Знамена из Пепла (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 50

Дарик посмотрел в указанном направлении, увидел беглецов спускающихся по тропе, причём один нёс другого. Он проверил пояс. Сабля потерялась, но оставался длинный трёхгранный кинжал, прочный и острый.

Идти на спуск было легче. Он быстро прыгал с камня на камень, в то время как последний фидаин был вынужден тщательно выбирать дорогу.

Заметив погоню, салхит остановился. Всего один враг не мог его испугать. Он снял с рук сына Аккуда, привалил к камню. Дарик был уже рядом. Фидаин ждал его с обнажённым мечом, собираясь прямо по-рыцарски принять схватку, но когда до него оставалось всего несколько шагов — исчез. Вильнул в сторону и пропал меж валунов.

Дарик остановился, завертел головой. Краем глаза заметил тень и почувствовал движение справа. Обернулся, парируя мизерикордией. Получил удар по ногам. Упал. Покатился.

Фидаин завис над ним — громадный, чёрный, страшный. Дарик еле успел откатиться. Его обдало выбитыми из-под клинка пылью и мелкими камешками. Он поднялся на четвереньки. Человек шагнул вперёд, рубанул снова. Дарик отклонился, но не удержал равновесия, упал. Фидаин занёс для последнего удара меч. Но победное «алулла» вдруг перешло в дикий крик боли. Рефлекторно он попробовал отступить и не смог. Стопу его пригвоздил гранёный кинжал.

Полукровка вскочил на ноги, поймал руку с мечом. Не давая врагу опомниться, сильно ударил в челюсть, заставив высоко запрокинуть голову и сразу по открывшемуся горлу, ломая гортань.

Дарик подобрал меч, повернулся к мальчишке. Тот пытался подняться. Делал он это с большим усилием, всякий раз болезненно морщась, когда наступал на правую ногу.

«Перелом,— равнодушно подумал полукровка.— Или вывих. Ясно, почему они не могли бежать быстро».

Мальчишка знал, что его ждёт. Откинувшись спиною на дерево, он вскинул голову, попытался взглянуть на полукровку бесстрашно и гордо. Получалось неважно, но он очень старался. На вид ему лет семь-восемь, худой, загорелый, с большими карими глазами, копной кудрявых чёрных волос и тонкой шеей. Эта шея дрожала, будто пыталась уйти от клинка, вжавшись сама в себя.

Три золотых таланта, безбедная жизнь, вино рекой, слава и почести. Вязгар щедр, став тарганом он не забудет того, кто добыл ему титул.

— Руби, неверный! — запальчиво выкрикнул мальчишка.— Я не собираюсь молить тебя о пощаде! Мой отец отомстит…

«Хороши же почести за убитого мальчишку…— услышал Дарик свой собственный голос, но звучащий только в его голове.— Убийца щенков. Такой славы ты хотел?»

— Твой трусливый отец сбежал,— ответил зло Дарик, кивнул на труп.— Послать за тобой воров, вот всё, на что он способен. Он сам — вор. Шакал пустыни! Стервятник!

«Разозлись, кинься на меня, напорись на меч…»

Глаза мальчишки сверкнули.

— Это не правда! Ты сам знаешь, что лжёшь!

«Ну же, оскорби меня в ответ, разозли! Дай повод убить тебя!»

Меч был будто отлит из свинца, а стёртые в кровь ладони горели, словно он держал раскалённый прут. Дарик скрипнул зубами, крепче сжал пальцы, неотрывно глядя на тонкую шею…

***

Он замотал головой, прогоняя наваждение. Сколько лет прошло, а память хранит так будто это было вчера. Особенно живо он помнил о том, что было потом.

Хороший вождь своему загиду — отец, а отцу лгать не принято. Дарик рассказал обо всём, не солгав, зная, что наказывает хороший отец тоже всегда сам. Иногда очень сурово. Выручил бывший в отряде жрец Иссы, обронив, что видит в этом поступке волю богов. Рано Вязгару жиреть на земле, пиная ленивых рабов — ему готовят иное. Вязгар прислушался, умерил гнев, но место в его отряде для Дарика больше не было.

Полукровка вздохнул, раненная щека отозвалась тупой болью. «Проклятый альв»,— подумал он с ненавистью. С утра он чувствовал себя плохо, но связывал это с усталостью и тем, что ему не нравилась предстоящая работа.

Дарик выехал на улицу с иссиня-белыми домами и понял, что попал в нужное место. Этот дом стоял отдельно от остальных, хотя на первый взгляд от них не отличался. Как будто три квадратных коробки собрали пирамидкой, увенчанной башней бадгира, балкон, широкие двустворчатые ворота. В воротах очередь из паломников.

— Дело шах-ан-шаха! — выкрикнул Дарик заготовленную фразу.

Никто не думал его останавливать. Если Саффир-шаху так понадобился улле-Эфеби, то значит так надо. Упаси Алуит встревать в государственные дела!

Он приник к конской шее, чтобы не зацепить шлемом низкую арку. Многие зажиточные атраванцы разбивали во дворах сады, но этот двор являл собой образец аскетизма. Одинокое дерево и каменный желоб колодца, на бортике полное ведро воды с черпаком, чтобы каждый желающий мог утолить жажду.

Дарик спешился, властно кинул повод подметавшему дорожку слуге и решительно шагнул на порог.

[1] 225 метров

[2] Пустынная лисица

[3] Воин – раб.

[4] майоры и полковники

[5] 1 локоть = 45см.

[6] Бойся (орк.)

Внутри дом улле так же не блистал роскошью как и его двор. Пыльные сапоги Дарика топтали тростниковые циновки. Стены поражали первозданной пустотой. В одной из комнат, проходя мимо, Дарик увидел нескольких бединов пивших чай за круглым достарханом. Головы их венчали чалмы перевитые зелёной и красной лентами, в знак того, что они посетили могилы двух самых великих Пророков — Амаэля и Иссы. На бесцеремонно вломившегося в дом сафуада взглянули со снисходительной укоризной, как на расшалившегося ребёнка. На вломившегося в дом шахского гвардейца смотрели неодобрительно, но в тоже время с каким-то снисхождением, как на нашкодившего мальчишку.

— Мне нужен улле-Эфеби,— с трудом раскрывая рот произнёс Дарик.— Дело шах-ан-шаха!

Один из бединов ответил ему в атраванской высокопарной манере.

— Почтенный наверху, принимает верящих. Мы всего лишь скромные паломники, не напрасно дожившие до своих лет потому, что имеем счастье знать лично блаженного улле...

Дарик не стал дожидаться, пока он договорит, бросился к лестнице. Ступени отозвались под его шагами натужным скрипом. Прямо с лестницы, он попадал на небольшую террасу. Перед закрытыми дверями прямо на полу сидело несколько человек. Не глядя на них Дарик шагнул к дверям. Дорогу преградил молодой бедин, с красно-зелёными лентами на чалме.

— Дело Шах-ан-шаха! — прошипел Дарик.

— Перед Всевышним все равны.

— Прочь с дороги,— Дарик схватился за саблю.— Пока я не укоротил тебя на голову!

Парень молниеносно выхватил заткнутый за пояс кинжал.

Двери резко распахнулись, на пороге возник высокий старик. Чёрное аскетичное лицо, с резкими, будто высеченными из камня чертами, обрамляла аккуратная белоснежная борода. Широкий нос хранил следы перенесённой некогда оспы. Из-под распахнутого ворота джелябы торчала морщинистая, как древесная кора, шея. Властным голосом утихомирив воинственного юнца, старец уставился красными от недосыпа глазами на полукровку. Жестом пригласил войти.

— Так чего,— улле плотно закрыл за спиной Дарика дверь, голос его скрипел как не смазанное колесо телеги.— Надо от меня доблестному сафуаду? Что заставило его прикрыться именем Саффир-Шаха, лишь бы скорее попасть ко мне?

Он внимательно посмотрел на него.

— Да вы и не сафуад! Кто вы и зачем обманом проникли сюда? Снимите маску.

Дарика охватил трепет, подобного которому он не испытывал даже когда висел над пропастью на кончиках пальцев. Немного поколебавшись, он взялся за маску.

— Как вы узнали?

— Всевышний подсказал…— в этот момент он увидел бледное, будто у мертвеца, лицо Дарика и безобразную рану, с кое-как слепленными краями, тянущуюся через щёку.— О, Алуит!

— Простите, за обман,— полукровка скованно повёл плечами.— Но мне нужна ваша помощь.

На лице проповедника стремительно менялись эмоции от неодобрительного удивления, до обеспокоенности и страха.