Подлунное Княжество (СИ) - Бабернов Сергей - Страница 4

Ратибор вспомнил хмурое утро, когда он, немея от собственной дерзости, постучал в дверь кабинета наставника…

— Ну? — светло-голубые льдинки резанули курсанта.

— Я хочу пройти испытание, — Ратибор постарался не опускать глаз.

— Иди шутить в казарму, парень. К приятелям. Будем считать, что я тебя не видел и не слышал.

— Я не шучу! — голос Ратибора почему-то стал писклявым и срывающимся…

Северянин прищурился, теребя пальцами кончик косицы:

— Чую я, парень, что тебе сегодня не миновать отрядного лекаря. Только вот не знаю — сам ли ты пойдёшь к нему и попросишь снадобье от жара или тебя отнесут с переломанными рёбрами?

Ратибор набрал полную грудь воздуха и зажмурился.

— Ты не имеешь права отказывать мне в испытании. Если ты не позволишь, я вызову тебя на поединок, старый хромой дурак! — выпалил он, чувствуя себя уже на половину покойником.

Если бы глаза юноши остались открытыми, то он скорее бы всего не пережил это мгновение. Будущий всадник просто-напросто умер бы от страха.

Ужасен был облик Сиггурда. Глаза северянина метали молнии, лицо побагровело, волосы встали дыбом. К счастью ничего этого Ратибор не увидел.

Простившийся с родными и близкими курсант, услышал хриплый смех бурзумца. Веки раскрылись сами собой. Ратибор ждал чего угодно, но только не этого.

— Вот что значит сочинитель, — посмеиваясь, северянин подошёл к окну, — тремя словами припечатал. А главное всё по делу. Старый — само собой. Дурак? Тоже, наверное, правда. И танцор из меня теперь неважный. Всё точно, хоть на подпись к князю неси. Только использовал ты всё неправильно — вроде обругать меня хотел, а получилось наоборот. Потому как увечье моё, полученное в бою, вовсе не позор. Так что иди и придумай что — нибудь позабористее вроде тех песенок.

Ратибор не понимал что происходит. Северянин не собирался с ним расправляться. Даже вроде отпускал. Юноша невольно шагнул к двери. Потом застыл на месте.

— Я хочу пройти испытание на право ношения оружия, — заявил он.

— Вот заладил! — улыбка пропала с губ Сиггурда. — Ты что решил с собой покончить? В чём дело? С зазнобой поругался? С приятелями поспорил? Тебе едва минуло пятнадцать зим! Даже великие князья и конунги в этом возрасте не становились воинами. Куда торопишься, парень?

— Я хочу пройти испытание! — Ратибор был готов расплакаться. Он опустил голову, чтобы русые кудри скрыли выступившие на глазах слёзы.

— Ну и Фенрир тебя сожри! — разозлился северянин. — Решил помереть — пожалуйста! Запретишь тебе — ещё в Степь сбежишь, дурья башка! Завтра поутру!

Ещё затемно, Сиггурд и двое всадников разбудили Ратибора. Ни слова не говоря, они завязали юноше глаза и вывели из казармы. Подсадили на коня. С первыми ударами подков о булыжники мостовой началось испытание.

Путь неблизок. Множество мыслей проскальзывает в голове Ратибора. Но даже нет и тени сомнения в верности выбора. Всевед любит потолковать об ответственности за время, в коем живёшь. Юный курсант берёт ответственность на себя. А что он изменит без почётного звания и без надёжного оружия?

Остальные не видят истинного лица княжеского советника — чародея Мериддина… Даже Всевед… Тот заводит привычную песню об авантюристе и недоучке. Ещё говорит, что обычным людям не дело вмешиваться в спор чародеев. Что князь сам разберётся…

Предательство в замке. Но как доказать? Слово мальчишки-курсанта. Фантазёра и сочинителя против искусного чародея и друга князя…

Даже Всевед не поверит. Что про остальных говорить? Тут-то и решил Ратибор получить звание всадника, а потом уже, как представителю благородного сословия вызвать Мериддина на поединок. И доказывать ничего не надо.

Кто может осуждать всадника?

Мериддин появился в княжестве сразу после того, как Яромир позволил иноземцам пересекать границы Подлунного.

— Ты кто такой? — крикнул стражник подошедшему к воротам человеку.

— Тот, кого вы ждали, — усмехнулся незнакомец.

Сопровождаемый толпой зевак Мериддин направился к главной площади Красограда. Чародей не обращал внимания ни на путающихся под ногами мальчишек, ни на городских острословов, что отпускали шутки по поводу его одежды, более подходящей старой деве, а не способному держать оружие мужчине и скрытому капюшоном лицу.

Мериддин остановился посреди площади.

— Эй, у нас уже есть повитухи! — послышалось с разных сторон. — Ты никак из Кефри сбежал?! Да это же бабушка самой императрицы! Ты чего лицо-то прячешь?!

Мериддин скинул капюшон. Горожане увидели лысого старика с изрезанным морщинами лицом и жидкой бородёнкой.

— Вот так повитуха! — зашлись в смехе шутники. — Ты чего так вырядился, дед?!

Улыбка тронула губы Мериддина. Он ударил посохом о мостовую. Толпа ахнула, древесина вошла в камень, словно нож в масло. Посох превратился в цветущее дерево.

Мериддин оказался рядом с одним из зевак и выдернул у него брючный ремень.

— Эй… , — возмутился, было, крестьянин, подхватывая спадающие штаны и, тут же застыл на месте с открытым ртом. В руках чародея дешёвый ремешок обратился змеёй. Мериддин выпустил шипящую гадину, и та ринулась в сторону бывшего хозяина.

Толпа отпрянула. Кое-кто убежал за патрулём всадников. Извивающаяся тварь коснулась носом обуви крестьянина и снова стала тем, чем была раньше — брючным ремнём.

— Что ещё случилось?! — патруль пробирался сквозь ряды оторопевших зевак. — По какому поводу сборище?!

Мериддин щёлкнул пальцами. На головы собравшихся посыпались белоснежные цветы. Вздох восхищения вырвался из сотни глоток. Всадники замешкались лишь на мгновение. Воин не должен бояться никого — ни врага, ни Масона и его отродий, ни бродягу-чародея.

— К чему представление, старик?! — старший патруля уже схватился за рукав чёрного балахона. — Ты никак странствующий кудесник?

— Моё имя — Мериддин. Мне нужен князь! — присутствующим показалось, что на долю секунды выцветшие глаза кудесника вспыхнули огнём. Впрочем, никто за это поручиться не мог — в памяти горожан чародей так и остался безобидным стариком, с жалкой улыбкой лепечущим что-то невразумительное перед дюжим всадником Тукой.

— Князю больше заняться нечем, кроме как общаться со всяким сбродом, — глаза воина сделались стеклянными, лицо окаменело, а вид был довольно жалким. — Но, по крайней мере, с начальником охраны ты встретишься.

— Тогда пойдём! — потребовал старик.

Не дожидаясь ответа, чужестранец направился к воротам замка. Всадники потянулись следом. И никто из собравшихся не мог сказать точно — то ли воины ведут возмутителя спокойствия в караульное помещение, то ли чудной незнакомец позволяет им сопровождать себя.

Народ ещё немного постоял на площади, обсуждая происшествие, толкуя о том, как много разных диковинок в Мире. Спасибо Яромиру, что увидеть привелось. К вечеру начали расходится.

Среди прочих спешил к городским воротам и злосчастный крестьянин. Поддерживая спадающие штаны, он забрался на телегу, позабыв о торговле и ожидаемом барыше, схватился за вожжи и погнал лошадей в сторону родного села. Поднять с земли собственное внезапно ожившее имущество он так и не отважился.

Вскоре пошла по городам и весям Подлунного молва о великом чародее Мериддине. С князем старик встретился. Встретился и остался при Яромире как первый советник и помощник.

И не только потомку славного Воедела помогал чародей. Каждого, от боярина до последнего простолюдина был готов принять он в своей келье. Поговаривали даже, не отказывал и мутантам, коих Яромир держал во дворце как заложников, на случай если изгои не захотят платить налог или перейдут на сторону Справедливого.

Привороты, предсказания, целебные отвары и избавляющие от бесплодия снадобья — это только видимая часть айсберга, как на манер Сиггурда выражался Всевед. О чем, например, просили Мериддина проигравшиеся боярские сыны или жаждущие повышения молодые всадники можно было только догадываться. Чародей не отказывал никому и угождал каждому из пришедших.