Interzone (СИ) - Ромашова Елена - Страница 19

— Эй!

— Я… Я не знаю, имею ли я право звонить, но думаю, что надо. Ты же работала и пыталась поймать этого ублюдка… Наш Валентин объявился. Снова.

Сказанное мертвой тишиной повисло в трубке. Пол ушел из-под ног. Меня словно швырнуло на четыре года назад — и никакой машины времени не надо! В памяти тут же воскресли истерзанные жертвы и их лица.

— Спасибо. Но это уже не мое дело. Оно у ФБР.

— Знаю. Но будь готова, что тебя выцарапают из твоего уютного гнездышка.

Я хмыкнула. Конечно, выцарапают! Я невольно глянула в окно, в котором виднелась пустая подъездная дорожка, будто там уже должна стоять машина агентов. Странно, что это еще не так!

— Когда нашли тело?

— Два часа назад поступил звонок. Тело уже в морге. ФБР уже на месте, нас попросили удалиться. Но я тебе и без вскрытия скажу: это он.

— Роза?

— Да. И литера «V».

Я невольно покосилась на букет, который подарил мне муж. Дин просто любил бордовые розы, а этот псих убивал женщин и оставлял розу — личная роспись психопата.

Как всякий маньяк, он имел свою линию выбора жертв, ритуал-знакомство с ней и убийство. Притом, самое интересное, как убивать — ему было все равно, главное, провести жертву через этапы «отношения» с ним, и в финале подарок — красная роза.

Но три года тишины!

Мое согласие на предложение Дина о замужестве, убийство моего напарника, маньяк неожиданно прекращает убивать жертв — и вот, я бросаю всё к чертям и уезжаю из Нью-Йорка в глухую деревню. Удивительно, сколько прошло времени! Удивительно, насколько гениален был Валентин! Он с жертвами всегда был на людях, но никто не мог запомнить, камеры фиксировали его, но опознать человека было невозможно — в нем не было никаких привычек, необычной походки, татуировок и прочего, за что мог бы зацепиться глаз.

— Его не было три года…

— Взял передышку.

— Нет, что-то произошло, почему он не мог убивать.

— Или же убивал, но в другой стране, как Джек Потрошитель.

Я согласилась и тяжело вздохнула:

— Так или иначе, это уже не наше дело, Джейкоб. Спасибо, что позвонил! Буду ждать теперь агентов.

— Да не за что! Ты как?

Этот вопрос выбил меня. Что ему рассказать? Последнюю кляузу Уорена? О том, что мисс Дэнч попросила нас убить бешенную лисицу, которую тут все ловили, как оголтелые, и на радость старой сплетнице, она забежала на ее участок? Теперь эта история будет с гордостью рассказываться всем жителям нашего городка, обрастая все более жуткими деталями. В последний раз я слышала, что лисица рычала на нее, хотя такого заведомо не было (вообще, лисы могут рычать?). Думаю, к Рождеству мисс Дэнч будет рассказывать, как отбивалась от нападения и что ее жизнь была на волоске.

— Все хорошо. Прекрасно!

— Как тебе замужняя жизнь? Еще не воешь от тоски в своей деревне?

— Зато не надо опасаться, что в меня выпустят пулю.

— Я тебе завидую, если честно… — Со вздохом произнес Джейкоб. — Я бы хотел что-то спокойное. Наверное, трупаков совсем не видишь у себя?

— Представь, здесь умирают только от старости или болезни.

В этот момент в трубке послышались голоса: кто-то подошел к Джейкобу и знакомыми требовательными нотками начал что-то спрашивать.

Голоса из прошлой жизни, не иначе!

— Прости, Барбара, надо бежать!

И, не дожидаясь моего ответа, отключился, и пошли частые гудки. Я с горькой улыбкой выключила и отложила телефон. М-да… Вот и всё, что мне осталось от прошлой жизни.

— Что-то случилось? — Спросил Дин. Я обернулась и заметила, что телевизор выключен, а муж сидит, замерев за ноутбуком и пристально наблюдает за мной. Холодок прошел по пояснице от такого взгляда — никогда не замечала такого за ним.

— Джейкоб звонил. В Нью-Йорке снова появился Валентин.

— Тот маньяк?

Я согласно кивнула, в задумчивости.

— У них есть зацепки?

— Не знаю… Нет, наверное. Делом занимается ФБР.

Я подошла к кофемашине и налила себе в чашку свежесваренного напитка. Аромат тут же разлился по кухне, будоража рецепторы. Сильно пережаренные зерна дали густой черный цвет, терпкость и томность на языке с послевкусием легкой горечи.

Кофе как принятие жизни.

Я прислушивалась к себе: что же чувствую? Сожаление? Ненависть?

Сделав глоток, нахожу ответ: желание! Я снова хочу окунуться в атмосферу поиска. Но разве это не ад? Разве это не бесчеловечно? А как насчет постоянных допросов, бесполезных зацепок, ведущих в никуда? А, Барбара? Забыла? Тупики-тупики-тупики! Бессонные ночи, ненависть к себе, как к неудачнице.

Собственно, это была та самая критическая точка, которая толкнула меня на согласие выйти замуж за Дина. Смешно! Мой брак начался, а Валентин скрылся. Одно стало продолжением другого. А дальше бегство из Нью-Йорка.

— Его не было три года. Что же произошло с ним?

Я хмыкаю над вопросом Дина и делаю еще один глоток:

— Не знаю… Женился, наверное.

Черный вольво припарковалось у моего дома через два дня. Я отметила, что ФБР не особо суетится. Я их ожидала вчера.

Из машины вышел к моему удивлению мужчина в возрасте с проплешиной на голове, низенький, пухлый. Он неспешно вылез, держа папку под мышкой, тренированным движением закрыл машину. Я следила за ним из окна гостиной. Агент явно не любил кейсы и чемоданы для бумаг. Он сразу же заметил, что за ним наблюдают, и легким кивком поздоровался.

Я пошла открывать дверь, не дожидаясь звонка.

— Здравствуйте, мисс Торнтон. Хотя вы уже миссис Бреслайн. Меня зовут Уолтер Морли, я из ФБР.

Он показал свой значок, достав из кармана, на пару секунд задержав, чтобы смогла рассмотреть, и снова убрал в карман.

Я вежливо улыбнулась.

У Морли было доброе, пухлое, морщинистое лицо, но ухоженное, на носу сверкали очки без оправы под густыми седыми бровями.

American Eagle! Этот аромат, будто волной через меня, нагло проник в мой дом быстрее, чем я пустила хозяина. Агент Морли тоже носил его, как и мой бывший напарник — чертов одеколон когда-то был, будто фетиш, среди мужиков в моем участке.

— Наверное, вы уже в курсе, зачем я к вам.

— Кофе будете?

— Вы же знаете… — Его брови взметнулись вверх и выражение лица поменялось на «мне ли вам объяснять».

Меня это рассмешило. Его брови — изумительная изюминка в его внешности. Из-за того, что мимика была живая, они, пока он говорил, то смешно изгибались, то выглядели двумя пушистыми зверьками. Морли напоминал Санта-Клауса!

— Это просто кофе. И вы мой коллега, к тому же вы проделали огромный путь.

— Тогда не откажусь.

Я пропустила его, чтобы он вошел в дом. Морли сразу же двинулся на кухню, отметив, какой у меня милый дом, сама ли занималась оформлением, что у полицейских вообще плохо со вкусом, но я наделена талантом.

Истинный джентльмен! Я поразилась, что он выглядел моложе, хотя ему, наверное, скоро на пенсию.

— Честно, ожидала вас вчера.

— Вам сообщили коллеги?

— Да. Сержант Джейкоб Гринберг.

— Итак, Барбара… Я могу вас так называть?

Я кивнула и поставила перед ним чашку и сахарницу, но Морли даже не посмотрел на сахар. Ясно, пьет, как и я, — горький и крепкий. На пальце не было кольца — скорее всего, никогда не был женат, чем разведен, но, судя по его ухоженности, вероятно, имел любовницу.

— Вы вели дело Валентина?

— Наш отдел, — Поправила я его. — Но мы не нашли ни единой зацепки.

Он улыбнулся.

— Знаете, миссис… — Я тут же поправила его, попросив меня называть по имени. — Хорошо, знаете Барбара, мне передавали немало таких дел, но ваша работа была хороша, не смотря, что не было зацепок.

— Вы специализируетесь по маньякам?

— Да, я спецагент. Меня даже прозвали Психиатром.

Я охнула. О нем впервые услышала, как только мы поняли, что у нас серийный, и что дело надо передавать в ФБР к этому спецу. Забавно! Я представляла его совершенно другим.