Аладдин - Рудник Элизабет - Страница 27

«Я не дам ему победить! – подумала Жасмин, когда двери за ней захлопнулись, скрыв из виду пугающую картину. – Джафар хочет, чтобы я замолчала? Его ждёт сюрприз. Пока я дышу, я буду бороться. Я не стану молчать. Ни теперь, ни потом».

С криком девушка вырвалась из рук удивлённых стражников – их бдительность усыпила видимая покорность принцессы, – и бросилась назад. Ворвавшись в зал, Жасмин пробежала по длинной комнате и остановилась перед мужчинами. Её тут лее схватили вновь.

– Хаким! – крикнула принцесса.

– Уведите её наконец! – со злостью заорал Джафар. – Хаким!

Но Хаким колебался. Жасмин бросила умоляющий взгляд на старого друга.

– Ты был совсем маленьким, когда твой отец пришёл во дворец работать. Но ты достиг многого, и мы доверяли тебе. – Она замолчала, надеясь увидеть в его глазах хотя бы сочувствие. Но мужчина оставался неподвижен, лицо ничего не выражало. Принцесса продолжала умолять. Она должна достучаться до него. – Я знаю тебя как преданного и справедливого человека. И сейчас ты должен сделать выбор. Долг не всегда равнозначен чести. Самое сложное для нас – давать отпор не врагам, а тем, чьего одобрения мы больше всего желаем. – Девушка указала на Джафара. – Он недостоин ни твоего восхищения, ни жертвы. – Жасмин замолчала, в зале повисла тишина. Она чувствовала на себе взгляды отца и Джафара, но не обращала внимания ни на того, ни на другого, а лишь смотрела, дошли ли её слова до сердца Хакима. Она знала, каково это, принимать такое непростое решение. Ей хотелось верить, что Хаким уловил истину в её мольбах. В противном случае всё погибло.

– Глупая девчонка, – сказал Джафар со смешком, пока Хаким хранил молчание, – я стремлюсь принести славу и процветание королевству Аграбы.

Жасмин покачала головой. До чего же недалёкой он её считал! Не нужно ему ничьё процветание, кроме своего собственного. И он добьётся его любой ценой. Жители Аграбы будут страдать. Отвернувшись от бывшего визиря, она вновь сосредоточила внимание на Хакиме. Джафар был воплощением зла. Он ни за что не изменится. Но Хаким был почти членом её семьи.

– Неужели ты веришь ему? Ты будешь молча стоять и смотреть, как Джафар разрушает наше любимое королевство, или же сделаешь правильный выбор и защитишь народа Аграбы?

Жасмин затаила дыхание, пока Хаким переводил взгляд с неё на Джафара и обратно. Она читала внутреннюю борьбу в его взгляде, мужчина разрывался между верностью и долгом. В конце концов стражник всё же сделал шаг в сторону Жасмин, едва заметно кивнув. За его спиной то же самое сделали остальные солдаты.

– Я последую за вами, моя принцесса. Простите меня, мой султан. – Он посмотрел на старого правителя. – Стража! Схватить визиря.

Когда стражники двинулись к Джафару, Жасмин с облегчением выдохнула. Хоть что-то у неё получилось. Она заставила Хакима услышать её, не стала стоять, как безгласная и беспомощная кукла. Она проявила себя как лидер.

Но улыбка замерла на её губах, когда она взглянула на Джафара. Воздух вокруг него, казалось, сгустился от источаемой ярости. Похоже, теперь враг по-настоящему разозлился.

Когда солдаты попытались схватить визиря, тот, увернувшись, отступил назад. И без того мрачное лицо стало ещё мрачнее.

– Значит, вот как обстоят дела, – скривился он. – Даже титул султана для этого стада баранов ничего не значит. – Он потряс головой. – Мне следовало бы это предугадать. – Он поднял лампу высоко в воздух, потёр её. В облаке дыма снова появился Джинн, лицо его выражало муку. – Если вы не готовы склониться перед султаном, – в ярости воскликнул Джафар, – падите ниц перед колдуном! – Потом глянул на Джинна. – Хочу стать самым могущественным волшебником на свете!

Мощные чары тут же окутали его. Лучи яркого света прорезали воздух, окрасив залу в красные, жёлтые и зелёные тона, подобно чудесному фейерверку. Послышались раскаты грома, от которых содрогнулись стены и пол. Когда магия преображения рассеялась, из дыма возник Джафар. Теперь его струящийся плащ стал насыщенного кровавого цвета и был покрыт золотыми полосами. Над сурово изогнутыми бровями появился новый тёмный тюрбан. Из-за спины визиря выползла змея, обвилась вокруг его ног, заскользила вверх и тоже преобразилась – в новый гигантский жезл. Посох того же насыщенного красного цвета с золотом, что и одеяния Джафара, пульсировал, переполненный нерастраченной мощью и злом.

ГЛАВА 19

Аладдина, спрятавшегося в тени за колоннами, распирало от гордости, когда он смотрел, как Жасмин вступилась за Аграбу. Он также стал свидетелем того, как она использовала всю силу красноречия, чтобы убедить Хакима, и того, как рассвирепел Джафар.

Бродяга был на рынке, когда заметил первые признаки беды. Вырывающийся из окон дворца синеватый дым заставил его схватиться за лампу. Обнаружив на её месте пустоту, молодой человек хлопнул себя по лбу. Как можно быть таким дураком? Жалкий старик-попрошайка? Как же. Случайное столкновение в середине пустого переулка? Просто стыд. Визирь ухитрился стащить лампу и, судя по всему, заставил Джинна работать на себя.

Аладдин во весь опор помчался во дворец и оказался в большом зале как раз вовремя, чтобы увидеть, как злодей объявляет о своём первом желании. Теперь он ждал, что будет дальше.

Долго томиться не пришлось.

Не подозревая о присутствии юноши, Джафар злобно захохотал. Упиваясь властью, он обвёл комнату глазами, и взгляд его остановился на Хакиме.

– У меня были на твой счёт большие планы, – сказал он стражнику, – но теперь ты для меня бесполезен. Твои люди сами отправят тебя в темницу.

Подчинённые двинулись к Хакиму, явно находясь под действием чар Джафара. Пока они отвлекли внимание колдуна, Аладдин прокрался вперёд и вытянул руку. Его пальцы уже почти коснулись лампы...

ТРАХ!

Джафар ударил жезлом об пол всего в нескольких дюймах от руки Аладдина. Юноша рухнул на колени, глядя в зловещие глаза визиря. А тот взирал на поверженного врага сверху вниз и ухмылялся.

– Уж не наш ли это принц Али?

– Али! – услышал юноша полный надежды возглас принцессы, но не обернулся. Ему нужно было оставаться сосредоточенным и быть готовым ко всему, что Джафар мог придумать для него.

Волшебник снова стукнул посохом о землю, отчего зал содрогнулся ещё раз.

– Или мне лучше сказать... Аладдин? – Он взмахнул жезлом над молодым человеком, и воздух наполнился дымом.

Юноша испытал странное ощущение, будто его схватили миллионы невидимых рук. Когда дым рассеялся, он глянул вниз и застонал. Исчезли роскошные одеяния принца Али. На нём снова были лохмотья бродяги. Он медленно поднял голову и встретился взглядом с Жасмин. «Ну, по крайней мере теперь она знает правду», – с грустью подумал молодой человек.

– Это самозванец, – смакуя каждое слово, произнёс Джафар. – Вор, да к тому же ещё и не слишком хороший. – Он поднял лампу. – Даже имея лампу, ты не смог добиться ничего стоящего. Ты ничтожество! – обратился он к парню. – Ты меня жутко утомил, но мне больше не придётся тебя терпеть, потому что я обреку тебя на медленную мучительную смерть в изгнании на краю земли! – Колдун взмахнул жезлом, красные глаза змеи ярко загорелись, когда по скипетру потекла магическая сила.

Последнее, что услышал Аладдин, прежде чем мир вокруг исчез, были испуганные возгласы Жасмин и её отца. В отчаянии он вытянул руку и увидел, как к нему бросился Абу. Даже теперь, когда хуже уже и быть не могло, друг его не бросил. Ровно в тот миг, когда обезьянка коснулась его, в глазах юноши побелело, а потом всё вокруг исчезло.

* * *

Жасмин смотрела туда, где лишь мгновение назад стоял Али. А точнее, Аладдин. Теперь там осталась лишь пустота. Он просто растворился в воздухе.

И она понятия не имела, куда он перенёсся, не знала, что и думать.

Он ей соврал. И притом не единожды. Обманывал снова и снова. Лгал ей в лицо, даже когда она догадалась, что это он был тем самым юношей на рынке. И к тому же заставил почувствовать себя так глупо из-за её сомнений – вполне оправданных, как теперь выяснилось. Ей бы следовало разозлиться. Но почему-то Жасмин не могла. На самом деле ей было просто страшно. Страшно, что он исчез и никогда больше не вернётся. Страшно, что, может быть, это она лжёт самой себе, ведь, если подумать – если как следует подумать, – она всё это время знала правду. Просто ей проще было верить, что тот, кого она полюбила, – принц, а не оборванец.