Чёрные Розы (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 3

Так с Сашкой я потеряла девственность или с Иришкой тогда в детском лагере? Сашка или Иришка? Стоп, а как же Вика? Она же прямо сейчас ворует меня у Сашки. Чёрт, какой сложный выбор!

Хватаю телефон и набираю его номер.

— Приветик, ласточка! — слышу в ответ. — Что, соскучилась?

— Са-аш, поговори со мной. — У меня на глазах даже слёзы выступили при этих словах.

— Соскучилась-таки, — слышу его довольный голос. — Прости, любимая, но сейчас никак. Слишком много работы. Давай вечерком созвонимся.

— Давай. — Я кладу трубку.

«Дура-а-а-ак! Ой, дурак! Сашенька, у тебя же Юлечку уводят». «Юлечку», — повторяю своё имя, и мне становится так жаль себя. Неужели я так слаба на передок? Неужели позволю охомутать себя какой-то наглой девице? У меня есть парень, которого я люблю, есть друзья, есть мама, есть институт, где я круглая отличница. Перечисляя всё это и не могу понять, как оно меня удержит от «розового соблазна», но как-то же должно, потому что у меня, кроме этого, больше ничего нет.

Возвращаюсь в аудиторию и сажусь на своё место возле Викули. Она наклоняется ко мне и шепчет:

— Не расстраивайся, исправишь, я видела, он точку поставил.

Смотрю на неё: какой наивный взгляд! Она и впрямь помочь мне хочет. Ну почему, почему она такая классная?! Лучше бы нагрубила мне, чем смотрела на меня вот так. Инстинктивно беру её за руку. Она это чувствует, но не сопротивляется.

«Поцелуй её», — подсказывает сердце.

«Ты что, дурра?» — подсказывает мне разум. А я между ними, как между двух огней, разрываюсь — ни туда, ни сюда.

Смотрю ей в глаза и говорю:

— Пообедаем вместе в студенческой столовой? — А сама понимаю, что фактически приглашаю её на свидание. Первое наше официальное свидание, и это при живом-то Сашке! Что я творю?!

— Коне-е-ечно, — улыбается она.

— Юлька! — одёргивает меня препод. — Вы там что, не наговорились?

«Мы только что познакомились», — мысленно отвечаю я и замолкаю, продолжаю лишь украдкой на неё поглядывать. Мне больше и не надо, лишь бы она сидела рядом. Чёрт, я даже думать начинаю стихами! Что со мной творится?!

В таких случая я всегда принимаю верное, как мне кажется, решение: не сопротивляться. Пусть всё будет так, как должно быть. Рисую ещё одно сердечко в конспекте и через силу пишу в нём «Сашка». Вика это видит и улыбается, улыбаюсь и я ей. А что теперь писать? «Вика»? Кстати, «Вика», «Викулечка», «Викусенька» — очень красивое имя, так звучит нараспев, «Викуля». Ловлю себя на том, что повторяю про себя её имя, а вовсе не слушаю препода. Эх, Юлька, куда ты катишься?!

— Юлька, ты такая клёвая! — вдруг прижимается ко мне Вика. — Я так рада, что мы с тобой познакомились!

— А что случилось? — Отвечаю и теряюсь.

— Ничего, просто я рада, что у меня теперь есть подруга.

«Или нечто большее», — подсказывает мне внутренний голос, но я велю ему замолчать. Ничего пока не ясно, ничто ещё не решено. Может, это наваждение пройдёт за один день, а может, придётся помучиться чуть дольше — у меня ведь есть Сашка.

Поле семинара мы вместе, едва не за ручку, идём в студенческую столовую. Там всегда очередь. Я покорно беру поднос и становлюсь на раздачу, Вика — за мной. Сморю по сторонам, никого знакомого не вижу, уже легче.

— Давно ты в городе? — спрашиваю её, а сама в глаза ей смотрю, отчего она не выдерживает и опускает свой взгляд.

— Месяц, может больше, — говорит. — Мы переехали, когда отцу тут дали новую работу.

— А друзья по старому институту? Ты по ним скучаешь?

— Да, но меня не спрашивали, сказали: кому какая разница до твоих друзей. — Она поднимает глаза и смотрит на меня. — А ты?

— Я родилась тут, отец нас бросил, когда я в школу пошла. Я его почти не помню. Поверь, он был тем ещё уродом! Я даже рада, что они с матерью разошлись, хотя она до сих пор общается с ним по скайпу.

— А как же ты? — Вика прикасается к моей руке, она всё время касается моего тела. С этим надо что-то делать — может, перчатки носить защитные. А то я так очень быстро стану розовой. Если уже не стала. Борюсь со своими мыслями, подавляю себя… Хотя кого я обманываю? Я давно уже иду у них на поводу.

— А что я? — отвечаю. — Судя по всему, я никогда не была ему нужна. Я не входила в его планы. В его планы входило просто весело провести с мамкой время, а потом родилась я.

— Грустно. — Вика опускает глаза. — Сложно поверить, что такая красотка, как ты, может кому-то казаться ненужной.

Мы подходим к раздаче.

— Что вам? — спрашивает продавщица.

— Мне на гарнир гречку, и-и-и… — запинаюсь я. — А что у вас есть?

— Бефстроганов, мясо, курица, рыба, сосиска…

Не даю ей закончить.

— С сосиской. — Сейчас мне очень нужна сосиска. — И чай.

— Мне — то же самое, — повторяет Вика.

Мы садимся с ней за столик у окна, я смотрю на сосиску, на неё вся надежда, потом смотрю на Вику и понимаю, что надежды уже не осталось. Я уже по уши втрескалась в это самое милое создание на всём белом свете. Не знаю, что со мной не так, но я, даже если захочу, не смогу оттолкнуть её или повысить на неё голос. Я больше не могу сопротивляться. Кладу сосиску в рот и думаю о Викуле. Походит дежурная эсэмэска от Сашки. Бегло просматриваю — любит, ну кто бы сомневался… Снова смотрю на Вику.

— Твой парень? — спрашивает она.

— Ага, — отвечаю я.

— Покажешь фотку?

Довольно грубо с её стороны просить показать фотку парня — мы так-то едва знакомы. Но я же не могу сопротивляться.

— Да, конечно. — Открываю его страничку ВКонтакте и даю ей полистать фотки.

— Прикольный, — улыбается Вика. Как же мило она улыбается! — А вот вы вместе. Вы что, на лыжах были?

— Стоп, дальше не смотри, — говорю я. — Там есть фотки в режиме приватности, но с моего аккаунта их видно.

— Поняла, поняла, — улыбается Вика. — Вы такая красивая пара! — Она смотрит на меня и продолжает: — Юлька, ты идеал, ты просто совершенство! Ты красивее всех в группе, я не шучу. Умница, отличница, парень у тебя красавчик! А ещё ты такая милая и добрая! Мне раньше казалось, что таких не бывает. — Она берёт мою руку и прижимает её к себе. Я даже не знаю, что делать.

«Только бы не влюбиться! Только бы не влюбиться!»

— Не хочешь в кино сходить? — предлагаю я. — Там сегодня какой-то фильм выходит.

— Давай, — соглашается она.

Снова смотрю на сосиску. Эх, Сашка, на кого ты меня покинул?

Я не доедаю гречку, и мы покидаем кафешку. Всю дорогу она мне что-то рассказывает. Про себя, про родню свою из деревни… про отца. А я слушаю и слова не могу вставить — нет, не потому что она не даёт мне сказать, просто мне её трёп идеально ложится на душу, мне даже говорить не хочется. Как же приятно слушать, как она так увлечённо и подробно рассказывает мне обо всём! А я иду рядом, как под гипнозом. Хочу её за руку взять. Хочу прикасаться к ней. Мучительно хочу этого.

— Сфоткаемся? — предлагаю я ей.

— Давай, — соглашается она.

Мы прижимаемся друг к другу и корчим забавные рожицы. Я достаю свой телефон и делаю селфи, потом ещё одно, потом мы обе делаем губки уточкой и снова селфи. Я расправляю волосы, поправляю локон, упавший на лицо Вики. Я смотрю на неё, она — на меня; фоткаемся.

— Ну как тебе? — Я показываю ей фотку.

— Супер! — говорит она. — Скинешь мне?

— Сейчас. — Снова навожу на нас телефон, но на этот раз нежно целую её в щёчку.

«Я поцеловала её! Поцеловала!» — радуется моё сердце, но не думает о последствиях. Как бы не пришлось потом плакать. У меня уже были неудачные отношения, после которых я не могла прийти в себя, пока не встретила Сашку.

— Прости, — смущаюсь я, стирая с её щеки помаду. Её кожа такая чистая, и вся она такая естественная на фоне меня, напомаженной и наштукатуренной. Мне кажется, мы дико подходим друг другу. Мы разные и в то же время одинаковые: высокие, стройные, горячие.

— Да ничего.