Опиумная война - Куанг Ребекка - Страница 30

Йим пожал плечами.

— Справедливо. Больше вопросов нет. Наставник Цзян?

Все остальные раздраженно дернулись. Насколько понимала Рин, присутствие Цзяна было лишь формальностью. Он никогда не принимал собственный экзамен, а больше высмеивал студентов, когда они спотыкались при ответах.

Цзян заглянул Рин в глаза.

Она нервно сглотнула — его испытующий взгляд выводил ее из равновесия. Цзян смотрел на нее как на прозрачную лужу дождевой воды.

— Кого держат в тюрьме Чулуу-Кориха? — спросил он.

Она моргнула. Ни разу за четыре месяца тренировок Цзян не упоминал Чулуу-Корих. Не говорили о нем ни наставники Йим или Ирцзах, ни даже Цзима. Чулуу-Корих — это не медицинский термин, не отсылка к известному сражению, не лингвистический термин и не боевое искусство. В этой фразе должен быть какой-то глубинный смысл. А может, это просто тарабарщина.

Либо Цзян решил сыграть с ней шутку, либо просто хочет выкинуть ее из академии.

Но ей не хотелось признавать поражение. Рин не желала выглядеть невежественной в присутствии Ирцзаха. Цзян задал ей вопрос, а Цзян никогда не задавал вопросов на Испытаниях. Теперь наставники ждали интересный ответ, и она не должна их разочаровать.

Каков самый умный способ сказать «Я не знаю»?

Чулуу-Корих. Она достаточно долго изучала старый Никан с Цзимой и знала, что это слово на древнем диалекте означает каменную гору, но это не давало никаких намеков. В горах не строили тюрем, все они находились либо в пустыне Бахра, либо в подземельях императорского дворца.

И Цзян не спросил, где находится Чулуу-Корих. Он спросил, кого там держат в тюрьме.

Кого не могут держать в пустыне Бахра?

Она размышляла над этим, пока не придумала неудовлетворительный ответ на неудовлетворительный вопрос.

— Ненормальных преступников, которые совершают противоестественные преступления, — медленно выговорила она.

Цзюнь громко фыркнул. Цзима и Йим явно чувствовали себя не в своей тарелке.

Цзян едва заметно передернул плечами.

— Прекрасно, — сказал он. — Больше вопросов нет.

К полудню третьего дня устные экзамены завершились. Ученики отправились обедать, но никто не ел. Потом все собрались у рингов перед началом турнира.

Первым соперником Рин оказался Хан.

Когда настала ее очередь драться, она спустилась по веревочной лестнице и огляделась. Наставники рядком стояли за ограждением. Ирцзах едва заметно ей кивнул, но этот жест наполнил Рин решимостью. Цзюнь скрестил руки на груди. Цзян чистил ногти.

Рин не дралась с однокурсниками с тех пор, как ее выгнали с урока Боевых искусств. Она даже не видела, как они дерутся. Она тренировалась только с Цзяном и не имела понятия, похож ли его стиль на стиль однокурсников.

Она начинала турнир вслепую.

Рин расправила плечи и сделала глубокий вдох, чтобы хотя бы казаться спокойной.

Хан же выглядел несобранным. Он шнырял взглядом по Рин, а потом возвращался к ее лицу, словно она какой-то доселе неизвестный зверек и Хан не знает, чего от нее ожидать.

Рин поняла, что он напуган.

Наверняка до него дошли слухи о том, что она учится у Цзяна. Хан не знал, стоит ли верить этим россказням. Не знал, чего ожидать.

Более того, Рин была в этом состязании аутсайдером. Никто не ждал, что она будет драться хорошо. Но Хан весь год тренировался у Цзюня. Хан был из Синегарда. Он должен победить, иначе не сможет смотреть в лицо товарищам.

Сунь-цзы писал, что нужно обнаружить и использовать слабости врага. Слабости Хана были психологическими. Его ставки слишком высоки, и это делает его неуверенным. Дает возможность его победить.

— Что, никогда девчонок не видел? — спросила Рин.

Хан побагровел.

Хорошо. Она заставила его понервничать. Рин широко улыбнулась, сверкнув зубами.

— Повезло тебе, — сказала она. — Будешь у меня первым.

— У тебя нет ни шанса, — выпалил Хан. — Ты не владеешь боевыми искусствами.

Она лишь улыбнулась и встала в четвертую начальную позицию Сээцзиня. Отставила назад ногу, согнула ее, приготовившись прыгнуть, и подняла кулаки для защиты лица.

— Правда?

Лицо Хана затуманилось сомнениями. Он узнал ее позу — твердую и отработанную, так не стоит не знакомый с боевыми искусствами человек.

Рин бросилась на него, как только Соннен дал сигнал начинать.

Хан с самого начала занял оборонительную позицию. Он ошибся, дав Рин возможность для быстрого старта, и уже не мог этого поправить. Она контролировала каждое движение. Рин атаковала, он отбивался. Она вела Хана в танце, она решала, когда дать ему возможность отразить удар и что будет дальше. Дралась методично, на одной мышечной памяти. Она была непобедима. Обращала его же движения против него и запутывала противника.

А Хан атаковал так предсказуемо. Если промахивался, то отскакивал и повторял тот же удар снова и снова, пока Рин не вынуждала его сменить направление.

Наконец, он ослабил защиту, подпустил ее совсем близко. Она с силой врезала ему локтем по носу и услышала приятный треск. Хан рухнул на пол, как марионетка с обрезанными нитями.

Рин понимала, что не стоит сильно его увечить. Цзян бил ее в нос по меньшей мере дважды. Удар больше оглушал, чем калечил. Хан поднимется. Но он не поднялся.

— Разойтись, — скомандовал Соннен.

Рин стерла пот со лба и подняла взгляд на ограждение.

Над рингом установилась тишина. Однокурсники выглядели как на первом уроке — испуганными и пораженными. А Нэчжа — ошарашенным.

И тут Катай начал хлопать. Он оказался единственным.

В тот день Рин дралась еще дважды. Это были вариации ее поединка с Ханом — она определяла стиль соперника, запутывала его и наносила завершающий удар. Она победила в обеих схватках.

За день Рин превратилась из аутсайдера в главного претендента на победу. За все те месяцы, когда она волокла на плечах дурацкую свинью, Рин стала выносливей однокурсников. После долгих, выматывающих часов труда над фигурами Сээцзиня она научилась безупречно работать ногами.

Все остальные обучались основам у Цзюня. Они двигались одинаково, а когда теряли самообладание, действовали по одному образцу. Но только не Рин. Ее преимущество заключалось в непредсказуемости. Она дралась так, как никто не ожидал, сбивала соперников с ритма и продолжала побеждать.

К концу первого дня Рин осталась непобежденной вместе с шестеркой других студентов, включая Нэчжу и Венку. Катай закончил первый день со счетом 2:1, но тоже вышел в четверть финала за счет хорошей техники.

Состязания продолжились на второй день. Соннен разбил их на пары по жребию и повесил список перед главным залом, чтобы все видели. Первыми с утра дрались Рин и Венка.

Венка тренировалась много лет, и это было заметно. Она быстро наступала и уклонялась, безупречно работала ногами. Дралась она со злобой варвара. Ее техника была отточена до сантиметра, расчет времени превосходен. Она была так же стремительна, как и Рин, а то и быстрее.

Единственное преимущество Рин заключалось в том, что Венке никогда не наносили ранений в драке.

— Она тренировалась кучу времени, — объяснил Катай. — Но никто не хотел ее бить. Все останавливались до соприкосновения. Даже Нэчжа. Уверен, что домашние учителя тоже не желали ее калечить. Их бы немедленно уволили, а то и бросили бы в тюрьму.

— Да ты шутишь, — отозвалась Рин.

— Я знаю, что ее никогда не били.

Рин стукнула кулаком по ладони.

— Что ж, может, тем лучше для нее.

И все же ударить Венку оказалось задачей не из легких. Скорее благодаря чистой удаче Рин сумела нанести удар в самом начале схватки. Недооценив скорость Рин, Венка слишком поздно установила блок после попытки удара слева. Рин этим воспользовалась и шлепнула Венку по носу ладонью.

Кость с громким хрустом сломалась.

Венка тут же отступила и поднесла руку к распухшему носу. Потом посмотрела на окровавленные пальцы и снова на Рин. Ее ноздри раздувались. Щеки побелели, как у привидения.