Свадьба Мари - Ляпина Юлия Николаевна - Страница 3

– Не кричите, – устало сказала Мари, – у меня раскалывается голова, болит все тело и темнеет в глазах от резких движений. Я надеюсь вы свалились на мой балкон, чтобы вручить бумаги о разводе?

– Нет, – мужчина заглянул девушке в лицо словно проверяя, что она действительно чувствует себя так, как говорит. – Я пришел принести свои извинения и объяснится.

– Боюсь я не в состоянии вас слушать, – отрезала Мари. – Свои извинения вы можете написать на бумаге о разводе или хотя бы раздельном проживании. Я не желаю вас видеть.

– Вам придется меня хотя бы выслушать, – резко заявил мужчина, отрывая дверь в комнату, – и лучше всего это делать в тепле!

Он буквально затащил девушку внутрь, хотя она не особенно сопротивлялась – даже прикосновение причиняло ей боль. Усадив Мари в кресло и закутав в плед, Виллард нервно огляделся, явно разыскивая спасительный кувшин с бренди, но Мари не пила спиртное, а ее мать ограничивалась бокалом вина за обедом, так что привычного для мужчины щита лорд не обнаружил и спрятался за толстой книгой, лежащей на столике:

– Я должен объясниться с вами, леди, – было видно, что разговор для лорда Вилларда тяжел, и он ринулся в него как в битву: – наш брак не награда от короля. Это политическая хитрость, плюс желание отца уберечь моего старшего брата от конкуренции.

Мари слушала молча. Излияния лорда ее не удивили. Матушка давно заподозрила нечто подобное, а узнав свежие светские сплетни долго смеялась, утирая платочком невольные слезу.

– Мне сообщили о свадьбе всего за неделю до предстоящего события.

– Вам повезло, – насмешливо перебила Мари, – я узнала за шесть часов, уже сидя в карете, которая везла меня к алтарю.

– Я считал, что моей суженой станет младшая дочь герцога Цуриго, – продолжал лорд, чувствуя, что равнодушие его супруги задевает его куда больше, чем ему хотелось, и все же собираясь довести объяснение до конца.

– Старинный род, хорошее приданое, и кажется косоглазие, энурез и припадки в придачу, – пробормотала Мари.

Провинция сильно отличалась от столицы, но некоторые вещи в загородных усадьбах знали лучше, чем в модных городских домах.

Виллард вздрогнул. Все что перечислила леди он узнал о предполагаемой невесте за два дня до свадьбы.

– Верно. Мне удалось подкупить слуг Цуриго, и я отказался от планов отца, но от королевского приказа отказаться не смог.

Тут мужчина ощутил настоятельную потребность в спиртном, и вскочил, чтобы унять собственное раздражение и гнев, потом увидел, как девушка поморщилась от скрипа кресла и шума шагов и немедля сел обратно:

– Вы должны знать, что я совершенно ничего не знал о вас. Светские сплетники сохранили лишь историю покушения на короля и страшные раны вашей матери. Ее скорый отъезд привел к тому, что…

– В свете меня считали уродом, не просто бесплодным, а еще и бесполым.

– Да, это так, – согласился Виллард. – Поэтому я не испытывал радости от нашего союза, поэтому счел вас дурнушкой, сумевшей заманить меня в брак апеллируя к милосердию Его Величества. И теперь смиренно прошу прощения.

Мари не поверила в эти слова. Она слишком хорошо помнила вспыхнувшую в глазах супруга ненависть и жестокую боль на лице от его пощечины, но пути назад не было – они супруги волей короля, и без его разрешения развести их не сможет даже старший жрец. Возможно ей удастся показать характер и добиться раздельного проживания? Говорят, что мужчины не любят умных женщин?

– Ваши слова не вызывают у меня доверия милорд. Вы не первый и не последний дворянин, вынужденный вступить в брачный союз по воле сюзерена или семьи. Многие получают такую ношу и несут ее с честью или отказываются от нее в рамках допустимых законом. «Вы могли отправить меня в дальнее поместье, назначить содержание, и забыть о моем существовании», – сказала Мари, чувствуя, как в висках от напряжения зазвенели молоточки, – но вы решили меня убить. У вас есть любовница? – ошеломила она Вилларда.

– Что? – мужчина был явно шокирован вопросом, но девушка не собиралась равняться на рафинированных столичных барышень. – Есть, – признался он, – точнее была, отец потребовал отпустить ее, когда объявил в свете о нашей свадьбе.

– Тогда зачем вам мой труп? – девушка откинулась в кресле и прикрыла глаза, свет лампы вызывал головокружение.

– Я хотел только сбить вас с ног, я не предполагал, что вы упадете с лестницы, – с тяжелым вздохом ответил Виллард, позабыв о тех словах, что так жестоко произнес перед падением жены.

– Не имеет значения, – осторожно покачала головой Мари, – вы гораздо выше, сильнее и тяжелее меня. Возможно падение с лестницы спасло меня от гибели на месте, – добавила она, всей кожей ощущая правдивость этого замечания.

Этого Виллард выдержать уже не мог, он вскочил, схватил девушку за одежду и прохрипел ей в лицо:

– Если бы я не ударил тебя, ты не дошла бы до спальни!

В этот момент ему прямо в ямку под кадыком уперся узкий стилет, и еще одно трехгранное лезвие прокололо кожу над почкой.

– Не стоит делать резких движений, лорд Виллард, – приятный женский голос за спиной отчего-то вызвал ворох ледяных мурашек.

– Мама, – Мари слабо улыбнулась, и переместила свой стилет к яремной вене мужа.

– Дочь, тебе вредно волноваться и напрягаться, – ласково проговорила леди Суис, и от ее заботливого тона мужчину пробил холодный пот, – выкинуть твоего мужа с балкона, или бросить в камин? Думаю, что смогу подать это как результат душевных мук и излишнего употребления алкоголя.

– Он утверждает, что спас мне жизнь устроив сотрясение мозга, трещины в ребрах и восемнадцать серьезных ушибов по всему телу. Мне стало любопытно, – признала Мари, понимая, что матушка шутит, но одновременно наслаждается зрелищем застывшей фигуры зятя и отчетливой дрожи крупного мужчины.

– Хорошо, но тебе лучше лечь, – сдалась леди Суис, не сдвинув лезвие ни на миллиметр.

– В кресле вполне удобно, – Мари убрала клинок и сползла пониже, уложив голову на подушку, пока ее мать направляла лорда в другое кресло, не отнимая от его спины узкого клинка, заменяющего ей корсетную пластинку.

Виллард медленно и неохотно начал свой рассказ:

– У меня есть хороший друг, виконт Шеппард. Мы дружили с Академии. Он старший сын, я младший, многие удивлялись нашей дружбе. Он просто притаскивал меня в замок отца на каникулы, или брал в летнее путешествие с наставником, в общем ближе человека у меня не было.

– Поторопитесь, лорд, – оборвала воспоминания леди Суис.

– В последний год учебы в Академии я гостил у Грилла на зимних каникулах. Он ушел в конюшню и его мать предложила подождать его возвращения вместе с ней. В тот день лорд Шеппард уехал в деревню, к своей любовнице и леди выпила за обедом слишком много мадеры. Я согласился посидеть в малой гостиной, опасаясь скандала, но леди Амброзия распорядилась подать кофе с ликером, потом присела на подлокотник моего кресла, и… в общем я уехал в тот же день. Страшно боялся, что Грилл что-то узнает, но он не переменил своего внимательного отношения ко мне.

Закончив учебу, мы вынужденно расстались – его ждала карьера при дворе, а я как младший сын был отправлен в один из дальних гарнизонов. Три года назад мне удалось завершить службу и вернуться в столицу. Мы встретились с Гриллом, он пригласил меня к себе, познакомил с друзьями. Однажды к нему заехала мать, вместе с его младшим братом.

Голос Вилларда прервался, он дернулся, не замечая клинка и леди Суис милосердно протянула ему стакан лимонада. Сделав пару глотков, лорд продолжил:

– Мальчику едва исполнилось пять, но… это безо всякого сомнения мой сын. Леди Амброзия подтвердила это, навестив меня днем позже. Я умолял ее держать все в тайне, ведь ее супруг был жив, здоров и мог счесть все произошедшее оскорблением своей чести.

– Но полгода назад виконт Шеппард скончался, передав титул старшему сыну, – закончила за него леди Суис.

– Так и есть, – убито кивнул Виллард. – А леди Амброзия возжелала стать моей женой. Я отказывал ей, считая невозможным нарушение сроков траура…