Вересковый мёд - Зелинская Ляна - Страница 25

— Вам даже это известно? Надеюсь не на собственном опыте?

— Это не тайна за семью печатями найрэ Нье'Лири, дворец полон его любовниц, — усмехнулся Викфорд, — но боюсь, вам не понравятся подробности.

— Всё меняется, может любовь его изменит? — произнесла Эрика, прожигая Викфорда взглядом. — Фрэйи умеют пробуждать любовь.

Он ощутил, как пахнет малина и мёд, как под кожей шевелятся огненные побеги, и рвутся навстречу ей, и подумал, что если она умеет ненавидеть с такой страстью, то с такой же страстью сумеет и полюбить. И это стало последней каплей, он чуть наклонился к ней и добавил, понизив голос:

— А ещё он любит высмеивать придворных, особенно тех, кто недостаточно раболепствует перед ним. Так что вам стоит подумать о смирении, найрэ, потому что свою первую жену он часто таскал за волосы — она, по его мнению, была недостаточно смиренной. Может поэтому она и сошла с ума.

Он говорил и видел, что ранит её этими словами, что ей не победить в их словесном турнире, но всё равно делал ей больно и не мог остановиться. Не мог понять, что заставляет его говорить так, хотя он ведь ни слова не соврал, но ведь мог бы пощадить её чувства. Вот только не хотел их щадить. Не должна она думать о короле так, будто он может ей понравится. Не сможет она его полюбить. И не должен он ей нравиться. Не должен…

Проклятье! Вик, да что ты к ней пристал?! Она же его невеста! И не твоя сестра!

Всего мгновенье их взгляды жгли друг друга, а потом Эрика прошептала:

— Пропадите вы пропадом! И вы, и ваш король! Ненавижу вас всех! — и, ударив пятками лошадь, поехала вперёд.

А Викфорд ощутил горечь во рту, и подумал, что в этот момент он и сам себя ненавидит за то, что сделал. И хотелось догнать её и заглянуть в лицо, и убедиться, что она не плачет. Но увидел, как на него с прищуром смотрит Корин Блайт и, стегнув коня, поехал в голову отряда.

Пусть она ненавидит его ещё сильнее. Так будет лучше для них обоих.

Они ехали на восток. Поля закончились и снова по обе стороны от всадников к дороге подступили вековые деревья. Постепенно разговоры стихли, псы были осторожны и торопились. К вечеру Эрика так устала, что готова была упасть хоть на листья, хоть на мох, и уснуть не снимая сапог.

Она не смотрела в сторону Викфорда и не разговаривала с ним. И решила, что до самого Кальвиля она больше и слова ему не скажет. Пусть подавится своей жёлчью. Не покажет она ему больше своих чувств, нечего ему над ней насмехаться.

Но где-то в душе его слова о короле оставили глубокую рану. Она слышала и раньше о том, какой он — Раймунд по прозвищу Рябой. Но то были рассказы балеритов, которые ненавидели его всей душой, и она хотела верить, что все они сильно приукрашены ненавистью. Но Викфорд говорил о нём так, что сомнений не осталось — король даже хуже, чем она себя могла представить. И ей стало тошно. Так тошно, что взгляд то и дело падал на её лук, который был приторочен к седлу одной из вьючных лошадей. Взять бы его и стрелы, и убежать. Куда-нибудь, хоть назад в Кинвайл. Не хочет она принадлежать этому чудовищу! А перед этим пустить ещё одну стрелу в этого заносчивого тавиррского пса, и в этот раз она точно не промахнётся. Он так красочно описывал своего короля, как будто хотел сделать ей, как можно больнее. И ведь хотел, подлец! Как будто это её воля и желание выходить или не выходить замуж за это чудовище!

Викфорд тоже как будто её избегал и только его ларьет наблюдал за ней исподтишка, и Эрика чувствовала его взгляд полный неприязни, где бы она ни находилась. Корин Блайт, казалось, ненавидит её даже больше, чем его командор. Чем была вызвана эта неприязнь, Эрика не понимала, но на всякий случай, тот кинжал, что дал ей Викфорд, спрятала в ножны, вшитые в голенище. Кто знает, как скоро он ей понадобится?

— Стойте! — услышала она восклицание командора.

Дорога сужалась, к ней вплотную подступили вековые тисы, ясени и пихты. Впереди виднелось небольшое ущелье, с извилистой речушкой, через которую был переброшен мшистый каменный мост. И не доезжая немного до этого моста отряд остановился. Эрика видела, как всполошились псы, сразу выстроившись в оборонительный полукруг, беря оружие наизготовку и оглядываясь по сторонам. Королевский барристер побледнел, схватил кофр со свитком и весь сжался в комок, бормоча молитву Всевидящему Отцу.

Командор махнул и псы чуть отступили, ближе к камням, так чтобы выступ скалы прикрывал их спины, но, похоже тревога была напрасной. С другой стороны моста появился небольшой отряд, и по мере приближения всадников становилось понятно, что это тавиррцы — их коричневые плащи, подбитые красным, можно было узнать издалека. Они остановились напротив, а Викфорд выехал им навстречу, чтобы поговорить.

Эрика чуть тронула лошадь и подъехала ближе. Глава отряда тавиррцев, крепкий мужчина с седыми висками указывал куда-то рукой и Викфорд его внимательно слушал. Речь видимо шла о том, какой дорогой ехать. Отряд направлялся из гарнизона на запад. Тавиррцы обменялись обычными приветствиями, поговорили про дожди, дорогу и «проклятых балеритов». А потом разъехались.

Тавиррцы проехали мимо неё стройной вереницей — семеро вооружённых мужчин, и когда последний, поравнялся с ней, Эрике показалось, будто её ударили кулаком куда-то в подреберье. Мужчина, который замыкал тавиррский отряд — она его узнала. Это был Тьен Нье'Риган.

В тавиррском плаще и шапке, с оружием, он держался среди врагов совершенно уверенно, как будто всю жизнь служил королю Раймунду и не говорил тех самых слов дяде Тревору о свободе и невозможности мирного договора.

Был ли Тьен Нье'Риган среди нападавших на постоялый двор, она не знала. Он ли велел его поджечь, чтобы она сгорела заживо? Это тоже осталось тайной. Уилмор тогда говорил с ней слишком путано и называл всех «зелёными шапками». Именно их и носили северяне, и Эрика подумала, что это, наверное, были люди Тьена. А если она ошиблась? Она думала, что Тьен хотел её убить, но если это не так? И что он делает здесь с тавиррским отрядом, когда за голову каждого найта назначена награда золотом?

Их взгляды пересеклись. И впервые лицо северянина Эрика видела так близко. Синие глаза, волевой подбородок, тёмные волосы — оно было суровым и по-своему красивым. На вид найту было лет тридцать, хотя из-за щетины и усталости, он выглядел немного старше. Но когда он проезжал мимо Эрики, его глаза блеснули и, понимая, что она его узнала, он улыбнулся едва заметно и приложил мизинец к губам в жесте означающем только одно — молчи!

Эрика судорожно сглотнула и впилась пальцами в луку седла, не зная, что делать дальше. Отряды разъехались, а её сердце колотилось, как сумасшедшее.

Что ей делать? Сказать Викфорду? Но…

Она не понимала в этот момент, на чьей она стороне. Если она скажет об этом Викфорду, они тут же пустятся в погоню, Тьена поймают и повесят, а она станет предательницей собственного народа.

Или промолчать? Но если на постоялый двор напали люди Тьена, то, что помешает ему организовать ещё одно нападение и убить её? Сжечь мирный договор? Да и как он вообще оказался здесь? Почему он с тавиррцами и выглядит, как пёс у них на службе? И почему велел ей молчать? Что всё это значит?

Её мысли метались и выбор был непростым: стать предательницей или подвергнуть риску собственную жизнь?

Отряд миновал каменный мост, углубился в ущелье, и с каждым шагом шансы поймать Тьена таяли, как весенний снег, а Эрика всё не могла принять решения. Когда они проехали уже половину ущелья, она заметила, как Корин Блайт смотрит на неё и даже пальцы похолодели от этого взгляда. Эрике казалось, все они знают, что творится у неё в голове. Ларьет что-то шепнул командору и Викфорд направил своего коня к ней. И паника заметалась у неё внутри пойманной птицей.

Нападение было внезапным.

Едва поравнявшись с ней, Викфорд вдруг остановился и потянул ноздрями воздух. И Эрика даже не успела понять, что произошло — он крикнул что-то по-тавиррски, и стегнул её лошадь так, что она рванула вперёд. А дальше всё смешалось. Раздался страшный треск и огромное дерево рухнуло на дорогу, прямо на их отряд. Откуда со стороны каменного уступа роем полетели стрелы. Но этого она уже не видела, лишь услышала характерный шелест, а затем что-то взорвалось. Раз, другой, третий. Потянуло дымом, и она поняла, что это защищаются псы. Она видела раньше, как они умеют управляться с ирдионским огнём — страшным оружием, против которого бесполезны стрелы балеритов.