде она будет добираться домой через весь огромный город.

– А вы кто? Его мама?

– Нет. Я новый классный руководитель десятого «м» класса.

– Хорошее начало, – усмехнулась фельдшер, а дети, стоявшие молча вокруг, переглянулись. – С почином вас.

– Ну, я надеюсь, что у вас тут не каждый день так волнительно, – пошутила Ада, оглядывая детей.

Настороженные лица стали потихоньку разглаживаться.

– У нас нормально.

– Мы сами не понимаем, что произошло.

– Оля, что ты сделала Никите? – этот вопрос обращался уже к рыженькой девушке.

– Мы сами разберемся, – подал голос Никита, которому фельдшер бинтовала руку. – И скорую не надо. Так заживет, – буркнул он, поморщившись.

– Молчи уже! Г-г-ерой десятого класса в кавычках! – прикрикнул на него Серафим. – И как мне, по-твоему, теперь дальше уроки вести? – он развел руки в стороны, предлагая всем полюбоваться на него.