Грибная красавица (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна - Страница 25

Нас представили бургомистру. Сидя напротив высокого дородного мужчины, я внимательно разглядывала его.

— Господин инквизитор, я рад приветствовать вас в нашем городе. Как устроились?

Пока красавчик обменивался почтительными формальностями с бургомистром, я наконец позволила накидке небрежно соскользнуть с плеча. Легкий шепот любопытствующих, пока еще на грани приличия, отчетливо различался в тихом гомоне зала. Я обворожительно улыбнулась бургомистру, вспоминая незлым тихим словом Матушку Гён, которая возникла в углу диванчика и теперь, опустив глаза и покорно сложив руки на коленях, сидела напротив. Да помню я твои наставления, помню! Старшая жена хана, попавшая в немилость и отправленная в изгнание, готовить и наставлять неопытных наложниц в гарем бывшему мужу. Судьба была к тебе жестока, но ты не сломалась. Ты до сих пор даешь мне силу добиваться своего любой ценой. Я помню твою науку и твою бесценную мудрость. И безмерно благодарна тебе. И прости, что не смогла защитить тебя.

— Господин инквизитор, вы не представите мне свою скромную спутницу? В наше время так редко можно встретить столь почтительную и красивую девушку…

Инквизитор нехотя повернулся ко мне и сказал:

— Крета Лидия Хризштайн, бургомистр Авет Эльдари.

— Рада познакомиться, — я почтительно склонила голову еще ниже, голос был на грани слышимости.

Бургомистр вынужден был наклониться ближе, чтобы услышать его.

— Вы так скромны. Давно ли вы в городе?

— Уже полгода, ваша милость. — Я осмелилась поднять глаза и застенчиво улыбнуться. — Я здесь совсем никого не знаю, поэтому простите, ваша милость, боюсь, что могу сказать глупость.

Бургомистр рассмеялся, его взгляд стал липким и похотливым. Он уже вообразил себе одинокую добродетельную деву, легкую добычу.

— Ну что вы, милая. Не надо меня бояться. Ваша юная красота затмит любую глупость, которую вы сможете сказать.

— Господин инквизитор, — я украдкой кивнула в сторону хмурого красавчика. — Был столь добр, что согласился представить меня высшему обществу. Я безмерно ему благодарна.

— Вы приехали в город одна или с родителями?

— С братом, — я опять опустила голову. — Мы открыли частный сыск, и теперь едва сводим концы с концами. Пришлось даже заложить фамильные драгоценности.

Я покрутила перстень на пальце, привлекая внимание собеседника к редкому черному алмазу необычной огранки. Теперь в глазах бургомистра зажглась еще и жадность. Он явно был охоч до золота и камней, а в его доме наверняка будет славная добыча и того, и другого.

— Прошу меня извинить, ваша милость. Кажется, увидела знакомую батюшки, это так странно, — я изобразила на лице замешательство и сомнение, поднялась и резко повернулась уходить. Накидка окончательно соскользнула с плеч, я услышала сдавленный хрип бургомистра, которому открылся умопомрачительный вырез на спине. Инквизитор не видел безобразия, он недоуменно смотрел на красную морду собеседника и ничего не понимал. Прежде чем разразился окончательный скандал, я прямиком направилась к колдунье, споткнулась по дороге и застыла столбом, удивленно уставившись на нее с глупым видом. Колдунья холодно взглянула на меня в ответ. Она уже успела оценить эффект, произведенный на присутствующих моим экстравагантным платьем, и теперь оценивающим взглядом прошлась по моим украшениям. Мое разглядывание явно выводило ее из равновесия, вкупе с тем, что теперь все внимание, как мужской, так и женской половины гостей было приковано ко мне. Наконец она не выдержала и сама подошла ко мне.

— Простите, чем я так привлекал ваше внимание, юная госпожа? — ее тон был холоден и ядовит. — Я помчица Этна Малко. А кто вы, простите, что так бесцеремонно позволяете себе разглядывать меня?

Я изобразила на лице растерянность и замешательство.

— Но как?.. — пролепетала я. — Я помню вас, я была еще совсем маленькой, когда батюшка привозил меня к вам в поместье… Я тогда была… — я стало с глупым видом загибать пальчики, силясь подсчитать возраст. — Но ведь вам уже столько лет!

Позади раздался шум, это красавчик резво пробирался сквозь толпу. Его вид не предвещал ничего хорошего.

— Я вас не помню, юная госпожа. Вы меня с кем-то перепутали. — На ее лице не дрогнула ни одна мышца, но глаза стали злые-презлые, и в них заплескалось безумие.

— Ну как же! Я крета Лидия Хризштайн, — я постаралась говорить тонким высоким, срывающимся от волнения голосом, так чтобы меня было слышно всем в зале. — Разве вы не помните меня? Я гостила у вас в поместье, тогда еще пропала соседская девочка, дочка молочника? Вы не помните, как ее все искали?

Лицо колдуньи перекосило.

— Простите мою спутницу, — инквизитор больно сжал локоть и накинул мне на плечи накидку, к вящему неудовольствию мужчин. — Она не в себе, я…

— Ваша дама точно не в себе! Придти на прием с инквизитором в таком вызывающем платье! Или теперь Святой Престол позволяет подобные вольности своим служителям?

Лицо инквизитора окаменело, а в глазах зажегся недобрый огонь.

— Ничего не понимаю, — опять пролепетала я. — Почему вы считаете мое платье вызывающим? — я усиленно изображала наивную глупышку. — Этот крой платья был на вояжне Лейле на недавнем приеме в себярском посольстве. А платье придумал княжеский портной Густаво Луччи! Это последняя модная новинка сезона… Как же так? — я умоляюще взглянула на красавчика. — Господин инквизитор, как же так? Неужели платье действительно неприличное? Почему же вы ничего не сказали?

В моих глазах стояли слезы, но я все-таки ухитрилась ему незаметно подмигнуть. Если б не присутствующие, думаю, что он бы меня задушил. Он вцепился в мое плечо, больно сжал его и выговорил сквозь зубы:

— Увы, думаю, что оно не совсем подобающего кроя для этого тихого города…

Как же он хорош, когда злится. Я радостно улыбнулась и захлопала в ладоши.

— Ну конечно, это ж провинция! Как я могла забыть и быть такой недальновидной. Модные столичные новинки еще просто не успели завоевать здесь признание. Но ничего!.. — Я с энтузиазмом повернулась к колдунье. — Госпожа Малко, если пожелаете, могу дать вам адрес портного, который сотворил для меня это чудо. Господин Артем Изхази, улица Колченогов. Думаю, вам такой крой тоже пойдет… — но я изобразила на лице некоторое сомнение, очертив в воздухе контур ее фигуры. — Хотя возраст… Даже не знаю…

До нас уже добрался хозяин приема. Бургомистр подхватил меня под локоток, привлек к себе и стал утешать.

— Милая Лидия, не смущайтесь. Ваше платье просто очаровательно, хотя… гм… несколько пикантно, но вы так чисты и невинны, что это нисколько не бросает тень на вашу честь. Пойдемте, я провожу вас к столу.

Я бросила довольный взгляд через плечо. Инквизитор стоял со сжатыми кулаками и смотрел на меня ненавидящим взглядом, лицо колдуньи пошло красными пятнами.

— Милостивый господин…

— Можете просто называть меня по имени, Авет, — он откровенно меня лапал, впрочем, пусть. Моя рука легко залезла ему за пазуху и вытащила пару ключей. Он ничего не заметил.

— Как можно, хотя… если вы настаиваете, Авет, — я опять застенчиво улыбнулась. — Вы можете посадить нас с господином инквизитором рядом с помчицей Малко? Она старая знакомая моего батюшки, и мне будет приятно сидеть рядом с близким мне человеком.

— Помилуйте боже, ну конечно, все, что пожелаете!..

Стол в обеденной зале ломился от изысканных угощений: жареная дичь, заморские фрукты, дорогие вина. Возле стен стояли вышколенные слуги, готовые подать, принести и выполнить любую прихоть дорогих гостей. А гости неторопливо рассаживались по своим местам, бросая на меня любопытствующие взгляды. Жена бургомистра, дебелая матрона со следами прошлой красоты на лице, прошествовала за стол в сопровождении двух взрослых дочерей на выданье. Бургомистр при ее появлении сразу поскучнел и отодвинулся. Я приветственно кивнула инквизитору, показывая на место рядом с собой. Он замер в нерешительности, потом двинулся в мою сторону, решив, очевидно, что лучше держаться ко мне поближе, чтобы я еще чего-нибудь не учудила. Помчица Малко сидела напротив и чуть поодаль. Ее лицо ничего не выражало, она успела придти в себя и даже не смотрела в сторону докучливой девчонки. Со мной завязал беседу сосед по столу, богатый купец Эвтанзи Адегей, владеющий тканевыми мануфактурами. Я продолжала вести себя скромно и застенчиво, однако успела упомянуть в разговоре открытый с братом частный сыск, который не очень процветает. На щеках инквизитора расцвел незаметный на его смуглой коже румянец, а костяшки пальцев, сжимающих столовые приборы, побелели. Он явно злился. Это хорошо, что он краснеет от злости, а не белеет. Когда кровь приливает к голове, человек начинает лучше соображать и быстрее действовать. В бою это всегда ценится. Красавчик поднял глаза и язвительно заметил: