Когда вдруг решил... что уже... поздно (СИ) - Флёри Юлия - Страница 44

— Видеть тебя хочу. — Жарко выдохнул, как только я притихла, слабой боли повинуясь. И резко перевернул, не позволяя уловить момент и вырваться.

Вот теперь дрожал от возбуждения и сам. Так, что дыхание срывалось, что руки ходуном ходили. Но желание было сильнее. Оно вело его, оно прокладывало кратчайший путь, рассеивало внимание, отсекая всё лишнее. Литнер сдавленно зашипел, когда я, пытаясь справиться, шею ему расцарапала. Не обращая внимание на явный раздражитель, с силой платье моё дёрнул, руки кверху выворачивая, узкой тканью их фиксируя, и вот тогда свободу почувствовал. Широко оскалился, жадно грудь поверх белья смял. Двумя пальцами очертил вертикальную прямую от шеи до низа живота, слабо кожу при этом царапая. Трусикам, которые были на мне сегодня, явно обрадовался. Похабно ухмыльнувшись, привычно для себя сдвинул их в сторону. На зажатые в платье руки локтем надавил, не позволяя даже шевельнуться, даже помышлять о сопротивлении не разрешая. По ногам, что давно развёл, между ними устраиваясь, свободной ладонью водил, наглаживая. До самой промежности вёл, выдержку мою испытывая. Получив достаточно, член, что до этого высвободил, вплотную приставил и, взглядом своим клеймя, резко вошёл. До упора. До моего сдавленного рычания. Тут же на бешеный ритм сорвался, понимая, что времени не хватает. Толкался отчаянно и зло. Так же и смотрел. То кусая теперь уже сомкнутые плотно губы, то лаская их языком, предлагая отвлечься от происходящего. Мои слёзы его не трогали. Моё протестующее молчание, казалось, только больше возбуждало. А я лежала под ним с одной только мыслью: чтобы поскорее всё это закончилось.

Мне не было больно, не было даже противно. И то самое чувство, которое я принимала за возбуждение, тоже никуда не ушло. Оно только залегло глубже, подавляемое другим, более важным пониманием: ведь всё равно, что происходит! Вот только Андрей… его впутывать не хотелось. Чтобы узнал, чтобы понял, догадался, почувствовал… Я виновата! Я заслужила! А он?..

Терпела, стиснув зубы. Глаза закрыла, пытаясь отгородиться эмоционально, дышала через раз, мечтая попросту отключиться. А Литнер сбивался на бешеный темп, своё получая. То громко стонал, удовольствие демонстрируя, то рычал, не принимая того, что я закрылась. Растормошить пытался, стягивая в кулак волосы. Ответ, отдачу получить хотел и приходил в бешенство, желаемого не добившись. В меня кончил, от оргазма выгибаясь, голову запрокидывая. Отдышаться сразу не смог, сглотнул ставший поперёк горла ком, взмокший лоб рукавом рубашки обтёр. К лицу наклонился, мои непослушные губы перебирая своими. Жёсткими, настойчивыми.

— К чёрту! — В них же выкрикнул, меня со стола сгребая.

На непослушные ослабевшие ноги поставил, платье обтягивая. Больно удерживая за подбородок, развернул лицо к свету, чтобы мокрые от слёз щёки грубой ладонью обтереть.

— Всё! — Выдал приказным тоном. — Теперь всё. — Проговорил тише и внушительнее, а я снова заколотилась, слёзы сдерживать не в силах.

На руки свои, раскрасневшиеся от его давления, от хватки, смотрела, распухшие губы в отражении стекла видела, смятое платье, неумело расправленное, с усилием растирала, желая исправить то, что исправить нельзя. И чувствовала, как паника неподъёмной волной накатывает снова и снова! Как тону в ней, неумело барахтаясь, как захлёбываюсь, ею переполненная. Литнера с силой от себя оттолкнула раз, другой, не понимая, чего ещё хочет. А он руки выкручивал, внимания требуя, что-то ярым шёпотом внушая.

— Зачем?! — Не выдержала я очередного упрёка в его глазах. — Зачем?.. — Оседать начала, когда перед глазами потемнело. — Не трогай меня, не надо! Не смей! — Кричать пыталась, а голос, казалось, силы больше не имел. — Я не хочу, не надо! — Вырвалась. На этот раз удачно. Может, оттого, что теперь Литнер меня удерживать не хотел?.. — Что ты наделал? — Ужаснулась, отражение в тусклом зеркале старинного секретера разглядев. — Что ты наделал?.. — Зашептала сдавленным голосом, будто безумная. — Он же… он же всё поймёт! Он увидит и всё поймёт! Я не хочу… — Взвыла, когда Литнер скрюченные в жесте самобичевания руки распрямить попытался.

— Не поймёт, если ты не захочешь! — Внушительно проговорил, но слушать я не хотела. Теперь я боялась. Теперь действительно боялась…

— Я не умею! Я не такая! — В лицо ему выкрикнула, снова замахнувшись, но ударить себя мужчина не позволил. Руку, занесённую для удара, за запястье поймал и больно сдавил, опомниться заставляя. И на смену панике пришла безысходность. Та, что прибивает к земле, что напрочь лишает сил и желания действовать, добиваться, доказывать своё право на существование.

Литнер это состояние воспринял по-своему. И бороться, в отличие от меня, он хотел. В охапку сгрёб, крепко к себе прижимая, стеклянную дверь из кабинета на улицу толкнул. Два шага всего сделал и с силой меня оттолкнул, куда-то вниз бросая. Я вскрикнула и ударилась о воду. Яркая подсветка бассейна ослепила, прохладная вода привела в чувства, она же готова была и следы преступления скрыть. Литнер стоял и зло смотрел, как я барахтаюсь, не успевая опомниться. Когда всё же смог отступить, махнул сжатым кулаком по кнопке у дверей в кабинет. Другой ладонью, неплотно её сжимая, губы обтёр, и явно не улыбку при этом прятал. Всего на мгновение позволяя слабости окутать себя, прижался спиной к стене, голову запрокидывая, и нехотя откликнулся, поглаживая по голове прибежавшего к его ногам пса. Тот бесновался, прыгая и кусаясь, изредка бросался к бортику бассейна, чтобы меня облаять. Андрей появился в тот самый момент, когда Литнер, отгоняя пса, протянул мне руку, предлагая выбраться. Стоит ли упоминать, что его прикосновений мне сейчас хотелось меньше всего?

— Рита… — Спешно приблизился Андрей, помогая справиться с высоким бортиком. — Не бойся. Это Чарли. — Успокаивая, чмокнул меня в мокрый лоб, попутно отгоняя игривого пса. — Он и меня сбил с ног при встрече. Молодой ещё. Играть хочет. — Объяснял, веселясь.

Платье, что Литнер с меня до этого с показательной лёгкостью через голову стягивал, Андрей предпочёл расстегнуть на спине, потянув за бегунок молнии. В первые мгновения я поддалась, но скоро опомнилась, и снять его с себя не позволила, опасливо в сторону крёстного покосившись. Этому Андрей рассмеялся и того громче.

— Можно подумать, Рита! Чего он там не видел?! — Глядя, как я закипаю, улыбку попытался сдержать. — Давай снимай, пока не простудилась. Это тебе не на пляже. Да и плитка холодная… Ты где потеряла туфли? — Опомнился, явно желая отвлечь, но я на это замечание только больше нахмурилась, ведь обувь слетела с ног в порыве борьбы.

Взамен на платье, Андрей хотел предложить мне свою футболку, но скоро понял, что едва ли она была суше, оттого на крёстного глянул с любопытством.

— Снимай рубашку. Ты же гостеприимный хозяин и не позволишь девушке замёрзнуть? — Подмигнул с азартом, и на попытки пса завладеть вниманием, ответил. — А ты, чертяка, как выбрался? — Потрепал по голове добермана. — Ты не испугалась? — В лицо мне заглянул, чувствуя излишнее напряжение. Я ответить не смогла ничего, попятилась, а Литнер спас. Рубашку, что с себя снял, на мои плечи накинул, на груди запахнул.

— Иди в спальню. Там обязательно прими душ и переоденься. — Проговорил, будто гипнотизируя. — Андрей, помоги с сухой одеждой. Чарли выскочил из темноты, согласись, не самый приятный сюрприз. Давай. — Крестника по плечу хлопнув и меня в дом втолкнув, сам Литнер направился к саду. Что-то пошло не так. Я это только сейчас поняла. Он хотел чего-то другого и, казалось, сам это понял только что, оттого и выглядел слегка растерянным.

Оказавшись в душе, Андрея без объяснений выпроводив, я с остервенением смяла и истоптала сорочку, чувствуя на ней ненавистный запах. И злилась, злилась… На себя и на весь мир! Долго не получалось решиться и стены спасительной ванной покинуть. Но когда с мыслями собралась, вышла без колебаний. Через весь дом прошла, бросив его хозяину сухое «прощайте». «Отвези меня» — неуверенно плечом повела, к Андрею обращаясь, и вздохнула с облегчением, когда он лишних вопросов задавать не стал.