Чёрные Розы (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 2

Поправляю ей волосы, провожу рукой по её лицу, прикасаюсь к декольте и расстёгиваю одну пуговичку, а у самой руки трясутся.

«Чёрт, что я делаю?!» Мне мучительно хочется прикоснуться к её губам. Я мечтаю поцеловать её прямо сейчас, и плевать, что подумают другие. На весь мир плевать — так я её хочу!

— Юль, ты такая заботливая! — улыбается она мне. — Теперь я понимаю, почему тебя все любят.

Отвлекаюсь от неё и смотрю в свой смартфон, пытаюсь найти новые сообщения от Сашки. Ни одного! Ну где же ты когда так нужен, что не чувствуешь как твою девушку пытаются увести. Открываю его старые сообщения. Смотрю на фото, где мы вместе, и снова смотрю на неё. Она всё-таки слишком красива, у меня даже голова от этого кружится.

— До начала пары меньше минуты, — говорю. — Бежим!

Мы сломя голову несёмся на третий этаж. И я, и она запыхались. Мне кажется, мы даже дышим сейчас в унисон — по крайней мере, я неосознанно пытаюсь во всём подражать ей. Надо рвать эту связь, нужно срочно заканчивать, пока это не зашло слишком далеко.

Мы влетаем в аудиторию как раз во время звонка.

«Не смотри на неё, не разговаривай с ней, отвечай односложно… и да, нужно срочно найти в ней хоть один изъян, чтобы за него уцепиться. Не может же она оказаться абсолютно идеальной! Такого не бывает». Зная себя, понимаю, что у меня не так — то много времени осталось на поиски, прежде чем я в неё окончательно втрескаюсь, и тогда — всё, никакие изъяны не засчитаются. Тогда они мне будут казаться милыми. Да мне и так уже всё в ней кажется милым. Смотрю на одногруппников — что — то читают, к семинару готовятся. Мне бы сейчас их проблемы!

Косо смотрю на Вику и беру её за руку.

Часть меня сейчас ликует. Та часть, которая с радостью перекрасила бы всё в моей голове в радужный розовый. А другая мечется, как тигр в клетке, понимает, что мне грозит, но ничего не может сделать. Долбаная весна… я что, кошка мартовская?

«Это пройдёт, — звучит предательский голосок в моём подсознании. — Ты не лесба, просто девушкой увлеклась».

«А это не одно и то же?» — пытается задать ему вопрос моя рациональная половина. В аудиторию заходит препод, и мы спешим на свою парту.

— Здравствуйте! — говорит он. — Марина, передай журнал. Отметила уже, кого нет?

Староста проходит мимо нас с журналом, а я лениво открываю конспект. Я слишком умная, чтобы заранее что — то учить, сейчас почитаю и на пятёрку отвечу. Вижу, как Вика мне через плечо заглядывает. Вика, Викусечка… Какое же приятное у неё имя! Уже начинаю от него кайфовать. Я отодвигаюсь, будто для того, чтобы ей легче было читать мой конспект, но на самом деле я просто хочу всем телом к ней прикасаться. Чувствовать её движения и стук её сердца, пускай даже пока через одежду.

А подсознание уже рисует мне её голой.

— Это сегодняшняя тема? — спрашивает она, показывая на название лекции в конспекте.

— Да, — говорю я, разглядывая её разноцветный маникюр и пару тоненьких колечек на руке.

«Наверное, золотые», — думаю я и незаметно прикасаюсь к её волосам. Боже как приятно гладить её шелковистые пряди, мне даже Сашкина причёска так не нравится! Нужно срочно увидеть Сашку, пока не поздно. Снова достаю свой телефон и бегло листаю его фотографии.

— А это, на полях? — мило улыбается Вика и смотрит мне в глаза. — «Сашка» — это имя твоего парня.

«Уже нет», — едва не отвечаю я, но быстро беру себя в руки.

— Ага, — немного нахально говорю ей. Я чувствую, что рядом с ней я совсем другая: самоуверенная, заносчивая, немного наглая — совсем не такая как в жизни. Или это я хочу ей такой казаться. Одним глазком пялюсь в телефон на фотки Сашки, а вторым разглядываю ямочки на её щеках.

— Саваш Юлька, ты чем там занята, — вдруг одёргивает меня учитель. Я даже вздрагиваю. — А ну, отложи телефон! Та-ак, сейчас к доске пойдёшь.

По группе пробегает едва заметный ропот. Я встаю и не понимаю, что происходит, я даже не успела ничего прочитать, никак не подготовилась к семинару, я вообще ничего не знаю. Подхожу к доске, улыбаюсь, глазами окидываю аудиторию и снова цепляюсь за Викулю.

«Да что ж это такое?» — Я пытаюсь сосредоточиться, думать о семинаре.

— Расскажите нам о теме сегодняшнего урока, — говорит преподаватель. Но у меня в голове пусто. Так пусто ещё никогда не было. Я пытаюсь выдавить из себя хоть слово, но реально у меня ничего нет, мне нечего сказать.

— Я не подготовилась, — выпаливаю я, сама не зная, почему. Могла бы нафантазировать что угодно и получить пятёрку, я же умею. Но сейчас как заперло.

Волна удивления прокатывается по классу, даже препод удивлён и, как кошка ушки, поднял брови.

— Ну, садись… — бормочет он и что-то ставит в журнал. — Не ожидал от тебя Юлечка, не ожидал.

— Извините, — смущённо улыбаюсь я. Всем мужикам нравится эта улыбка, но понравится ли она Викуле? Украдкой смотрю на свою новую одногруппницу. И лучше бы я этого не делала. Как раз в эту секунду она зевнула, прикрываясь ладошкой. Мне это кажется таким милым, что хочется прижаться к ней и расцеловать. Вот прямо так!

Всё! Я пропала, мне уже нравятся её ужимки! Держись, Юленька, держись! Поворачиваюсь к преподу:

— Можно, я выйду, на пару минут? — Артистично кручу двумя пальчиками локон, специально приоткрываю рот: так мои губки смотрятся лучше.

— Урок же только начался, была же перемена…

— Зна-а-аю, Виктор Геннадиевич, но мне очень трудно терпеть. — Смотрю ему прямо в глаза и часто-часто моргаю (это уже «смертельный номер», мужики от такого — как малолетние пацаны со спермотоксикозом).

— Ну ладно, иди, Юлька.

Слышу повторение имя «Юлька» с задних рядов. Что, завидно, что меня профессор любит?

Подхожу к своей парте и беру телефон.

— Юль ты куда? — шёпотом спрашивает меня Вика и легонько касается моей руки. Всё, мне уже никуда не надо! Хочется сесть рядом с ней и любоваться ею, как Сашкой (или вернее, так, как Сашка мной).

Глубоко вздыхаю, пытаюсь привести мысли в порядок.

— Я сейчас вернусь. — Мне всё тяжелее сопротивляться своим чувствам. Я хочу её, мне нужно себе признаться в том, что я хочу её.

«Терпи, терпи, маленькая, — успокаиваю себя. — Скоро Сашка вернётся, и всё будет по-прежнему». Так не хочу снова попадать в зависимость от этих «розовых отношений»!

— Ну-у-у, быстрее, — подгоняет меня преподаватель. — Одна нога здесь, другая там. А телефон тебе зачем?

— Надо, — улыбаюсь я ему и исчезаю за дверью.

В коридорах темно и холодно. В такое время уже начинает темнеть, а свет пока не включают. Я бреду по ним, как больная, у меня на душе какой-то странный сплав предчувствия и безнадёги. Вспоминаю тот лагерь, ведь я тогда чуть не отлизала девушке. Это было близко, совсем близко. И кто додумался поставить сдвоенные кровати? Мы с Иришкой спали рядом и каждую ночь держались за руки. Она называла это «пошалить». Шалость заключались в невинных поглаживаниях и поцелуйчиках. Но кто знал, что за это придётся расплачиваться, тем более сейчас, когда у меня есть парень? Помню, как она впервые поцеловала меня в сосок (грудью я это тогда никак не могла назвать, да и сейчас она не сильно-то больше стала). Только сейчас я вся как-то оформилась, а тогда я была обычным подростком, совсем мелкой. И как мне только в голову пришло творить подобное?

Помню, как мы раздевались до трусиков и гладили друг друга по ночам. Я уже тогда понимала, что я розовая, но не до такой же степени! Я была наивным подростком и поддалась искушению. А потом мы целовались, я целовала её губы, целовала её грудь — у неё действительно уже была грудь, и мне это дико нравилось. Я целовала её в животик. Стоп, целовала ли я её ниже? Помню, как мне дико хотелось залезть ей в трусики, помню, как целовала её писечку через ткань трусиков, а она целовала меня там без трусов.

Сглатываю, прислоняюсь спиной к холодной стене и закрываю глаза. Меня мутит, я вспоминаю то, что хотела бы забыть и выбросить из своей биографии. Вспоминаю Сашку, но не могу перекрыть одними воспоминаниями другие. С Сашкой всё было вот только-только и ещё не успело обрести какой-то сакральный смысл.