Чёрная жемчужина Аира (СИ) - Зелинская Ляна - Страница 48

— Вот как? И что же его так разозлило?

— Не знаю, муасель Летиция. Но сразу после этого массэ Жильбер выскочил красный, как варёный краб, выхватил шляпу и уехал. Даже с муасель Аннет не попрощался. И уж она так разозлилась, что я вот даже рада, что меня к вам послали, а то бы мне опять несдобровать…

Летиция вздохнула.

Всё это было как-то совсем не похоже на: «Я всё решу», произнесённое Жильбером Фрессоном под сенью магнолии.

Ох, что-то не то он там нарешал, кажется! Как бы ей всё это боком не вышло! Что же теперь делать?

Если у мсье Фрессона ничего не вышло, да ещё и дядя с ним поругался, то как ей теперь поговорить с ним без лишних ушей? Филипп же проходу не даст.

Надо было что-то делать и делать срочно, и, недолго думая, Летиция достала из шкатулки алую шёлковую ленту для волос и протянула её Жюстине со словами:

— На вот, возьми. Это тебе. Ты такая старательная.

От счастья, казалось, Жюстина, и вовсе разум потеряла, она тут же приложила ленту к волосам, похлопала в ладоши и мигом засунула её в лиф платья. А затем принялась горячо благодарить Летицию.

— Ох, Жюстина, не надо, — Летиция попыталась вытащить руки, которые бросилась целовать служанка, — у меня что-то голова болит. Я тут так плохо сплю! Сегодня полночи глаз не могла сомкнуть. А всё эта жара! Ты не знаешь — есть ли у твоей хозяйки сонные капли?

— Может, вам чаю с мятой?

— Нет, мне нужно что-то посильнее мяты, чтоб выпил и сразу уснул. И чтобы… не снились всякие кошмары. Я после того случая… с глазом, так плохо сплю, понимаешь? — Летиция снова вздохнула. — Всё кажется — кто-то крадётся под дверью… А, может, сильные капли найдутся у аптекаря? Ты можешь сбегать к нему сейчас?

— Ой, муасель Летиция, да на что вам аптекарь! Моя мамка делает такой сонный отвар из болотных трав, что лошадь замертво упадёт и будет спать, как в раю! Да что там лошадь, — всплеснула руками Жюстина, желая произвести впечатление на Летицию, — пять лошадей! И вместе с кучером! Я вам сейчас мигом принесу!

И она вихрем вылетела из комнаты. А Летиция принялась проворно перекалывать шпильки: это воронье гнездо на голове уж точно не прическа для бала. Благо бабушка научила укладывать волосы без всякой помощи служанок. Ей сегодня промахи не нужны. Сегодня ей нужно или сразить наповал Жильбера Фрессона и уйти с этого бала его невестой, или паковать чемодан и отправляться в Марсуэн.

Она разгладила жёлтый шёлк лежавшего на кровати платья. Её загорелой коже чудо как шёл этот цвет. Приложила маску к лицу и цветок магнолии к волосам и посмотрела в зеркало.

Нет, мсье Фрессон, вам не устоять!

— Только больше десяти капель за раз не пейте, муасель Летиция, а то проспите весь день потом, — предупредила запыхавшаяся Жюстина, вручая ей маленькую склянку, с торчащей сверху пробкой.

— Ну что, пакуй платье, пора ехать, — улыбнулась Летиция, пряча пузырёк в маленький кармашек у пояса.

Пять лошадей — это хорошо. Кузену Филиппу должно хватить и одной лошадиной дозы.

Когда семья Бернаров выехала из дому, на улице уже было полно народу. По рю Верте шли ряженые, и вся она сияла гирляндами фонарей. С ажурных балконов свисали бусы из коралла, цветы, ракушки и перья — праздник лился разноцветной шумной рекой. Со всех сторон то и дело летели зёрна крашеного риса и лепестки, и дымок жареного на углях мяса тянулся с задних дворов. Звучала труба и барабаны, и кто-то уже отплясывал весьма фривольные танцы прямо на мостовой.

Вереница колясок, украшенных цветами, двигалась в сторону «Белого пеликана» — высшее альбервилльское общество стекалось на бал, предоставив улицы на откуп простому люду.

Летиция с интересом рассматривала то, что творилось вокруг, да и что ей оставалось — в коляске напротив неё сидели ещё Филипп и Аннет. Кузен с лицом довольного кота, а кузина с таким выражением, будто съела дюжину лимонов. Рядом лежали чехлы с платьями, а на задке ещё пристроили Жюстину, которую взяли с собой помогать девушкам с переодеванием.

— Дорогая кузина, могу я рассчитывать на первый танец? — произнёс Филипп, едва коляска отъехала от дома.

— Разумеется, кузен, — ответила Летиция скромно, разглядывая нарядную толпу.

— Мы ещё даже не доехали! — фыркнула Аннет, раскрывая с треском веер. — А ты уже распустил хвост, как павлин!

— Зато твой хвост словно прищемили, сестрица. И лицо у тебя — как будто ты микстуру от кашля выпила, — отрезал Филипп. — Жильберу-то вряд ли понравится твоя кислая физиономия.

— А ты словно патоки объелся! Даже рядом сидеть липко! — огрызнулась Аннет и принялась изо всех сил обмахиваться веером.

Летиция старательно делала вид, что занята разглядыванием костюмов горожан и не слышит перепалки брата и сестры. Они ругались некоторое время, и Летиция обратила внимание, что кузен отвечает сестре сегодня как-то особенно зло. Наконец, Аннет отвернулась и перестала отвечать на его колкости.

— Кузина, дорогая, я хотел спросить насчёт цветочного танца — я ведь могу рассчитывать на взаимность? — Филипп чуть наклонился вперёд и внимательно посмотрел ей в глаза.

Цветочный танец — ответная часть аукциона масок. Сначала на аукционе мужчины покупают маску и танцуют с девушкой, а позже девушка должна подтвердить этот выбор, пригласив мужчину на танец и подарив свой цветок. Если, конечно, хочет ответить взаимностью. Летиция непроизвольно покосилась на картонки с масками и цветами, что лежали рядом.

— Ну разумеется, кузен, — ответила она, послав Филиппу короткую улыбку и потупив смущённый взгляд.

Не стоит разочаровывать его раньше времени. К моменту этого танца она уже всё должна решить с мсье Фрессоном. А, может, и до танца не дойдёт…

Она вспомнила пузырёк с «лошадиными каплями», что был спрятан в кармашке у пояса.

Довольный Филипп откинулся на сиденье и принялся постукивать пальцами по дверце, продолжая внимательно рассматривать Летицию. И это было довольно неприятно, но, к счастью, путь был коротким.

Сад перед «Белым пеликаном» уже украсили фонариками и гирляндами, по мощёной каменной плиткой эспланаде прохаживались гости с бокалами вина, и окна первого этажа бальной залы были распахнуты. Танцы планировались и внутри, и в саду.

Рядом с фонтаном факиры жонглировали огнём, и к полуночи ожидался красочный фейерверк. Летиция удивилась тому, как всё здесь отличалось от Старого Света. Платья дам, даже пожилых, пестрели яркими красками, а прически украшали легкомысленные цветы и перья. Голые плечи, пышные юбки, яркие губы — никто в Альбервилле в этот вечер не пытался ничего скрывать за прозрачными шалями и вуалетками.

Бабушку бы хватил удар от такого неприличия!

Жюстину с нарядами к аукциону и коробками отправили на второй этаж, где для переодевания девушек отводились специальные комнаты. Оркестр уже играл вальс, на эспланаде закружились первые пары.

На длинном балконе, увитом глицинией, горело множество свечей и стояли накрытые столы — для членов благотворительного общества мадам Фрессон устраивала отдельный гала-ужин.

Они обошли эспланаду, приветствуя многочисленных знакомых, поговорили, выпили немного вина, а затем кузен Филипп пригласил Летицию на танец. В другое время она бы обратила внимание на то, как он внимателен, и как настойчиво его пальцы сжали её руку, но сейчас у неё были дела поважнее. Она, так же, как и Аннет, искала глазами фигуру Жильбера Фрессона среди гостей. Здесь уже присутствовали и мадам Фрессон с мужем, и старший Рауль Фрессон, весь в чёрном, как гробовщик. При виде Летиции он чуть приподнял шляпу в приветствии и кривовато усмехнулся, совсем как в их прошлую встречу. И она кивнула ему в ответ, перехватив при этом ледяной взгляд баронессы Фрессон.

Ой, как нехорошо!

Очевидно, что Жильбер, как и обещал, поговорил с семьёй о ней. Иначе с чего им так внимательно её рассматривать? И судя по выражениям их лиц, ничего хорошего из этой затеи не вышло. Летиция расстроилась, и поэтому пропускала мимо ушей то, что нашёптывал ей Филипп, но ровно до того момента пока до неё не дошёл смысл одной из его фраз: