Возвращение - Лисина Александра - Страница 32

Раздавшийся следом звон его едва не оглушил: столкновение клинков было настолько страшным, что рен Эверон болезненно поморщился, а Эланна испуганно присела. От него, казалось, застонал сам воздух, тогда как стены каменного мешка (теперь понятно, отчего они такие толстые!) завибрировали, порождая уже знакомый тяжелый гул.

Мгновение спустя эльфийская сталь застонала снова — на этот раз с явной натугой и словно бы даже умоляюще, по-своему прося хозяев больше не подвергать ее такому испытанию. Однако почти сразу звон повторился еще раз. Затем — еще и еще, постепенно превращаясь в колокольный набат. Он усиливался до тех пор, пока наконец внутри вихря что-то не щелкнуло и не ругнулось сразу на нескольких языках. Плотно сплетенный клубок тел на колоннах распался, а на землю возле одной из каменных тумб свалился с выражением крайней досады на лице взъерошенный Шир.

— Твою… — зло рыкнул он, ловко перекувырнувшись в воздухе и приземлившись на ноги. Увидел хитрую усмешку Тиля, перехватил насмешливый взгляд Стрегона, недовольный взор Таша и выругался снова. — Иррадэ! Это было быстро!

— Благодарю, — хищно улыбнулся Стрегон, отсалютовав окровавленным мечом.

Шир только сплюнул, но делать было нечего: раздраженно стерев кровь с распоротого плеча, он так же кивнул и, пнув жалобно скрипнувшую колонну, отправился к выбывшим.

Рыжий встретил его широченной ухмылкой:

— Ты должен мне золотой!

— Торк! Я не ожидал!

— А я тебе говорил, что Белый стал сильнее! Ты не поверил.

— Теперь верю, — буркнул Шир, остывая. — Надеюсь, его оттреплют как положено. Или завтра мы повторим. Только один на один.

— Ну-ну. Чтобы потом тебя оттрепали… гм, уже другой рукой?

— Это будет спор двух вожаков.

— Вот именно, — с намеком хихикнул Лакр. — А за вызов сам знаешь какое положено наказание.

Шир на мгновение замер, запоздало соображая, что сказал, а потом ругнулся в третий раз — так заковыристо и смачно, что прижавшаяся к двери Эланна неуловимо покраснела, а в глазах рена Эверона проклюнулся огонек интереса.

Повелительница торопливо приглушила слух, чтобы не услышать что-нибудь похлеще, и быстро покосилась на колонны: Стрегон и Тирриниэль по-прежнему стояли спина к спине, внимательно следя за кружащими вокруг них перевертышами. Оба беловолосые, широкоплечие, настороженные и готовые к любому повороту событий. Ставшие в этот момент удивительно похожими, словно два дальних родственника, встретившихся после долгой разлуки. Более того, понимающие друг друга без слов. Чувствующие один другого так, как даже родные братья не всегда могут. Белокожие, нечеловечески спокойные, с разноцветными огнями в глубине тихо мерцающих зрачков, за которыми угадывалось невероятное внутреннее напряжение.

Увидев кровь на груди Тиля, Эланна прикусила губу: чей-то меч все-таки успел оставить на его теле глубокую отметину. Вторая рана, еще более глубокая, пролегла по левому боку эльфа, а третья медленно сочилась алыми каплями на правой голени — там, куда и метил коварный Таш.

Стрегон тоже не избежал ран — на его щеке пламенела длинная царапина, бурно вздымающаяся грудь была увенчана целой россыпью алых брызг, на левом запястье появилась еще одна резаная рана. Правда, кровь тут же свернулась, не позволив перевертышу терять силы впустую, но все равно — за несколько мгновений скоротечной, крайне напряженной схватки желтоволосые успели не по разу задеть своих противников. Тогда как сами почти не пострадали и выглядели на редкость бодрыми, собранными и готовыми к еще одной сумасшедшей атаке.

— Бой! — властно скомандовал Тирриниэль, все еще не заметивший, что за ним пристально наблюдают.

Золотые в ответ усмехнулись и без единого звука прыгнули. Но на этот раз не прямо на него, а, наоборот, в разные стороны друг от друга, как будто хотели сбежать. И движение это было так неожиданно, но вместе с тем исполнено такой заманчивой грации и невероятного притяжения, что даже у Тиля невольно дрогнула рука, чтобы догнать и добить. А Стрегон, которому еще пока было далековато до настоящих старших, опрометчиво дернулся следом — слишком уж хорошо подставились собратья.

Он опомнился почти сразу, потому что со старшими шутки были плохи, и он понимал, что удержался против них столько времени лишь благодаря чуду и способностям Белки. Поэтому Стрегон опомнился и вернулся — это правда. Однако братьям хватило даже этого мига, чтобы приземлиться на соседних колоннах, тут же оттолкнуться и прыгнуть снова. В излюбленной манере своего вожака. Извернуться, в самый последний момент меняя направление удара, и с удвоенной силой наброситься на ошеломленных противников, выдавливая их за пределы узкой площадки, сметая их прочь, выбрасывая с захваченного островка, как волны выбрасывают на берег надоевший мусор.

Элиар злорадно усмехнулся: он хорошо знал этот удар и прекрасно помнил, что защиты от него не существует. Вернее, Таррэн лет пятьсот назад все-таки нашел один вариант, но тогда ему помогала Траш и на кону стояло его будущее. А у Стрегона и Тиля такого шанса не было. Тем более что владыка Темного леса не ожидал, что кто-то из охотников сумеет овладеть смертельно опасными навыками маленькой Гончей.

Светлый оказался прав: Стрегон успел только охнуть, как его подхватило и играючи скинуло на землю. Если бы не отшатнулся назад, то сорвало бы голову или проломило грудь — Нэш бил, как всегда, в полную силу, не жалея ни себя, ни соперника. Но среди перевертышей не было склонных к сантиментам слюнтяев: если решил встать против старших, значит, посчитал, что готов им противостоять.

Стрегону, если честно, пока было рановато иметь такие запросы — своего потолка у младших он еще не достиг. И хотя то, что он каким-то чудом сдержал первые три атаки, само по себе было невероятным, первый же полноценный удар вышиб его из боя так же верно, как вышиб бы любого новичка. Впрочем, бывший наемник все-таки не потерял сознание. Усилием воли подавив боль, в последний момент он сгруппировался и упал почти хорошо. Даже умудрился не выронить меч. После чего перекатился, тяжело встал, одновременно выискивая взглядом остроухого напарника. Увидел его живым и все еще упорно сопротивляющимся натиску старших. Гордо улыбнулся и лишь тогда медленно опустился на землю, зажимая рану на боку и с досадой чувствуя, как сочатся по коже горячие струйки.

— Ку-уда?! — к нему проворно подскочил Шир и подставил плечо. Лакр, опоздав на долю секунды, подхватил побратима с другой стороны. — Не спать! Терпеть! Рано еще тебе загибаться! Кому ж я тогда буду морду бить?

Полуэльф из последних сил фыркнул.

— Найдешь кому… мало, что ль, дураков на свете?

— Стрегон, держись, — мгновенно посерьезнел перевертыш, помогая подбежавшему Элиару зажать опасную рану. — Бел огорчится, если узнает, что ты помер без разрешения. Малыш тебя почему-то ценит, так что не смей его подводить!

Светлый одним движением сплел вокруг раны сложное заклятие. Что-то прошептал, останавливая кровь. Стянул края глубокого пореза, одновременно капнув туда несколько капель желтоватой тягучей жидкости, больше похожей на мед. Наконец удовлетворенно выдохнул и, заткнув пузырек пробкой, ободряюще хлопнул полуэльфа по плечу.

— Жить будешь.

Стрегон поморщился, но почти сразу его лицо разгладилось и порозовело: «нектар» действительно творил чудеса. А еще через пару мгновений полуэльф помотал головой, потер безумно зудящий шрам, образовавшийся на месте недавней раны, и хмыкнул.

— Чего ты всполошился? В первый раз, что ли? А вот Бел называть «малышом» не надо: за это можно и по холке получить.

Шир облегченно вздохнул:

— Фу… дурак, что подставился. В следующий раз прыгай сразу, не раздумывая. Или вожака попроси показать этот удар, чтобы больше не попасться.

— Ты тоже просил? — встряхнулся Стрегон.

— А то. Меня три раза мордой по земле возили, пока не дошло наконец. Но тебе я говорю сразу.

— Почему?

— Потому, что ты, как ни странно, нужен Бел. И потому, что вожак мне голову открутит, если узнает, что я позволил тебе в одиночку выйти против старших.