Понять. Поверить. Простить (СИ) - Леонова Светлана - Страница 52

И сейчас, сидя в больнице, он винил себя во всем произошедшем. Если бы тогда он поступил совсем по-другому, если бы наступил на горло своей гордыни и постарался не рубить с горяча, то может все было бы иначе, его дочь была бы счастлива, воспитывала бы свою дочку и была бы рядом с любимым мужчиной. Как же поздно приходит понимание, и как же жестоко жизнь нас к этому пониманию подталкивает.

Вскоре дверь в холл отделения открылась и Виктор обратил внимание на вошедших. Он поднялся со своего места и устремил взгляд к подходящей к нему паре.

— Здравствуй, Игорь, — Виктор даже неуверенно протянул руку для приветствия.

— Здравствуй, Виктор, — коротко поздоровался Зарипов, без колебания пожав протянутую руку. — Я вижу, ты не удивлен, увидев нас здесь.

— Нет, не удивлен. Я знаю, что Эля дружит с твоей дочерью. И то, что она общается с вами.

— Тебе это неприятно? — заметил Зарипов.

— Даже если и так, то это мое личное дело. Я ни в коей мере не хочу больше вмешиваться — вы так же имеете право общаться с внучкой.

— Как они? — с тревогой спросил Зарипов.

— Эля спит — ей сделали укол снотворного. Нас к ней даже не пускают: сказали не беспокоить.

— А Анюта?

Виктор вздохнул, тяжело прикрыв глаза.

— Врачи пока ничего вразумительного не говорят. Состояние тяжелое. Туда тоже не пускают.

Зарипов нервно отвернулся и отошел к окну.

— Господи, какое несчастье, — дрогнувшим голосом произнес он. — До сих пор не верится.

София Владимировна снова начала плакать. Мария Николаевна присела на свободное место рядом с ней, взяла ее за руку и стала успокаивать, хотя у самой слезы ручьем лились из глаз.

Мужчины тоже старались держаться, насколько могли. Иногда каждый из них уходил в дальний угол коридора или подходил к окну — подальше от остальных, лишь бы скрыть наворачивающиеся на глаза слезы.

В один из моментов, когда Игорь собрался выходить на улицу покурить, Виктор решил присоединиться к нему.

— Ты не против? — спросил он.

— Нет.

Стоя на улице оба мужчины нервно затянулись сигаретами, было видно, как у обоих дрожат руки.

— Я так понимаю, ты всегда был в курсе, где и как твоя дочь, — сразу начал Зарипов.

— Ты правильно понимаешь. К сожалению, было лучше, что Эля скрылась — в нашей семье она не смогла бы сохранить ребенка, как ни прискорбно мне это говорить.

— Ты знаешь, — глядя в сторону, произнес Зарипов, — мы с тобой оба наломали дров. А пострадали наши дети. Если бы я тогда знал, чем все это обернется…

Оба нервно молчали, закуривая уже по второй сигарете.

— Ну что бы тогда? — наконец ответил Виктор. — Тогда была другая ситуация: давние счеты, давняя конкуренция. Да еще и этот твой крот-шпион, — Виктор даже усмехнулся, — ты знаешь, а я ведь вычислил его. Никогда бы не подумал, что ты сможешь начальника службы безопасности подкупить.

— Я, собственно, его и не подкупал. Он сам ко мне пришел. Ему на тот момент деньги крупные для чего-то нужны были.

— Ну да бог с ним.

Мужчины вернулись в отделение и всю ночь дежурили у палаты, ожидая утешительных новостей от докторов.

***

На следующий день после аварии Настя просто не могла работать. Вчера весь вечер до поздней ночи Олег был с ней, постоянно поддерживал, старался помочь. Как только они увидели в выпуске новостей сюжет об аварии, Олег сразу же начал звонить знакомым, которые могли как-то помочь узнать что-то о пострадавших и в какую больницу их отвезли. Потом он сам отвез девушку сначала к Эле домой, чтобы рассказать соседке о произошедшем и попросить оповестить ее бабушку. А потом они поехали в больницу, где и стали ожидать каких-то новостей о состоянии пострадавших. Настя позвонила родителям, и отец с матерью сразу же приехали.

— Настя, поезжай в больницу, — вошедший Олег сразу же уловил ее настроение. — Поезжай, здесь и без тебя управятся.

— Не могу, я там совершенно растекусь, — грустно ответила Настя. — Здесь хотя бы немного собраться могу, чтобы не разрыдаться.

Олег вышел за дверь и спустя несколько минут принес Насте кружку горячего кофе и коробку конфет.

— Держи, тебе нужно немного подкрепиться.

Настя с благодарностью приняла кофе и сделала пару глотков. Она осталась на работе, пытаясь собраться с мыслями и заняться делами, но это ей с трудом удавалось. Каждый час она звонила матери или отцу, чтобы узнать, как обстоят дела.

К вечеру она совершенно обессилела от усталости и переживаний.

— Ты домой едешь? — снова заглянул к ней Олег.

— Не хочу.

— Что значит не хочу? Так, давай собирайся, нечего себя накручивать. — И увидев возражение в ее взгляде, повторил. — Давай-давай, я тебя жду.

Настя нехотя оделась и пошла следом за Олегом.

— Как там у Эли дела? — обеспокоенно спросил Русецкий.

— Все без изменений. — Настя снова украдкой вытерла платком слезы.

— Я тебя домой отвезу — тебе нужно отдохнуть.

Припарковав машину возле ее подъезда, Олег проводил девушку до подъезда. У самых дверей Настя неожиданно замялась и подняла на него свои заплаканные глаза.

— Ты со мной не побудешь немного? Может зайдешь на чашечку кофе?

Олег внимательно вгляделся в ее лицо.

— Что, так плохо? — спросил он.

Настя молча кивнула головой.

— Ну давай я ненадолго составлю тебе компанию.

Настя суетилась на кухне, ставя чайник, готовя ужин, а у самой мысли снова и снова возвращались к Эле с Аней. И даже тот факт, что сейчас Русецкий находился в ее доме, не приносил желаемой радости.

Олег внимательно следил за Настей. Он был поражен тому, насколько сильно девушка переживает за свою подругу и ее дочь. Он с удивлением замечал, что девушка каждый раз открывается ему с новой стороны — вот и сейчас куда подевалась та уверенная Настя, готовая кинуться в бой, чтобы отстоять свою точку зрения. Ее место заняла совершенно неизвестная Настя: абсолютно чуткая, ранимая, беззащитная.

— Олег, извини, я схожу еще раз позвоню, — ворвался в мысли ее голос.

— Да, конечно.

Настя вышла из кухни, а Олег, решив немного помочь девушке, принялся мыть посуду. Немного убрав со стола, он заварил свежий кофе себе и Насте и, подумав, что она отчего-то слишком задерживается, пошел искать ее.

Девушку он нашел в спальне. Она сидела на кровати и снова плакала.

— Что случилось? Все так плохо? — забеспокоился Олег.

Настя только кивнула головой. Русецкий, не спрашивая разрешения, присел рядом с ней и слегка приобнял за плечи.

— Не расстраивайся, все будет хорошо. Вот увидишь.

— Ты знаешь, — сквозь всхлипывания проговорила Настя, — ведь Элина дочь моя племянница.

— Во как, — удивился Олег, — а я даже и не догадывался, насколько тесные у вас отношения.

— Она когда-то была вместе с моим братом, а потом они разошлись, — зачем-то пояснила она.

Теперь Олегу стало понятно, почему девушка так сильно отреагировала на произошедшую трагедию — они с подружкой были в некотором роде в родственных отношениях.

— Мама говорит, что Эля пришла в себя… — Настя замолчала, а Олег не стал ничего говорить, чувствуя, что ее что-то тревожит и она не может никак высказаться. — Она все время спрашивает про Аню… Господи, как же ей все рассказать… Она же…

Настя снова расплакалась. На этот раз Олег крепко обнял ее, прижав к себе обеими руками и стал успокаивающе укачивать в своих объятиях.

— Тихо, тихо, — мягко шептал он ей на ушко, — все образуется. Не плачь.

Настя еще долго пробыла в этих теплых успокаивающих руках. Может быть в другой раз она была бы безмерно рада оказаться в этих объятиях, но сегодня она была настолько опустошена горем, что даже мыслей о собственно удовольствии у нее не возникало.

— Ой, ты наверно не доел, — вскочила вдруг Настя. — Пойдем, я тебе кофе приготовлю…

Олег поднялся следом за ней и ухватил за руку, пытаясь поймать и не дать убежать на кухню.

— Настюш, спасибо, я уже поел. И кофе тоже приготовил. Не суетись.