Призрачный престол (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 50

Дэрри заговорил, осторожно подбирая слова:

– Я в самом деле недавно умер, если память не водит меня за нос. Я сражался на очередной войне, междоусобной, и получил удар клинком в самое сердце.

Теперь он видел все перед глазами столь же явственно, как если бы оно случилось несколько минут назад. Полутемная роскошно обставленная зала, стоящий напротив светловолосый юноша с обнаженным мечом, искаженное яростью лицо, скрежет стали. Разрозненные воспоминания вновь сплетались воедино, Гледерик мог назвать теперь даже имя своего убийцы. Артур Айтверн. Тоже из Дома Драконьих Владык, более того – его законный глава, по прямой линии. Ближайший вассал иберленского правящего дома, не пожелавший склониться перед новым государем, принявший сторону выступившего против него претендента. Почти что родственник, в какой-то степени брат. Мог сделаться лучшим союзником, да только не захотел.

Преодолевая так некстати проявившуюся в грудь боль, Дэрри продолжил:

– После гибели я оказался в сером тумане. Может, мне следовало попасть в какое-то иное место, в ад или куда еще попадают подобные мне, ибо зла мной совершено немало. Но вместо этого я вышел на колдовской огонь, разожженный Гаретом Крейтоном, и оказался в вашем растреклятом Регеде. У меня бьется сердце, по моим венам течет кровь, мое лицо не превращается в водянистую маску… Не знаю, чем я отличаюсь от леди Элены и ей подобных.

– Мы встречали в Акарсайде разных мертвецов в последние месяцы. У некоторых кровь текла, как у вас. Одни полубесплотные, подобные призракам, другие – ничем не отличишь от живых. Вторые… – Колдер немного помолчал, нахмурив лоб. – Мы размышляли над этим, и мне показалось, что на обычных людей больше всего похожи те покойники, что расстались с жизнью недавно. Мать Крейтона, вот, умерла давно и теперь совсем почти растворилась призраком, а эта Анвин, напротив, скачет словно живая. И если вас убили каких-то несколько дней назад… И если в ваших жилах, как вы говорите, имеется эльфийская кровь…

– Драконья, я же вам ясно сказал.

– Пусть так. Тогда, возможно, вы еще не совсем перестали относиться к числу живых. Раз уж наш мир так диковинно перекручен, как леди Крейтон недавно нам рассказала, и покойники способны свободно по нему разгуливать. Потому и тень вы отбрасываете, и лицо у вас обычное, а вовсе не туманная харя. Если, конечно, вы не солгали.

– Хотел бы солгать, что-нибудь получше бы сочинил.

– Тоже верно, – Колдер утер тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот. – Нам бы обоим сейчас перевязать полученные раны, а потом двигаться дальше. Если вы согласны пожертвовать своей рубахой, благородный сэр, для бинтов… – Гледерик молча кивнул. Бесы уж с ней, с этой рубахой, куртка на плечах осталась – и ладно, а выберемся в мир живых, так отыщем там портновскую лавку. – Положение наше, как я посмотрю, незавидное, – продолжил Остин. – Семейство Крейтонов нас скоропостижно покинуло, ни воды, ни еды при себе не имеется, куда двигаться, как отсюда убраться – мы не понятия не имеем. Но предлагаю пока осторожно протиснуться вон в ту дыру, – он указал рукой на оставшийся в тупиковой стене проем. – Мечом сперва через порог постучим, конечно. Удостоверимся, что там не бездонная пропасть. Если пропасть, двинем по коридору обратно, откуда пришли.

– Согласен. Надеюсь, втихаря вы не попробуете меня убить? Я ведь иномирная нечисть, если рассудить здраво, по вашим понятиям.

Колдер как-то странно на него посмотрел:

– Все мы по чьим-то понятиям нечисть, и возможно, весьма отвратительная. Я еще раз извиняюсь за свое недавнее поведение – не сдержал чувств. Так и хотелось кому-то хорошенько рожу начистить, а глядя на вас, я едва в штаны не наложил, простите за откровенность. Но рассуждая здраво, живой вы или мертвый, человек вы порядочный. Мы сражались плечом к плечу уже трижды, и каждый раз вы не показывали спину, и делали, что должны. Верю, что вы рыцарь, а уж какими путями вас к нам занесло, морскими или волшебными – не суть важно. Пойдемте, сэр Гледерик. Нечего время терять.

– Пойдемте, – кивнул Дэрри. – Только раны сперва перевяжем. А дальше и вправду не будем задерживаться. Что-то мне подсказывает, топать нам долго.

Глава 14

Свет неистовствовал, сплетаясь прихотливыми спиралями, распадаясь на сотни причудливых оттенков и собираясь вновь семью цветами радуги, слитыми воедино, а противоборствующая ему тьма с яростью кричала, обнимая Гарета за плечи и безумно хохоча. Мир каждое мгновение раскалывался на куски, утратив привычный свой облик. Гарет не видел своих спутников, не чувствовал прикосновений их рук, не имел понятия, перемещаются они куда-то, все вместе или по отдельности, пребывают на месте или вовсе беспорядочно падают в бездонную пропасть, утратив верное направление и курс.

Он не знал, сколько времени это продлилось, несколько минут или долгие часы. Когда все наконец закончилось, Гарет рухнул на каменные плиты, холодные и гладкие, распластавшись на них и чувствуя, как к горлу подступает мучительная рвота. Кое-как приподнявшись на локтях, он выблевал прямо на камни весь недавний свой обед, наскоро пережеванный в спальне лейсенского трактира, не переставая при этом кашлять. Наконец его желудок полностью опустошился и изо рта полилась одна только горькая желчь.

Нынешняя боль оказалась вполне сравнимой с недавней, испытанной им в трактире при попытке применить магию против тамошних одержимых. Мышцы ломило едва ли не хуже прежнего, глаза слезились с такой силой, что попробуй хоть что-нибудь вокруг разглядеть, а еще очень сильно болели виски.

Откуда-то сверху донесся мягкий, смутно знакомый голос:

— Это никуда не годится. Неужели вы не видите, что бедному мальчику дурно? Помогите ему подняться.

Рядом немедленно оказалась Анвин. Она схватила Гарета за плечи, потянула его, с натугой и кряхтением, за кисть, и юноша, другой ладонью оттолкнувшись от пола, с некоторым усилием все-таки встал на ноги. Он почувствовал при этом, что вот-вот сгорит со стыда – постоянно то падает в обморок, то валяется на земле, а сейчас еще вот и сблевал. Стараясь скрыть замешательство, Гарет вытер рукавом заслезившиеся глаза и наконец осмотрелся.

Это место, без всякого сомнения, было ему неплохо знакомо – и по рассказу Анвин, и по собственному видению, настигшему его в Акарсайде. Вокруг громоздились обломки колонн, некогда подпиравших проломленный ныне потолок, вздымались вверх полные трещин и выбоин стены, застыли на постаментах статуи рыцарей и королей, кто безрукий, кто со сломанным у самого основания мраморным мечом, а кто вовсе и без головы. В проломах стен клубился белый туман, а высоко над головой раскинулось затянутое непроницаемыми тучами серое небо.

Ступень за ступенью, выщербленные и древние, вели к возвышению, на котором расположился престол – а если точнее, попросту небольшое кресло, вырезанное из черного камня. На троне сидел худощавый человек в алом камзоле, с тройной серебряной цепью на груди. Тонкий серебряный обруч перехватывал высокий лоб, на длинных пальцах обеих рук, лежавших на подлокотниках кресла, также имелись серебряные перстни, украшенные топазами, аметистами и опалами. Длинные, слегка волнистые черные волосы падали на плечи, тронутые сединой, светло-серые глаза смотрели перед собой, внимательно и цепко.

Дунстан Кольдинг, разумеется, изменился с той страшной ночи, приключившейся в замке Карлайл два десятка лет назад, когда умер принц Брейт и оказалась разорвана граница миров. Некогда младший сын прежнего короля Регеда, забравший доставшийся ему после гибели старшего брата престол, изрядно постарел, на лице обозначились глубокие морщины. Однако при этом он не погрузнел и не расплылся в талии, не утратил юношеского изящества, свойственного ему прежде.

Он глядел прямо на Элену Крейтон, вставшую десятком ступеней ниже его трона, на самой середине лестнице. Держа Анвин за руку, Гарет поднялся вслед за матерью и встал в трех ступенях за ее спиной, смотря на короля. Тот, в свою очередь, не отводил от леди Элены пристального взгляда.