О свободе (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 49

И вот, почти три недели спустя, путники стояли во дворе храма и прощались с гостеприимными жрецами. Рядом нервно топтались кони. Преданный вообще испуганно ржал: кто-нибудь постоянно подходил со слепой стороны. В конце концов, Низкан просто обхватил его за шею и зашептал что-то успокаивающее.

- Отец, спасибо вам за помощь и защиту, - Дарилла стояла немного в стороне от толпы и почтительно кланялась жрецу, который привёл их сюда.

- За защиту не нужно благодарить, - улыбнулся мужчина. - Ступай, дитя, твои друзья уже готовятся уехать.

Дарилла посмотрела через плечо и увидела, что Ерха уже взгромоздился в седло. Злыбень под смех жрецов тут же попыталась укусить его за колено.

- И всё же, отец, спасибо. Вы пришли мне на помощь, когда я не надеялась получить её, - ещё раз поблагодарила девушка.

Мужчина улыбнулся, и в его улыбке мелькнуло такое понимание, что на мгновение Дарилле показалось, что ему известен какой-то её секрет. Жрец кончиками пальцев коснулся её мужской куртки и прошептал:

- Не это даёт свободу.

Глаза Дариллы потрясённо распахнулись, и она невольно отступила на один шаг. А жрец ткнул пальцем в грудь себя.

- Свобода здесь, - добавил он.

- Дар, ну скока можно?

Девушка нервно посмотрела на окликнувшего её Ерху, потом быстро поклонилась и жрецу и побежала к своей лошади. Один из послушников придержал ей стремя. В другое время эта помощь бы её раздосадовала, но после слов жреца она пребывала в смятении.

Огромные, давно не отворяемые ворота храма натужно заскрипели и застонали. Шестеро дюжих жрецов распахивали их перед гостями, которые были в храме так долго. Дарилла искренне пожелала, чтобы всякая опасность обходила это место за сотни вёрст.

Когда ворота оглушительно захлопнулись за их спинами, Ерха повернулся к Риалашу и спросил:

- И куда теперя?

Наагасах, прищурившись, посмотрел на север и пожал плечами.

- Дальше. Куда ещё?

Глава 9

Раздался треск, и грязный, жутко оборванный мужчина вздрогнул, испуганно осматриваясь. В этом бродяге с трудом можно было узнать жреца богини Мирисы Терьку.

Около трёх недель назад его отряд настигла жуткая судьба. Они расположились лагерем в небольшой рощице на расстоянии примерно трёх вёрст от храма бога Ваирака. Увы, охотники, за которых они себя выдавали, ближе к храму не охотились. Зверья там достойного не было, жрецы всех поизвели и распугали.

Лагерь их просуществовал всего лишь один день. Ночью на них напали. Терька даже не смог бы описать, что это за звери были. В темноте он слышал только хлопанье крыльев, пронзительные крики, чем-то схожие с птичьими, топот и треск. Кажется, целая стая была. Вольные, конечно же, схватились за оружие, но были смяты почти тут же. Терька проснулся от диких криков людей и истеричного лошадиного ржания. Спросонок неробкий, в общем-то, мужчина так испугался, что даже не подумал защищаться и просто откатился в кусты, откуда на животе пополз прочь от места схватки. Это его и спасло.

Жрец смог добраться до склона одного из кряжей, найти в темноте трещину и забиться в неё. Его потом нашли. Когтистые лапы долго и упорно пытались выковырять Терьку из укрытия, но так и не смогли. Всю ночь, утро и первую половину дня мужчина просидел в этой трещине, не рискуя высунуться. Когда солнце перевалило за полдень, он всё же выбрался наружу и осторожно направился к лагерю. Там не было никого. Только кровь, разбросанные вещи, изломанные кусты, помятая трава и отпечаток большой когтистой лапы в золе потухшего костра.

Терька быстро выбрал из уцелевших вещей всё самое необходимое и поспешил к храму Ваирака. Он хотел забрать соглядатая, которого они оставили, чтобы тот присматривал за путниками. Терька прекрасно понимал, что вдвоём им даже не стоит пытаться продолжать преследование. Нужно вернуться и найти новых людей. Но соглядатая на прежнем месте он не нашёл.

Терька прождал мужчину до самого вечера. Трясясь от страха, обошёл все кусты вокруг и всё же направился назад в одиночестве.

Но и эта задумка ему не удалась. Ночью он услышал шаги. Так мог ступать только человек. Но почему-то при звуке этих шагов жреца обуял такой ужас, что он бросился бежать, не разбирая направления. Вспомнились все сказки, которыми его пугала мать в детстве. Сразу вообразилось, что за ним по пятам идут мертвецы, чтобы утащить в царство смерти.

Под утро Терька выбился из сил и, упав на землю, уснул. Проснулся мужчина уже ближе к полудню и понял, что в своих ночных метаниях забрался на восток вместо того, чтобы идти на юг. Как бы ни был напуган Терька, он понимал, что с плохими вестями ему в Геноре и делать нечего. Как теперь поступить: повернуть на юг, чтобы найти новых людей, и попытаться потом опять отыскать этих искателей артефакта, или всё же идти на восток, выйти на тракт и затеряться там? Оба варианта не нравились ему в равной степени.

Решение помог принять странный треск, раздавшийся в кустах. Треск шёл с южной стороны, поэтому мужчина повернул на восток. И вот шёл уже третью неделю. Силы были на исходе. Он уже потерял счёт, сколько раз ему пришлось менять дорогу, чтобы обойти встающие на его пути непреодолимые скалы. Еда закончилась ещё три дня назад. Если воду можно было пополнить в многочисленных ручьях, которые стекали со склонов гор, то охотиться Терька не рисковал. Перебивался ягодами и зелёными орехами.

Мужчина чувствовал, что тракт близко: зверья вокруг стало меньше. Но всё же до сих пор каждый подозрительный шорох заставлял его нервно вскидываться и замирать.

Терька преодолел крутой подъём и без сил упал на камни. Мир плыл перед его взором. Палящие лучи солнца причиняли глазам боль, а грудь разрывало от дыхания. Мужчина заставил себя перевернуться, встать на четвереньки и осмотреться. Глаза его недоверчиво расширились. Он лежал на выбитой многочисленными колёсами колее. Встав на колени, мужчина посмотрел ещё дальше и увидел огромное количество выбоин, оставленных колёсами. Он дошёл до тракта. Сухие рыдания вырвались из его груди.

Жрец позволил себе ещё немного посидеть на каменистой земле и отдохнуть. Только после этого он поднялся на ноги и, пошатываясь, направился на север.

Путники держали путь на северо-запад. Риалаш успел выяснить у жрецов Ваирака дорогу до Агрехи во всех подробностях. По их словам, заброшенный город находился менее чем в двух днях пути от их храма.

Риалаш искоса посматривал на Дариллу. Дарилла же в свою очередь обеспокоенно посматривала на Низкана. Слепой из-за больной ноги немного съезжал в седле набок. Она очень быстро затекала и начинала нестерпимо ныть. Мужчина не жаловался, но наагасах сам замечал по его лицу, когда терпеть уже можно было с трудом, и командовал остановку. Спуститься же с коня для Низкана было отдельной задачей: ничью помощь он не принимал и старался всё делать сам.

Выбираясь из лощины, в которой был расположен храм, путники были вынуждены спешиться, чтобы помочь подняться лошадям на кручу.

- Чуите? - Ерха подозрительно принюхался.

Дарилла чуяла и старалась не принюхиваться вообще. Риалаш и Низкан молча страдали, в мыслях проклиная свой острый нюх. Откуда-то сильно тянуло мертвечиной, словно она уже тухла здесь несколько недель и никто из местных обитателей её ещё не подобрал.

Чем выше поднимались путники, тем сильнее становился запах. Проведя лошадей между двумя скалами, они ненадолго остановились. На небольшой каменной площадке лежало два звериных трупа. Дарилла позеленела. Это были довольно крупные звери, почти по грудь лошади, с большими оперёнными крыльями, сейчас изъеденными червями, и толстыми мохнатыми когтистыми лапами. Несмотря на приплюснутую, как у кошек, морду, Дарилле они показались больше похожими на собак. Настоящий цвет шкуры уже было сложно определить.

- Фу-фу-фу! - девушка сморщилась от отвращения. - Пошлите отсюда! Живо! Фу, гадость какая!

Она буквально пролетела через площадку, утягивая за собой лошадь. Мужчины показались чуть позже.