Interzone (СИ) - Ромашова Елена - Страница 17

— Изабель. — Внезапно произносит Джеймс имя из моего сна.

Внутри скручивает всё узлом, что не могу вздохнуть. Я пытаюсь удержать под контролем свое выражение лица, чтобы не выдать удивление и страх.

— Изабель… Это ведь кофейня в квартале отсюда? Никогда там не был. Все мимо проезжаю и смотрю на нее. — Он кивает на мой стаканчик с кофе, где написано название заведения.

Сердце делает кульбит, и я возвращаюсь в реальность. Ноги неприятно начинают покалывать от пережитого страха.

— Да. Мы там купили хот-доги и кофе. Советую…

Вместе с темнотой приходит холод. Тот самый, первобытный. Отголосок вечной мерзлоты, пришедшей к нам из космоса, заставляющей задуматься, что солнце, которое ученые обидно назвали белым карликом, дало нам жизнь. Джеймс стоит рядом со мной и смотрит на здание. Сзади нас горят установленные фонари, выхватывая всю площадь подрыва. Мы вдалеке, у самого края площадки, чтобы пылью и осколками не задело. В руках респираторы и очки. Всё рассчитано до секунды и метра. Мой «пациент» замер в ожидания смерти. Провода оплетают его, будто паутина — детонирующие шнуры на основе пентаэритритол тетранитрата. Динамит под монтажной пеной ждет искры. Взвывает сирена. Мы напряженно смотрим на здание. Мне начинает мерещиться блеск в одном из окон.

Начинается отчет.

10…

Я вглядываюсь в черноту второго этажа.

9…

Снова что-то замерцало.

8…

— Ты это видишь?

— Что?

7…

— Там что-то есть! Этого не было.

6…

Гарри смотрит в бинокль.

5…

4…

— Стоп сигнал! Стоп сигнал! — Орет он в рацию Дауду, который должен нажать на кнопку в паре метров от нас, и отключается отсчет.

— В здании человек! Человек!

Мы с Джеймсом и бригадой удивленно оглядываемся. Мы проверяли! Все семеро тут. Я хватаю бинокль, висящий на шее Гарри, смотрю в окна и замираю в ужасе: кто-то стоит и машет нам из окна!

— Какого хера? Вы как проверяли? Кто это? — Орет Гарри бригаде за нашими спинами, осознавая, что только что чуть не нажал на кнопку.

Слева к нам бежит Дауд, забыв про свой вес. Гарри, грязно ругаясь, начинает кричать ему, что в здание проник человек.

Я срываюсь мимо них, ничего не говоря, и несусь в школу. На половине пути оживает рация в кармане: «Китти! Китти! Куда ты бежишь? Сдурела? Остановите ее!»

Через мгновение я у порога, за мной слышатся бегущие шаги и крик «Подожди!». Открыв дверь, я моментально окунаюсь в космическую поглощающую черноту и липкий холод старого здания.

— Гарри! Я в здании! — Запыхавшись, выдавливаю из себя в рацию. В голове стучит пульс, легкие горят от пробежки. Следом за мной дверь с грохотом открывается и включается фонарик, ослепив на мгновение. К удивлению, это Джеймс, а не кто-то из бригады.

— Эй! Вы где? — Орет он, задрав голову, что тени четко очерчивают его длинную шею с острым кадыком. — Эй!

Я ору вместе с ним, слушая, как мой голос отражается от стен.

— Он был на втором этаже…

Луч фонаря мечется по полу.

— Осторожно! Не заденьте провода! — Предупреждаю, жалея, что фонарик только у Джеймса.

Он смело идет к лестнице. По полу, будто жилы, тянутся наши детонирующие шнуры, начиненные взрывчаткой.

— Он был на втором этаже справа. — Джеймс кивает и тут же снова кричит незнакомцу. Мои глаза привыкли к темноте и уже различают предметы. Главное — шнуры! Не задеть бы! Иначе подрыв не получится, если отойдет хоть один контакт.

У меня в руке оживает рация. Шорох белого шума звучит зловеще.

— Гарри! Гарри!

— Китти!.. Ки… Гр. Хрр… Кто… Здесь…

Я не понимаю, что случилось с рацией. Может батарейки садятся? Да какая разница! Сейчас вытащим придурка из здания и взорвем.

Мы поднимаемся на второй этаж. Я указываю куда. Адреналин зашкаливает. Чернота вокруг, лишь только луч от фонаря, шарящий по полу и выхватывающий шнуры, осколки штукатурки и кирпичей.

— Осторожней! — Шепчет Джеймс, вызвав волну мурашек.

— Эй! Вы где? Вы знаете, что здание взрывается? Вы не слышали сирены и отсчета? — Ору от злости, высматривая в темноте коридора хотя бы какое-то шевеление и прислушиваясь к звукам.

Но в ответ тишина. Мои нервы сдают, и я, почти взвизгнув, истерически кричу: «Вы где, вашу мать?» В коридоре раздается странный звук, будто кто-то вздохнул со стоном.

— Туда! — Командует Джеймс, указывая на классы.

Первая комната — пусто! Вторая — пусто! Последняя!

И тоже пусто…

— Никого, — удивленно обращаюсь к Джеймсу. Он так же растерян, как и я. Обойдя меня, он смело проходит в комнату, будто кто-то обнаружится сейчас.

Я вхожу следом. Окна обращены к забору, возле которого расставлены строительные фонари, под ними стоит вся наша бригада. Я различаю фигуру Гарри.

— Гарри! Гарри! Здесь никого! — Говорю я в рацию.

Она красной лампочкой показывает, что слова проглочены и отосланы в эфир, но в ответ ничего.

— Кажется, рация сломалась. У вас есть? — Я расстроено обращаюсь к Джеймсу.

Он мотает головой. Вот ведь! Решаюсь привлечь внимание нашей бригады, чтобы пришли на подмогу. Подхожу к окну и поднимаю руки, начиная махать Гарри, что бы заметил и в ответ прислал кого-нибудь. Но я застываю в ужасе с поднятыми руками: там возле подрывной машинки рядом с Гарри стоит женщина.

Нет.

Там стою я и смотрю на себя в бинокль.

— Китти, там кто-то есть! — Джеймс бесцеремонно дергает меня за руку, я ошалело оборачиваюсь к нему. Джеймс смотрит в коридор, вытянувшись, будто по струнке. А затем в здании что-то падает с грохотом балок и звуком рвущихся струн. Первая мысль: сдетонировал провод. Джеймс срывается с места, позабыв обо мне. Не понимая, что происходит, я кидаюсь следом. Он выбегает в коридор, перепрыгивая через шнуры. Луч фонаря скачет впереди.

Я отстаю. Меня накрывает жуткая паника. Не соображая, что происходит, я бегу за Джеймсом, который в пару прыжков оказывается в конце левого крыла и с криком «Стой» исчезает в комнате. Затем удар, и тишина. Я, обезумев, влетаю в комнату и застываю: на полу валяется фонарик Джеймса, в полу среди переломанных досок зияет дыра, а вокруг столы со старыми швейными железными машинками. Я потрясенно оглядываю помещение. Такого класса в школе не было! Не было! Я помню.

— Джеймс? — Хочу позвать, но не выдаю и звука, только, как рыба, открываю рот. Я онемела от шока.

Медленно подхожу к дыре и поднимаю фонарик. Чертовски страшно заглядывать внутрь, вместо этого я обвожу лучом комнату.

Боже… Все машинки Зингер! Старые, кованные, с ножным махом. На такой шила моя мама в детстве. Они стояли покрытые толстым слоем пыли, забытые во времени. Откуда они взялись? Я здание школы знаю от и до, по несколько раз я проходила с Гарри все закладочные места. Здесь была пустая комната! Теперь же класс наполнен тремя рядами немецких машинок.

Я, наконец-то, набираюсь духу — заглянуть в дыру.

Почти крадучись, со скрипом половых досок, что странно, так как перекрытие не должно себя так вести — заглядываю в дыру, светя вниз фонариком. Сначала свет выхватывает столб танцующей пыли, а затем я вижу обломки, под которыми кто-то шевелится. Мой голос моментально возвращается:

— Джеймс! Джеймс! Ты жив?

Доносится стон, усиленный эхом.

— Я иду! Сейчас спущусь! Потерпи!

Бог с ними — с этими машинками! Монтгомери провалился в дыру. Скорее всего, переломал ноги или позвоночник. Я снова пытаюсь вызвать Гарри. Рация хрипит, но голос Дауда прорывается сквозь белый шум.

— Китти! Китти! Ты где?

— Дауд! Прием! Прием!

— Китти!

— Я в здании! Гарри упал! Он, наверное, переломал ноги! Все на подмогу! — Я моментально вспоминаю план здания. — Спортзал! Дауд! В спортзал! Срочно!

Я разворачиваюсь и кидаюсь через коридор к лестнице. Сердце ожило, страх поутих от тревоги за Джеймса и от радости, что рация заработала. Сейчас придут парни и помогут! Пару раз оступившись и задев провод, чуть не упав на повороте, я наконец-то достигаю спортзала.