Командарм (СИ) - Нестеров Михаил Петрович - Страница 25

27 июля на заседании глав государств Сталин сообщил, что выделение союзникам оккупационных зон на территории, занятой Красной Армией, невозможно. В свою очередь СССР не претендует на выделение оккупационной зоны на территориях, где уже находятся войска союзников, и заметил, что Красная Армия прекратила наступление сразу же, как только была подписана капитуляция Германии. Иосиф Виссарионович предложил перейти к целям оккупации Германии, поскольку вне зависимости, чьи войска стоят на ее территории, победа общая и необходимо прийти к соглашению по этому вопросу.

Отказ от обсуждения целей оккупации Германии был бы неправильно воспринят общественностью, поэтому Рузвельт и Черчилль, хоть и были очень недовольны, но к работе приступили. Определение в качестве целей денацификации, демократизации и декартелизации Германии никаких особых разногласий у трех держав не выявило. А вот с демилитаризаций и децентрализацией разногласия были, поскольку эти термины понимались по-разному. Союзники настаивали на немедленном уничтожении всех захваченных немецких вооружений, включая военно-морской флот. На это Сталин заметил, что данный процесс не может происходить в одностороннем порядке и касается вооружений немецких дивизий, которые сдались союзникам на территории Франции, а также боевых кораблей, которые захвачены союзниками. На это Черчилль ответил, что корабли уже уничтожены, а вооружение приведено в негодное состояние и направляется на переплавку. Сталин прекрасно знал, что это не так, были и доказательства, правда лишь частичные. Но и их хватило, чтобы обвинить союзников в обмане. Остро запахло военным противостоянием, поскольку Сталин прямо спросил против кого это оружие они собираются направить. Рузвельт отфутболил запрос обратно, поинтересовавшись судьбой захваченных русскими трофеев. На что Сталин рассказал о подготовке войны с Японией и представил отчеты, завизированные представителями американских и английских военных советников, о вывозе военного имущества с территории Германии на восток, а также реальной подготовке к переплавке различной техники и вооружений. Касаясь децентрализации, Сталин также пояснил, что предложенное союзниками расчленение Германии на более мелкие государства, жесткая налоговая политика, дезинтеграция единой производственной системы, демонтаж оборудования промышленных предприятий, запрет внешней торговли, ограничение импорта, запрет морского рыболовства, запрет производства минеральных удобрений, демонтаж и уничтожение химических заводов, вырубка немецких лесов приведут к резкому падению уровня жизни немецкого населения. А это не имеет смысла, поскольку лишь создает предпосылки для возникновения реваншистских настроений. А уж вывоз или уничтожение нескольких десятков миллионов немцев вообще не лезет ни в какие ворота, СССР на это никогда не согласится. И лучше перейти к обсуждению репараций, чем обсуждать планы, которые сделали бы честь настоящим нацистам. СССР больше всех государств пострадал от немецкой агрессии, но никогда не опустится до того, чтобы морить голодом женщин и детей. Граждане Советского Союза не поддерживают таких планов, поскольку на себе испытали их действие.

Все ведущие газеты опубликовали протокол заседания со словами Сталина, обнародование же договора о создании военно-экономического блока под названием Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) произвело эффект разорвавшейся бомбы. Готовность присоединиться к блоку выразили Чехословакия, Австрия, Венгрия, Италия, Греция, Югославия, Румыния и Болгария. Попытки США и Великобритании противодействовать этому процессу привели к обратному эффекту, все государства активно работали с советскими дипломатами и, после консультаций с дипломатами всех государств СЭВ, представили договоры на утверждение главам правительств. В СМИ также подробно анализировались высказывания глав государств и ход переговоров не только на самой конференции, но и в рамках СЭВ. Дотошные политические обозреватели отметили, что последнее время Сталин ни разу не упомянул о классовой борьбе, о рабочем движении в капиталистических странах, не именовался вождем мирового пролетариата. Широко обсуждалась статья Сталина в «Правде», где разъяснялись изменения во внутренней политике, курс на построение развитого социалистического общества, новой роли партии в этом процессе, которая будет заниматься исключительно вопросами идеологии, не вмешиваясь в работу хозяйственного механизма. Статья была мощная, никаких пустых лозунгов, четкая логика и анализ текущей ситуации, постановка реальных задач, контроль на основе измеримых показателей.

Статья Северову понравилась, но он очень удивился, когда узнал о словах Сталина, который сказал, что помощь в подготовке ему оказал товарищ Северов. Сам же он работал в составе группы при военных экспертах, забот хватало. Чего стоило, например, вывести из-под угрозы уничтожения недостроенные подводные лодки XXI серии. Немецкие «семерки», «девятки» и прочие шли в металлолом без каких-либо попыток с нашей стороны их оставить, на что и удалось переключить внимание союзных наблюдателей.

Зато почти каждый вечер и ночь Олег проводил с Настей, они наслаждались друг другом, наверстывая все годы, которые отняла у них война. Северов не был великим знатоком камасутры, но все-таки был в этом смысле просвещен гораздо лучше среднестатистического советского гражданина середины сороковых годов, так что доставить удовольствие своей девушке умел хорошо. Да и сама Настя училась этому с большим энтузиазмом, а была она девушкой неплохо развитой физически и очень гибкой, до войны несколько лет занималась гимнастикой и легкой атлетикой.

Девушку немного огорчало, что она пропустила экзамены в институт в этом году, ведь ее пока не демобилизовали. Но она продолжала к ним готовиться и упорно занималась языками, понимала, что замужем за Северовым это может ей очень пригодиться.

В свободное время, а его было довольно много, Настя каталась на своем DKW. В бриджах, сапожках, кожаной летной куртке, перчатках и шлеме с очками она смотрелась просто великолепно. Многие с удовольствием любовались симпатичной мотоциклисткой. А шлем ей раздобыл сам Северов, зная о важности этого элемента экипировки мотоциклиста. Это была легкая каска с кожаными ушками, входившая, видимо, в экипировку какого-то продвинутого гонщика, ведь большинство сейчас ездило вообще без защиты головы.

Между тем переговоры шли тяжело, хотя по репарациям договорились довольно быстро. Союзникам очень хотелось откусить побольше из принципа «что не съем, то понадкусываю», лишь бы СССР досталось поменьше. Стало совершенно ясно, что сотрудничеству приходит конец, хотя стороны пытаются сделать вид, что все идет как прежде. Показательным примером стал дележ военно-морского флота Германии. Дело в том, что одиннадцать подводных лодок, семь эсминцев и легкие крейсеры «Эмден», «Кельн», «Лейпциг» и «Нюрнберг» сдались союзникам, которые позже заявили об их уничтожении. Сталин знал, что они не уничтожены, поэтому топить или взрывать захваченные тяжелые крейсеры не стал, а распределил между союзниками по СЭВ. «Дойчланд» был передан Дании, «Адмирал Шеер» – Голландии, «Адмирал Хиппер» – Бельгии, «Принц Ойген» вошел в состав Балтийского флота СССР.

На конференции предполагалось обсудить и участие СССР в войне с Японией. США были не очень заинтересованы в этом, справедливо полагая, что Советский Союз возьмет свою долю и с Японии. Однако, 31 июля пришла информация, которая заставила США и Великобританию изменить свою позицию.

Гросс-адмирал Карл Дениц, осознавая неизбежное поражение Третьего Рейха, провел операцию «Полет буревестника», предусматривавшую организацию промежуточных баз для подводных лодок в Индийском и Тихом океанах и, с их помощью, переброску немецких субмарин в Японию. Всего в Японию до капитуляции Германии было направлено пятьдесят шесть лодок, сорок семь из них достигли цели. На этих лодках было привезено также различное оборудование и вооружение, в том числе несколько десятков новейших акустических торпед «Цаункениг», модернизированных с учетом выявленных недостатков, а также радары для систем ПВО и корабельные локаторы. Прибывшие еще в начале войны немецкие специалисты помогали японцам в модернизации их авиационных и морских вооружений, в частности подводных лодок. Успехи немецких субмарин и консультации немецких специалистов заставили японцев пересмотреть свое отношение к подводным лодкам как к вспомогательному виду морского оружия. Были проведены работы, направленные на повышение скрытности и увеличение глубины погружения японских подлодок, улучшению их маневренности, увеличению скорости хода под водой. Также немало усилий было приложено к завершению работ над лодками серии I-200. Последние крейсерские и средние подводные лодки не дотягивали, конечно, до немецких лодок XXI серии, но были более совершенными кораблями, чем их базовые модели. Немецкие подводники занимались и «повышением квалификации» своих японских коллег, специалисты по радиотехнике смонтировали на крупных кораблях радары, что, в конечном итоге, сказалось на эффективности действий японского флота. Было налажено производство авиадвигателей БМВ АМО и Даймлер-Бенц, немецкие специалисты помогли также с доводкой японских двигателей и самолетов, начали собирать радиолокационные станции, самонаводящиеся торпеды и управляемые авиабомбы. Немцы также оказали неоценимую помощь в организационных вопросах, в частности в совершенствовании системы подготовки летных кадров.