Знамена из Пепла (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 73

Она закончила перевязку. Феранор стал натягивать через голову рубаху.

Молчала эльдарка не долго.

— Послушай,— сказала она.— Независимо от того, зачем ты едешь на Север, я верну тебе доспехи. Только их при мне нет.

— Они в Саэтаре,— угадал Феранор.— Вместе с вашим сопровождением.

— Да,— признала она после паузы.— Я не могу просить тебя ехать с нами до Саэтара…

— Но вам может встретиться ещё не одна банда,— докончил за неё юноша.— Я провожу вас до города. Тем более что нам по пути.

— Акулья отрыжка! — выругалась, появляясь из-за кустов Миримэ, небрежно бросила на землю перед собой бляху с чеканкой в виде головы единорога.— Хоть что-то с тех нищебродов!

***

Вечер застал их в лесу. Повозку поставили под раскидистым дубом, лошадей распрягли и отвели пастись. Эрианэ обходила стоянку по кругу, втыкая в дёрн колышки. Феранор разложил костёр. Разжигая огонь, поглядывал на своих спутниц. Миримэ перехватила его взгляд, улыбнулась, подобралась ближе в предвкушении тепла. Весело подмигнула.

— Ты отчаянная голова, Бальфур!

Он слабо улыбнулся в ответ.

— Мне это говорили. Правда, немного иначе…

В памяти всплыли эпитеты, которыми в разное время его награждали Сандар, Лаккэнан, Даемара и многие другие. «Глупец» и «Безумец» были среди них наиболее частыми.

— А ты метко кидаешь ножи.

— Я могла бы научиться красиво играть на арфе…— она улыбнулась чуть шире.— Только это не тот аргумент, что проберёт до печёнки.

Она покосилась на возок, в котором скрылась Эрианэ. Нахмурилась, но в морских глазах блеснуло что-то невероятно хитрое.

— Кстати. Ты ранен…— она убрала руку за спину и достала из сумки глиняную, перевитую ивовым прутом, бутыль.— А у меня есть чудесное целебное зелье! Кубков нет, но можно по старой пиратской традиции пить из горла.

Вино было в меру крепким и умеренно сладким. Они прикладывались к бутылке по очереди. Уже на втором глотке, Феранор почувствовал себя лучше. Миримэ улыбалась ему через костёр.

— Так как ты доплыл до такой жизни, Ба... лиан?

— По-любви,— вздохнул он, передавая бутылку.— И по глупости.

— По любви? — девушка хмыкнула.— Не люблю любовные истории. Все они под одну монету литые — приторные, словно засахаренная селёдка…

Она глянула на него очень внимательно.

— Только ты не совсем похож на героев этих историй. Разве что молод и беден как баржа Одноглазого Джизфера… Кем она была?

— Не имеет значения,— жёстко, куда жестче, чем следовало бы, обрезал Феранор.— Она — была.

Миримэ посмотрела на него пристально, выдержала паузу, а потом пожала плечами.

— Как знаешь,— и, отпив, передала бутыль Феранору.— Знала бы, прихватила этих бутылей две. Собираешься в Турл-Титл, Рокаэм'Тан?

— Чего?

— Сорвиголова.

— Собираюсь…— протянул он медленно, помолчал, подумал, не сводя глаз с девушки. — Миримэ… Я не нахожу слов, чтоб описать тебя, но ты… Удивительная. Не такая как другие эльдарки. Иначе говоришь, иначе держишься, даже просто иначе идёшь. Кто ты?

— Не вижу смысла играть в «ледю»,— она криво приложилась к бутылке.— Акулью ряху не скрыть за шкуркой дельфина и наоборот.

И передала вино Феранору. Он кинул на неё украдкой внимательный испытующий взгляд. Девушка ответила. В морских глазах горели вызов, дерзость, немного лукавства и… нескрываемый интерес.

Из возка вышла Эрианэ. Она сменила нарядное, но неудобное платье на специальное дорожное — короткое и свободное, тёмно-зелёных тонов. Без слов протянула руку к бутылке.

— Твоё здоровье, хеир,— быстро сделала небольшой глоток.— Куда ты? Ещё есть вино.

— Кто-то должен нести стражу.

— Не надо стражи. Я наложила заклятье на нашу стоянку. Кто переступит контур — тому не поздоровится.

Феранор позволил себя уговорить. Им вдруг овладело странное спокойствие. Почти безразличие. Наверное он просто устал…

— У тебя не обычный конь. Таких разводят люди Риенлисета. Я права?

Он ограничил ответ кивком. Уголки губ Эрианэ неприязненно дрогнули, обнажая ровные белые зубки.

— Ты не многословен. Откуда он у тебя?

— Подарок.

— И всё? Ах. Я надеялась, что развлечёшь нас историей о каком-нибудь приключении. Например, как ты спас атраванского пирра[2] и он подарил тебе в благодарность коня.

Он не нашёл, что ответить и чтобы заполнить неловкую паузу, схватился за вино. Глоток за глотком, оно убывало, а Феранор оставался трезв как фонарный столб. Миримэ весело ему подмигнула.

Эрианэ молчала не долго.

— Откуда ты родом, Бальфур? — спросила она.— Расскажи о себе.

— Мои родители из Хармириена, а сам я родился здесь, в Новом Эльвеноре.

— И кем были твои родители?

— Просто эльдарами.

— И всё? — Эрианэ надула губы.— Ты либо стыдишься их, либо что-то скрываешь.

— Всюду тайны,— делано вздохнула Миримэ, салютуя бутылкой.— И только в вине нам открывается Истина. Ваше здоровье хеир и хейри!

Костёр тихо трещал. Ночь обдувала прохладным ветерком, но от огня шёл жар. Отсветы пламени играли на медной бляхе с головой единорога, на лицах, румянили щёки, искрились в глазах.

—…Этот шелудивый выродок старой каракатицы смотрел на меня так, словно не ожидал удара…— Миримэ вертела трофей в руках.— Удивительно, как бывают самоуверенны эти крысы. Бегут, поджав лысые хвосты, думают, что прикрыли корму, можно забыть о киле…

Её движения стали ленивыми, на губах гуляла меланхоличная улыбка. Она казалась немного печальной.

— Вечно бегут, боясь оглянуться назад, потому что увидят там лишь собственное дерьмо, в котором так страшно захлебнуться…

— Страшно,— согласился Феранор, не зная зачем нащупывая за поясом подарок Коэнны.

— Но ещё сильнее они боятся смотреть вперёд,— Миримэ посмотрела на звёзды, вдруг сморщила нос и сплюнула прямо в костёр.— Сопливщина это всё. Не обращайте внимания.

В бутылке плескалось на донышке.

— Завтра мы будем в Саэтаре,— напомнила Эрианэ, и впрямь не обращая на спутницу внимания.— Если выедем утром, в полдень будем на месте.

— Да.

— Ты уедешь сразу?

— Да.

— Не очень ты разговорчив, хотя с Миримэ трещал без умолку,— матрона выразительно покосилась на девушку.— Уж не помешала ли я вам ненароком?

— Простите, хейри.

— Прощаю. Мне скучно и я всего лишь хотела вызвать тебя на диалог. Но раз покров тайны так дорог тебе, то не я не стану навязываться и выспрашивать.

Она встала. И он незамедлительно тоже.

— Сегодняшний день был насыщен, пора отдохнуть. И ты не засиживайся Бальфур,— она протянула руку и он запечатлел на ней мимолётный целомудренный поцелуй.— В моём возке есть место, негоже заставлять своего раненного спасителя спать на голой земле.

***

Миримэ прыснула мелким сдавленным смехом.

— Расслабь пупок, Рокаэм'Тан. Ты нравишься моей тётушке, а то, что временами та сущий кракен, так то издержки воспитания. Она — славная!

Феранор поднялся, сделал обход. Увидел вбитые по периметру лагеря колышки с протянутой меж ними бечевкой. Без сомнения они обозначали границу действия заклинания. Подобными заклятьями защиты пользовался боевой чародей в их рокментаре. Только стоянку он обозначал не колышками, а просто брошенной в траву верёвкой. Воспоминание о границе всколыхнуло другое, совсем недавнее.

«Я бегу, не оглядываясь назад,— угрюмо подумал бывший капитан, возвращаясь к костру.— Потому что боюсь. Боюсь собственных ошибок, которых наворотил целую гору… Я — крыса, которая прячется, поджав хвост, от кинутого сапога».

Миримэ палочкой поправляла костёр. Она зябко кутала плечи в плащ, спать ни сколько ни собиралась. Некоторое время они сидели молча.

— Я почти никогда не бывала на суше,— вдруг призналась она.— Детство прошло на палубе шебеки.

Феранор хмыкнул. Это многое объясняло в её поведении.

— Мне холодно. Сядь поближе, Рокаэм'Тан, я не кусаюсь.

И, не дожидаясь, сама придвинулась к нему вплотную. Минуту-другую они так неподвижно сидели. Кажется, девушка начала дремать, прижалась боком, привалилась, склонив голову ему на плечо. Он чувствовал шеей приятное тепло её дыхания. Постепенно Феранор понял, что не может думать ни о чём, кроме девушки рядом. Сердце стало биться быстрей. Хотелось дотронуться до неё, но он медлил, прислушивался к треску костра, шуму леса. Наконец он протянул руку и осторожно, словно боялся обжечься, скользнул по плечу. Миримэ немедленно встрепенулась, приподнялась. Он увидел лукавую улыбку и две чудные ямочки, появившиеся на щеках. Она взяла его за руку и решительно передвинула туда, где по её мнению следовало обнимать. Феранор с силой втянул воздух — место это оказалось на ладонь ниже талии. Она потянулась к нему, поцеловала, сначала в уголок губ, затем принялась медленно исследовать его губы своими. Она вела себя всё настойчивей, а он обнаружил, что давно сжимает её в уверенных крепких объятиях, что её руки проникли ему под колло, скользят по груди, животу. Кровь застучала в висках. Их закружило в вихре…