Королева Златого Леса (СИ) - Либрем Альма - Страница 14

— Я — и то, и другое, — наконец-то ответил он. — Смотря как ты бросишь монету на этот раз.

— Так нельзя. Нельзя видеть в ней и ужас, и ребёнка, — возразила девушка.

— Можно. Во всех можно. Ты тоже кошмарна, — осклабился эльф. — Но ты хочешь быть свободной. Мне нравятся те, кто мечтает о свободе…

Шэрра не стала возражать. Он мудрее, он прожил на этом свете довольно долго, чтобы делать выводы и навязывать своё мнение остальным. И ей следовало бы просто кивнуть, соглашаясь — если б только она могла!

— Ты задаёшь мне вопросы, — внезапно промолвил мужчина, словно надеясь прервать воцарившуюся тишину. — Ты не дрожишь. И ты едешь к Королеве Каене.

— Ведь ты меня помнишь?

Он коротко кивнул.

— Помню. Я хорошо запоминаю одарённых, — он обернулся в последний раз на эльфов, что сопровождали их.

— Далеко до столицы?

— Два часа. И две смерти, — ответил он то ли загадкой, то ли так прямо, что она была не способна понять это.

И он был, несомненно, прав. Потому что эльфы, что должны были сопроводить их в королевский дворец, к Её Величеству Каене Первой, не дожили до камней Пылающего Пути и не переступили порог столицы. Но, разумеется, он не был провидцем. Смерти к его несуществующему дару видеть будущее не относились. Может быть, разве что немного — всегда выполнять всё, что даже мысленно себе же и обещает.

И он был, несомненно, прав. Потому что эльфы, что должны были сопроводить их в королевский дворец, к Её Величеству Каене Первой, не дожили до камней Пылающего Пути и не переступили порог столицы. Но, разумеется, он не был провидцем. Смерти к его несуществующему дару видеть будущее не относились. Может быть, разве что немного — всегда выполнять всё, что даже мысленно себе же и обещает.

Год 120 правления Каены Первой

Громадина Тони умел брать своей богатырской силой. Он, такой огромный, что, наверное, плечи и не объять руками, взмахнул мечом, раскручивая его, словно тут был пёрышком, и ринулся вперёд, в атаку. Несомненно, столь грозного соперника испугался бы каждый — и он нападал, заранее уверенный в собственной победе. Не было равных Громадине Тони из тех, кого Академия набрала в этом году.

Мастер не сдвинулся с места. Меч замер в сантиметре от его шеи; Тони запнулся и отступил на шаг в сторону.

— Почему ты остановился? — строго промолвил мужчина. — Нападай.

Парень только пожал плечами.

— Я отрублю вам голову, — отметил он. — Это не исцелят даже первые маги Академии.

— Я — первый маг Академии, — сухо отозвался тот. — Ты доведёшь свой удар до конца.

Тони отрицательно покачал головой. Убить человека, который даже не пытается обороняться, для него, может, и не было такой уж проблемой. Но убить Мастера, после нескольких недель обучения, он уже просто не мог. Было что-то во взгляде этого человека, что не позволяло закончить удар.

Он вновь прятался за чёрными тканями отвратительной мантии. Не открывал собственное лицо, вероятно, потому, что сам этого не хотел. И, может быть, Тони и мечтал изрезать его на куски — если б только Мастер хотя бы попытался сражаться. Но нет. Каждое занятие он вызывал одного из них, приказывал выбрать оружие и убить. И никто не смог этого сделать. Никто не закончил удар, не довёл дело до толку.

Определённо, если бы здесь был Миро, он выполнил бы добровольный приговор без минуты сомнения. Но ученики не могли.

— Когда эльф будет стоять напротив тебя и смотреть своими невинными ясными глазами, — сухо провозгласил Мастер, — ты тоже предложишь ему защищаться? Ты позволишь врагу взять оружие в руки, прежде чем наконец-то убьёшь его? В войне с теми, кто сильнее нас, не может быть праведности и чести. В войне вообще этого нет. Если ты хочешь убить хотя бы одного эльфа в своей жизни, то должен не задумываться. Ударить. Потом вспомнить о том, как надо было бить. Или, когда к тебе подойдёт королева Каена, ты позволишь себе миг промедления?

Тони промолчал. Он всё равно не был способен ударить беззащитного человека, зная, что это — друг. Он смотрел на Мастера и, вопреки всей своей былой ненависти к нему, не мог и пальцем пошевелить во вред. Откуда взялось это чувство безграничной преданности к тому, кого и вправду следовало бы изничтожить?

— Королева Каена, в конце концов, женщина, — выдохнул Громадина Тони, хотя произнёс её имя с каким-то необыкновенным придыханием, словно отождествлял её с каким-то неведомым божеством. Чем-то великим, пусть и кошмарным. Ведь даже злодеи имеют полное право быть вырезаны на скрижалях человечества. Пусть она и эльфийка.

— О, а от того, что она красива, от того, что носит юбку, что-то меняется? — скривился Мастер. — Если я натяну на себя платье, ты тоже будешь смотреть на меня влюблённым взглядом сумасшедшего?

Громадина промолчал. Ему, казалось, проще было смириться с тем, что Мастер к нему невероятно несправедлив, чем поверить в правдивость произнесённых слов. Ведь, рано или поздно, придётся признать собственный проигрыш — или свою победу. Тони хотелось бы оказаться на нейтральной полосе мнений. Быть там, куда не дотянутся ни Фирхан, ни Миро, ни даже этот человек без имени, которого они привыкли величать по его званию.

— Нападай, — сухо промолвил Мастер. — Вперёд.

Тони отступил на несколько шагов. Вновь повернул меч в руках, умело, показывая, что на войне за ним дело не постоит, а после рванулся вперёд…

И замер, когда до Мастера оставался всего лишь сантиметр. Меч дрожал в напряжённых руках, и лезвие почти коснулось того места, где под мантией, сотканной из кромешной тьмы, пряталась плоть. Тони тяжело выдохнул воздух, тряхнул головой — русые пряди лезли в глаза, мешая ему видеть. В ответ Мастер только едва заметно шевельнул пальцами, на сей раз без единого приказа — и ударной волной парня отбросило к противоположной стене.

Он застонал, пытаясь подняться, но волшебство держало крепко.

— У тебя был шанс, — сухо промолвил Мастер. — Ты мог бы напасть на мага и убить его. Что ты сделал? Дождался, пока он нанесёт свой удар.

— Маги действуют быстрее, — прошептал Тони. — Он не дал бы тебе даже подойти.

— Разумеется, — кивнул Мастер. — Но, возможно, и у мага будет зазор в его броне. Не кажется ли тебе, что надо воспользоваться любым шансом, когда сражаешься с эльфом? Или, может быть, тебе лучше познакомиться с королевой Каеной лично, а потом только поделиться с нам своим опытом?

Громадине Тони показалось, что все мысли о чести, что крутились в его голове, куда-то пропали. Может быть, по той причине, что их на самом деле никогда не было? Может быть, Мастер просто околдовал его, как это делает каждый маг, по словам Миро, и не позволял никому из учеников перерубить его пополам? А сам издевался, пытался заставить, вынудить это сделать, пока они бессмысленно бились, будто бы рыбы об лёд, о магию его брони.

Он будил в них чуждые мысли — для обучения ли? Тони никогда не хотелось прежде так сильно кого-то ударить, но он уже заранее знал, что против Мастера не выстоит. К тому же, тот вновь был со своей палицей, той самой, что была промаслена какими-то ядами — иначе почему он всегда надевал перчатки, прежде чем взять оружие в руки? И никому не разрешал к нему прикасаться. Говорили, что такое оружие раньше было у эльфов, но Тони не собирался верить слухам. Только один из известных ему людей сражался на палицах, Мастер. И, определённо, он не был эльфом. Нет, Мастер — что-то более тёмное, мрачное, злое и отвратительное, чем даже Королева Каена. И гнили в нём, наверное, больше. Просто он играет на стороне Фирхана — диво дивное, даже "выступает" сказать трудно. Для мага это и вправду было игрой в подчинение, к которой никому не хотелось привыкать, особенно Миро. Но выбора у них не было.

— Следующий — Рэ, — продолжил Мастер. — Бери любое удобное для тебя оружие. И попытайся, — он усмехнулся, — меня убить.

Взгляд полыхнул ещё ярче. Тони знал, что это магия. Теперь, когда он испытал её на собственной шкуре, парень чувствовал, как билось страшное волшебство в воздухе, как отчаянно оно жаждало свободы. Он теперь только осознал, что на самом деле все эти попытки сыграть честно были игрой в поддавки. Нет. Мастер околдовал их всех — и никто не сможет прорваться сквозь одурманивающее заклинание и хотя бы оцарапать его.