Возвращение - Лисина Александра - Страница 48

— Пустяки, — с обезоруживающей улыбкой встретил Таррэн возобновившееся шипение, тогда как пальцы сами собой коснулись обгоревших до неприличия волос.

Белке нравилось, когда они длинные. Она любила играть с ними перед сном. Любила пропускать сквозь пальцы этот черный шелк, наслаждаясь им, как кошка наслаждается игрой с клубком шелковых нитей.

— Отрастут еще. И очень скоро.

Гончая заворчала громче. Эльф снова вздохнул и с сожалением провел ладонью по обуглившимся кончикам. Под его руками черные пряди мгновенно вытянулись, упав на спину густой волной. И только после этого недовольное ворчание стихло, пальцы Белки привычно погрузились в шелковое море, наслаждаясь каждым прикосновением. Глаза опять стали нежно-зелеными и спокойными. Почти.

Таррэн перевел дух, незаметно сделав Элиару знак, что можно расслабиться, но тут у кого-то не выдержали нервы. За спиной ллера Адорраса что-то скрежетнуло по полу, и почти сразу раздался вздох. Кажется, у какого-то болвана нога затекла от неудобного положения, и при попытке подвинуться острый каблук противно царапнул по камню. Тихо так, почти неслышно. Но если полчаса назад это никого бы не взволновало, то сейчас, когда в зале царила мертвая тишина, нарушаемая только ласковым голосом Таррэна, этот звук слишком резко ударил по чутким ушам успокаивающейся, но далеко не спокойной хмеры.

Таррэн не успел даже выругаться, как Белка шумно раздула ноздри и, обдав его волной внезапно вспыхнувшего раздражения, в ту же секунду испарилась. А мигом позже на другом конце тронного зала, не успев проклясть свой прогоревший каблук, Ортэ выдохнул от мощного удара в грудину. Невесомой пушинкой пролетел несколько шагов и с силой впечатался в стену, успев напоследок посетовать на самую нелепую свою ошибку, которую ему только доводилось сделать: зря он, наверное, надел сегодня новые сапоги…

Когда туман в голове прояснился, грохот в ушах притих, а помятая грудь сумела сделать судорожный вздох, Ортэ с вялым удивлением осознал, что лежит на полу, при этом затылок жутко ноет, голова запрокинута под опасным углом, а на горле сжались чужие пальцы.

Эльф осторожно открыл глаза и завороженно замер, наткнувшись на два блистающих изумруда, в которых ритмично вспыхивали и тут же гасли багровые огоньки. Там плескалось — столько «Огня», но вместе с тем и столько мертвенного холода, которому было чуждо сострадание, что верный телохранитель мигом понял — вот она, Белая Леди, пришла по его бессмертную душу. Странно, что так поздно, но ее приход оказался не так страшен, как гласили легенды. Ее неподвижный взгляд лишал воли. Белое лицо завораживало нечеловеческой красотой. Чуть приоткрытые губы манили, несмотря на поблескивающие за ними острые клыки.

— Не надо, Бел, — донеслось до затуманенного сознания Ортэ. — Знаю, он вел себя некрасиво, но ты ведь сама этого добивалась. Оставь, малыш. Ллеру Адоррасу еще понадобится телохранитель.

Тяжесть с груди Ортэ исчезла. Какое-то время он еще ощущал на себе чужой взгляд, но потом неподалеку снова послышался голос лорда Таррэна, и Белка милосердно отвернулась. Правда, распластавшемуся на полу эльфу понадобилась добрая минута, чтобы сбросить оцепенение. А затем еще столько же, чтобы осознать себя живым, растерянно провести рукой по груди и отстраненно отметить, что доспех работы рена Истаэра рассечен от пупка до самого горла. Но не клинком, как можно было бы подумать, а когтями, для которых даже чешуя дракона не была серьезным препятствием.

— Оставь, — мягко повторил Таррэн, когда Белка грациозно спрыгнула с полуоглушенного эльфа. После чего по-кошачьи плавно скользнула в сторону и пристально взглянула на владычицу. — Эланна, — тут же напомнил Таррэн, не делая попытки перехватить супругу.

Эльфийка инстинктивно прижалась к поднявшемуся с трона Тирриниэлю. С благодарностью ощутила на своем плече его твердую руку, а потом неожиданно успокоилась — от Тиля шло тепло, словно от печки. А еще его близость дарила уверенность, что ничего страшного не случится. Ни с ней, ни с Бел, ни с кем бы то ни было. И от этого понимания Эланна расслабилась, а спустя некоторое время нашла в себе силы посмотреть на Гончую и приветливо улыбнуться.

— Здравствуй, Бел. Рада тебя видеть. Если бы не ты, нам пришлось бы туго.

Таррэн с удивлением покосился на нее, но тут же одобрительно кивнул. И Эланна приободрилась еще больше: значит, все не так плохо, как ей показалось сначала. Значит, насчет Бел не нужно волноваться.

Она собралась было сказать что-то еще, но Тирриниэль вовремя перехватил ее за локоть: Бел, когда успокоится, сама все вспомнит. А сейчас достаточно и того, что она не воспринимает присутствующих как врагов.

— Таррэн сделает это лучше, — беззвучно шепнул он, и Эланна послушно замолкла.

Белка тем временем бесшумно скользнула к Элиару, рядом с которым беспокойно переминался с ноги на ногу позабытый всеми рен Эверон.

— Привет, Бел, — бодро поприветствовал ее светлый, одновременно наступив на ногу телохранителю Эланны, чтобы тот не вздумал открыть рот. — Я гляжу, у тебя появились новые способности? И как оно? Мне, кстати, нравится! И глазки чудные! Пожалуй, когда вернусь, попрошу Милле делать иногда такие же. Ну не сейчас, а когда с малышами все устроится… О! Ты ведь придешь к нам к их дню рождения? Да, Бел? Ты ведь не оставишь Мелиссу в такой день? Она уже давно звала и надеялась обождать до твоего прихода.

У Белки в глазах появилась задумчивость, но потом она подошла ближе и внимательно посмотрела зятю в лицо тем самым неподвижным, откровенно пугающим взором, которым славились дикие хмеры.

Элиар, как ни странно, не дрогнул.

— Так что? — подчеркнуто вежливо произнес он, словно не замечая горячего дыхания на шее. — Я могу надеяться, что храмовник на моем троне больше не появится?

Белка фыркнула и наконец отодвинулась, оставив его в покое. Потом повернулась к рену Эверону и оценивающе прищурилась.

— Свой, — тут же отреагировал Таррэн, неотступно следуя за супругой и готовясь перехватить ее в любой момент. — Ты у него нож забрала, помнишь? У чужих ты оружие никогда не берешь, но этот, хоть и в белом, довольно неплох, согласись.

Рен Сорен ал Эверон удивленно округлил глаза, а Белка, задумчиво пожевав губами и настороженно обнюхав его горло, тихонько заурчала. Растерявшийся эльф сперва решил, что ей не понравился запах, и пожалел, что этим утром по привычке вырядился в камзол ее нелюбимого цвета. Но потом увидел смазанное движение и в окончательной оторопи уставился на подсунутый ему прямо под нос изящный нож из лунной стали. Тот самый, который не так давно рен Истаэр собственноручно выковал, а потом отдал в полное распоряжение Гончей.

— Бери, — тихо посоветовал Таррэн, не сводя с супруги пристального взгляда. — Бери и молчи.

«Но ведь лунная сталь не меняет хозяев!» — хотел завопить эльф, однако взгляд лорда заставил его проглотить заученную истину и медленно, как во сне, протянуть руку за подарком. Рен Эверон хорошо знал, что лунная сталь коварна: выкованное из нее оружие было упрямым и не признавало чужаков. Но, с другой стороны, сейчас нож отдавали добровольно.

Мысленно попросив благословения у Создателей и понадеявшись, что не останется одноруким калекой, эльф коснулся мерцающей радужными бликами рукояти. На мгновение замер, однако своенравный нож только мигнул и продолжал покорно лежать на ладони Гончей, ничуть не протестуя против ее решения.

Эльф медленно, каждый миг ожидая непоправимого, сжал пальцы. Еще медленнее, стараясь не спугнуть неслыханную удачу, забрал чудесный подарок. А когда окончательно поверил, что не сошел с ума и неожиданно стал обладателем чуда, Белки рядом уже не было. Только лорд Таррэн смотрел на него с непонятной усмешкой, да его отец иронично хмыкнул.

— Легко отделался, — тихонько сообщил ошеломленному телохранителю Элиар. — Ты ей понравился, так что не трусь — теперь ни за что не прибьет. Запомнила. И даже если ногу ей отдавишь в суматохе, только по зубам получишь. Ну или ушами оборванными отделаешься.