Отец моего жениха (СИ) - Салах Алайна - Страница 45

— Что произошло в университете? — с нажимом спрашивает Сергей и вновь переводит взгляд на меня. — О тебе распространяют слухи?

Можно, конечно, поиграть с супермэншу и поотнекиваться: дескать, да ерунда это все, не бери в голову и бла-бла-бла, но мне не хочется. Во-первых, потому что я устала мучиться одна, во-вторых, потому что не хочу сворачивать беседу, а в-третьих, потому что чувствую, что со стороны Сергея это не праздный интерес.

— Подружки Димы распускают обо мне сплетни…Будто я его долгое время обманывала, и за это он меня бросил, а теперь вешаюсь на него, пытаясь вернуть. Ну и возможно, что-то еще, о чем я не знаю, потому что одногруппники со мной практически перестали общаться.

Я замолкаю, а Сергей беглым взглядом оценивает мое лицо, после чего возвращает взгляд к лобовому стеклу и, нахмурившись, начинает постукивать по рулю пальцами.

— На самом деле, меня уже несильно эта ситуация беспокоит. Учебный год подошел к концу, а в следующем о ней забудут. Но, конечно, смешно… я думала, такое только в молодежных сериалах бывает.

— Ничего смешного в этой ситуации нет, Юль, — резко произносит Молотов, не прекращая следить на дорогой. — Я с этим разберусь.

Это нормально, что в этот момент я испытываю нечто, похожее на эйфорию? Эгоистично кайфую, когда слышу заветное «Я с этим разберусь»? Я всегда этим гордилась тем, что с восемнадцати лет решаю свои проблемы сама, но как, оказывается, приятно слышать, что кто-то готов о тебе позаботиться. Тем более, когда этот кто-то Сергей, который не считает причину моих переживаний пустяковой. Вон он как брови сдвинул. И ведь, правда, со всем разберется.

— А ты? Решил свою проблему с поставщиками?

В ответ на недоуменный взгляд Сергея, поясняю:

— Ты упоминал об этом в сообщении. Что едешь на встречу, чтобы закрыть вопрос с поставками.

— Хорошая у тебя память. Да, к счастью, закрыл.

Я помню каждое написанное и сказанное тобой слово. Хотя об этом вслух лучше не говорить.

— На лето ты обычно возвращаешься домой или остаешься в Москве? — продолжает беседу Сергей. — Скучаешь, наверное, по семье?

— Я планирую съездить в Рязань на неделю, а после снова вернусь в Москву. Конечно, скучаю по родным, но после четырех лет учебы здесь, наш городок кажется мне тесным. И я, кстати, нашла подработку на лето. Маркетологом в сотовой компании, которая не против дать шанс студентам. Получается, своеобразная стажировка.

— Без дела не сидела, значит, — замечает Сергей, и от меня не укрывается легкая улыбка, тронувшая уголки его губ.

— Без дела я бы свихнулась, — отвечаю честно.

Наверное, зря я это сказала, потому что в салоне вновь повисает молчание. Я судорожно начинаю перебирать темы для возобновления беседы, но на ум ничего путного не идет, кроме того, как спросить, ждет ли Сергея в Лондоне женщина. Наш мудрый препод по основам предпринимательской деятельности как-то сказал, что целесообразно задавать лишь те вопросы, на которые готов услышать ответы. А я, трезво оценивая свое настоящее состояние, понимаю, что нет. Сейчас я ответ услышать не готова.

Вдали показывается зеркальный фасад торгового центра, а это означает, что через каких-то пять минут мы прибудем к месту назначения. Ком отчаяния в груди начинает увеличиваться и давить на диафрагму, учащая дыхание и мешая сердцу работать правильно: оно снова начинает долбить как отбойный молоток. Мне безумно хочется замедлить время, чтобы отсрочить наше расставание, и я втайне надеюсь, что по дороге в мой двор Сергей пробьет шину, и у нас появятся лишних полчаса побыть вместе, перед тем как он уйдет из моей жизни, и на этот раз, не сомневаюсь, что насовсем. К сожалению, автомобиль огибает ТЦ, а нам по пути не попалось ни одной торчащей арматуры. Ох уж этот исполнительный Собянин.

— Девятиэтажка слева, — слова выходят из меня почти шепотом. Неуверенная, что Сергей меня услышал, и не найдя в себе силы, чтобы их повторить, тычу рукой в коричневую высотку.

Сергей выворачивает руль в нужную сторону, и автомобиль, шурша шинами, плавно въезжает в мой двор. Ни малейшего шанса проткнуть колесо — таджик Фируз каждое утро так старательно подметает асфальт, что по нему можно ходить в белых носках.

— Третий подъезд, — подсказываю я, опуская глаза в ладони. Пальцы дрожат и в носу щиплет. Соберись, черт бы тебя подрал, Живцова.

Короткий щелчок селектора коробки передач равнозначен для меня пинку в солнечное сплетение. Вот и все. Но по-крайней мере, мы немного поговорили и смогу унести с собой еще одно воспоминание о минутах, проведенных с Сергеем. Не так уж их было много, а эти последние выдались на редкость хорошими.

Я отдираю взгляд от коленей и смотрю на Молотова, который, в свою очередь, развернувшись, смотрит на меня. Рука покоится на руле; от того что он хмурится, между бровей залегла вертикальная морщина, а синие глаза прожигают меня насквозь.

Можно предложить ему подняться, но рот отказывается мне подчиняться. Сергей ведь все и так видит и знает. Не может не видеть и не знать. Вот же я перед ним, как на ладони, с отчаянной мольбой в глазах, которую спрятать мне не по силам. Всегда кичилась своими выдержкой и оптимизмом, но рядом с ним они куда-то улетучиваются. Нет у меня против него противоядия. Он сильнее, мудрее, выдержаннее, и все, что мне остается в нагрянувшей влюбленности — это постараться не растерять себя окончательно, чтобы он, по-крайней мере, меня уважал.

— Я рада, что ты мне не отказал и все-таки довез, — несмотря на ободряющее самовнушение голос противно дребезжит, а глаза стремительно влажнеют. — Рада была тебя увидеть, и классно, что все с поставщиками разрешилось...

Черт, нет, только не сейчас. Дома можно целую ванну наплакать, она у меня большая, но не сейчас. Я старательно дышу носом и в попытке вернуть потерянное самообладание, разглядываю пуговицу на рубашке Сергея. Очевидно, что мое самообладание хорошо заблудилось, потому что по щекам во второй раз за вечер текут слезы. Господи, какая я жалкая.

— Юль, — мягкий голос Сергея заставляет меня вновь встретиться с ним глазами. — Жилище мне свое покажешь?

Влажный комок застывает в горле, и кажется, даже слезы перестают катиться. От услышанного они прилипают к щекам как смола. Он хочет ко мне подняться. Не хочу думать, что это значит. Может, он просто хочет выпить воды. Чушь, вот у него Сан Пеллегрино непочатая в подлокотнике стоит.

— Да, — быстро смахиваю тыльной стороной ладони слезы и крепче сжимаю сумку. — Покажу.

Поездка в лифте на мой пятый этаж становится настоящим испытанием моему сердцу: сложно стоять в освещенной кабине на расстоянии меньше метра от Сергея и сохранять самообладание. Он же, напротив, выглядит спокойным и каждый раз, когда наши взгляды пересекаются улыбается одними глазами.

— Предупреждаю, я собиралась впопыхах, поэтому дома может быть небольшой беспорядок, — торопливо оправдываюсь, проворачивая ключ в замке. Пальцы неуклюжие и дрожащие, кровь гудит так, что приложи Сергей ко мне руку — почувствовал бы вибрацию костей.

На правах хозяйки я первой переступаю порог и щелкаю выключателем. Конечно, эта квартира далека от роскоши, в которой привык жить Сергей, но и стыдится мне нечего: в ней свежий ремонт и мебель — не хлам времен СССР, а шведская Икеа.

— Вот так и живу, — раздвигаю губы в нервной улыбке и смотрю на стоящего в дверях Сергея.

Повисает молчание, нарушаемое лишь звуком моего прерывистого дыхания. Господи, и дышу как мопс-астматик.

— Там кухня, — говорю шепотом, неопределенно махнув рукой за спину. — А там спальня… Квартира однокомнатная.

Сергея мои навыки экскурсовода не впечатляют, потому что он не предпринимает попытки оглядеться и следить за моей рукой. Стоит на бежевом коврике с надписью Welcome и смотрит на меня. Тишина между нами натягивается с каждой секундой и, кажется, продлись она еще немного, я сойду с ума.

— Может быть, ты чай хочешь?

Сергей отрицательно мотает головой и шагает вперед. Идет ко мне. Я дышу и борюсь с желанием закрыть глаза, чтобы помочь себе справиться с ожиданием того, чего может не произойти.