Огненная кровь. Том 1 (СИ) - Зелинская Ляна - Страница 26

— Ты вчерась полез к найрэ Рите, но, видать, что-то ей это совсем не понравилось, и она тебя оттолкнула.

— Это-то я помню, — он дотронулся до оцарапанной губы.

— Ну и ты хотел спалить всю деревню, а я тебе не дал.

— Что значит «ты мне не дал»?

— Я ударил тебя бутылкой по голове, — сказал Цинта, на всякий случай отойдя подальше, — а потом сюда притащил.

— Цинта! Какая же ты всё-таки скотина! — воскликнул князь и добавил, но уже без особой злости. — Я даже не знаю, что хочу с тобой сделать.

— Ты обещал меня и пальцем не тронуть!

— Ладно. Обещал. А если бы ты убил меня?

— У тебя крепкая башка, мой князь, да и я так … легонько.

— Я припомню тебе это «легонько»! Проклятье! Где Рита? Нам надо выезжать…

— Эээ, тут такое дело…

— Ну что ещё?

— Пообещай, снова, что не убьёшь меня.

— Цинта, гнус тебя задери? Что ты натворил? Огрел по башке ещё кого-то? — раздражённо спросил Альберт.

— Пообещай, мой князь, — Цинта отступил ещё на шаг.

Князь встал и произнёс хрипло:

— Если ты не скажешь, то я прямо сейчас затолкаю тебя в эту печь, — Альберт кивнул на открытую заслонку, за которой виднелись глиняные горшки.

— Ладно! Ладно. Только не злись! Но так было лучше для… всех нас.

— Да скажешь ты уже или будешь рожать до вечера?!

— Я дал Рите коня и отправил её в Фесс на рассвете.

Если бы можно было убить взглядом, то, вне всякого сомнения, Цинта упал бы замертво.

— Что ты сделал? — князь поставил кувшин с водой на стол. — Ты спятил? Отпустил её одну? Забыл, что в неё стреляли?

— Альберт, так будет лучше. И, я уверен, у неё всё уже хорошо. Я попросил хозяйского племянника проводить её до городских ворот, тут дорога-то идёт сплошь по виноградникам, кого тут встретишь?

— Седлай лошадей, доброхот хренов, живо!

— Зачем? Сейчас хозяйка яйца принесёт, омлет сделаю, тебе бы умыться, куда спешить, мы всё равно её не догоним, уж скоро полдень!

Князь в три шага оказался рядом, схватил Цинту за воротник, притянул к себе и произнёс грозно и тихо, глядя ему прямо в глаза:

— Я тебя не убью и даже не покалечу… я сейчас пойду, умоюсь, но, когда вернусь — лошади должны быть осёдланы. Ты понял?

— Но… мой князь… Альберт, ты же не собираешься…

— Собираюсь! Собираюсь, Дуарх тебя задери! И лучше тебе не пытаться мне в этом помешать.

— Но зачем она тебе? Альберт! Мало ли женщин?

— Я… может… прощения попросить хочу, — усмехнулся криво князь, отпустил Цинту и стремительно вышел из комнаты.

— Владычица степей! Всё хуже и хуже! Да зачем я только сказал! — сокрушённо вздохнул Цинта.

На его памяти князь ни у кого и никогда не просил прощения.

***

Фесс встретил их узкими улицами, башнями и высокими каменными заборами, которые закрывали собой заснеженные вершины гор. Солнце пригревало, и казалось, что в этот город осень ещё не добралась. Расписные ставни, рыжие купола храмов и арки, увитые диким виноградом, всё здесь дышало теплом… Цинта хотел полюбоваться городом, да не вышло — князь, как одержимый, погонял коня.

Дом купца Миора нашли быстро. Издали он выглядел весьма внушительно: кованые ворота выкрашены зелёной краской, и такие же зелёные ставни на всех трёх этажах большого каменного дома. У ворот мирно дремал охранник в огромном тюрбане. Во дворе под старыми каштанами стояли три экипажа, один из которых, чёрный лаковый с красными колёсами, стоил, по меньшей мере, десять тысяч ланей. Судя по всему, купец Миора был очень богат. И даже крыльцо в его доме не просто крыльцо — массивная лестница с сидящими по бокам мраморными львами и устлана оранжевым ковром. Когда Альберт и Цинта подъехали к воротам, служанка как раз нещадно чистила его щёткой.

— О-о! — воскликнул Цинта, разглядывая двор. — Видать, неплохо живёт Рита Миора!

В дом их проводили не сразу, охранник в тюрбане долго рассматривал странную пару, потирая левой рукой усы, а правую держал на поясе поближе к кинжалу. Сам он был хоть и пузат, как бочонок из-под вина, но на голову выше Альберта, да и рядом с кинжалом на широком кожаном поясе обнаружились айяаррский кнут и тяжёлая двухарданная сабля. И, вне всякого сомнения, человек в тюрбане умел ими пользоваться. Видимо, богатства купца Миора многим не давали спокойно спать.

Но, узнав, что Альберт лекарь, едет издалека и при себе везёт редкие лекарства, которыми, возможно, заинтересуется семейство купца, охранник пропустил его, предварительно заглянув в седельные сумки и отобрав баритту и кинжал.

Склянки и инструменты в сумках подтвердили легенду, наскоро придуманную Альбертом, и когда они остались одни в комнате с голубыми стенами и расписным потолком, Цинта шепнул:

— Ну ты и врать горазд, мой князь!

Но Альберт, погружённый в свои мысли, Цинту не слушал, лишь ходил от окна к окну, как тигр в клетке, временами пытаясь нащупать рукоять отсутствующей баритты. Служанка принесла им чай и сладости, а вскоре появилась и хозяйка.

Высокая стройная девушка в синем атласном платье и с искусно заплетённой косой. Золотые браслеты, серьги и кольца и даже поясок на платье был расшит золотыми узорами. Рядом с ней встала смотрительница — внушительного вида женщина в зелёном платке поверх клетчатого платья, скрывавшего её необъятную фигуру под многочисленными оборками.

Альберт поклонился, церемонно представился, отвесив пару пышных комплиментов городу, дому купца и присутствующим дамам, включая смотрительницу. Та даже зарделась от смущения. И Цинта подумал, что князь, когда хочет, может быть милым и любезным, и люди сразу тянутся к нему, как подсолнухи к солнцу. Только вот хочет он этого редко, а большую часть времени ведёт себя так, как будто задумал собрать коллекцию врагов побольше.

— Отца нет дома, он в Талассе, — ответила девушка в синем платье на вопрос о здоровье купца Миора. — Слава Богам, на здоровье он не жаловался.

— Могу ли я увидеть его дочь? — вежливо спросил Альберт.

— Я его дочь.

— Нет, не вас, Риту Миора, — князь улыбнулся, но руки нервно крутили пряжку на шляпе.

— Я и есть Рита Миора, — ответила девушка с улыбкой, — простите, что не представилась сразу.

— Хм, вы уверены?

— Милорд, странный вопрос. Конечно, я уверена.

Князь посмотрел на неё исподлобья, а затем перевёл взгляд на портрет внушительного вида мужчины, висевший в простенке.

— Это ваш отец? — спросил он, кивнув на картину.

— Да.

— Вы похожи, — произнёс Альберт задумчиво.

Мужчина на портрете был круглолиц и курнос. Чёрные, как смоль кудри, которые, как подтверждало сходство, передались и его дочери, стоявшей перед князем, карие глаза, оливковая кожа… Некоторая доля таврчьей крови, совсем как у Цинты. И ничего в облике этих людей не говорило о том, что Рита Миора, та, которую он встретил на озере, хоть какая-то им родня. Но князь всё-таки сделал ещё одну попытку.

— А у вас есть… ещё сёстры? Старшие?

— Нет, только братья. Но они младше. А к чему этот вопрос, милорд? Вы же вроде хотели предложить редкие лекарства? — удивлённо спросила дочь купца.

— Простите, найрэ, но нет ли в Фессе ещё каких-нибудь купцов по фамилии Миора?

— Нет, милорд. Но… почему вы спрашиваете?

— А вы или ваши… ну не знаю, родственники, не ездили давеча в Индагар или в Мадверу? К тёте, например?

— У нас нет родственников в Индагаре, да и в Мадвере тоже. Так что нет, не ездили.

— Вы уверены?

— Конечно, уверена, милорд! — уже раздражённо воскликнула девушка.

— А кто ещё из женщин живёт в этом доме? — Альберт оторвал пряжку от шляпы и засунул её в карман, и глаза его смотрели недобро.

— Милорд, кажется, вам пора, — произнесла строго дочь купца, — если у вас нет намерений ничего нам предложить, то я бы попросила вас уйти.

— Погодите! Погодите! — смягчился князь, видя, что она собирается уйти. — Извините за эти странные вопросы, но… дело в том, что в дороге мы повстречали одну женщину, я вынужден был оказать ей помощь… Она представилась как Рита Миора, дочь купца из Фесса, и я волнуюсь за её… жизнь. Быть может, вы её знаете?